– Я люблю вас, Логан. И это не ложь.

Логан стиснул зубы.

– Эти слова – всегда ложь.

Возможно, исключения бывают, но в его случае исключений не было. Каждый, кто заявлял о своей любви к нему, рано или поздно оставлял его одного. Отказывался от него. Списывал со счетов. Словно он умер.

И Мэдди ничем не лучше других. Придумала ему смерть на поле боя, а когда он все же силой ворвался в ее жизнь, нашла иной способ ускользнуть от него.

Как раз сейчас слуги продолжают укладывать ее сундуки. К утру все будет готово к отъезду. И она еще смеет гоняться за ним и говорить такие слова?!

Логан опустил голову и прижался лбом к ее лбу.

– Перестаньте.

– Вы думаете, я не пыталась? Если уж на то пошло, я с самого начала старалась делать все, чтобы до этого не дошло. Но ни одна из моих стратегий не сработала. – Мэдлин легко коснулась его скулы. – Я ничего не могу с собой поделать. И отрицать того, что люблю вас, я тоже больше не могу. Выйдет что-нибудь из этого или нет, но я хочу, чтобы вы об этом знали.

Нет, он не даст этим ее словам проникнуть ему в сердце. Он не станет в них верить.

Но он воспользуется ими с выгодой для себя. Как сможет, так и воспользуется.

Она нежно поцеловала его в губы, потом в щеку, потом в висок.

– Ты помнишь нашу первую ночь любви? – прошептала она, обнимая его за талию. – То была ночь Белтейна. Все собрались вокруг костра, а мы ушли тихо, незаметно.

– Да. – Это «да» было больше похоже на стон. Логан чувствовал, что тает. – Я помню.

– Напомни мне, что было потом. Мы расстелили твой плед на вереске и любили друг друга под звездами?

Он покачал головой, целуя ее в шею.

– У нас была такая мысль. Но я захотел, чтобы в первый раз это было у тебя на нормальной кровати.

– Ах да. Теперь и я вспоминаю.

Она выжидательно смотрела на него снизу вверх.

Шутки кончились.

Логан взял ее лицо в ладони и чуть встряхнул, чтобы убедиться в том, что она внимает его словам.

– Если ты этого не хочешь, скажи мне сейчас. Я знаю, что ты любопытная, и если ты хочешь удовлетворить свое любопытство, то беды в том нет. Но если мы сделаем это сегодня, то не ради того, чтобы ты утолила жажду знаний.

Она приоткрыла губы, но ничего не сказала.

– Я сделаю тебя своей, сердце мое. Я познаю тебя всю: на вкус и на ощупь, снаружи и изнутри. И, когда я сделаю тебя своей, я тебя уже не отпущу. Никогда не отпущу.

И в ответ она выдохнула одно слово:

– Хорошо.

Ладно. Он пытался ее предупредить. Он предоставил ей все возможности дать ему отвод. Она сама напросилась. Он сделает то, что грозил сделать с самой первой ночи. Он подхватил ее и перекинул через плечо, словно мешок с овсом. И понес свою новобрачную домой.

В кровать.

Кому-то может показаться странным, что женщина, которую несут на плече, словно мешок с овсом, чувствует себя победительницей, но Мэдди в душе праздновала триумф.

Наконец она заполучила мужчину своей мечты. На ее собственных условиях. И, если только ее горец не окажется бессовестным лгуном, эта ночь обещает быть очень, очень насыщенной.

В замке было темно, хоть глаз выколи. Даже камины были затушены. Подниматься в темноте по лестнице со своей драгоценной ношей Логан не решился и потому опустил ее на землю в главном зале. На столе предусмотрительно были оставлены свечи и фитиль. Логан зажег свечу, и этот маленький желтый огонек, пусть и не зажженный от праздничного костра, для него, Логана Маккензи, символизировал начало новой жизни. Новая жизнь с чистого листа.

Мэдди поставила свечу в подсвечник, и они вдвоем поднялись в ее спальню.

В их спальню.

С каждой пройденной ступенькой сердце ее стучало все громче.

Когда они вошли в комнату, Мэдди закрыла дверь и повернула ключ в замке. И оказалась прижатой к двери всем его крепким телом. И почувствовала горячую влагу его поцелуя на шее в районе затылка.

Мэдди беззвучно вскрикнула. Колени подкашивались. Ей пришлось опереться рукой о дверь. Он покрывал влажными поцелуями ее шею, колкая щетина слегка царапала лицо, добавляя остроты его поцелуям. Мэдди кусала губы, чтобы не закричать, но, когда он накрыл рукой ее грудь, она не смогла сдержаться и, отбросив ложный стыд, застонала от наслаждения. И услышала ответный стон. Одной рукой обняв ее за талию, он прижал Мэдди к себе, давая прочувствовать даже сквозь многочисленные слои одежды, включая его шерстяной килт, мощь его эрекции.

Сейчас он уже целовал мочку ее уха, обводя края шершавым влажным языком, чуть прикусывая. Свободной рукой он дразнил ее сосок.

– Логан, пожалуйста…

Она пыталась повернуться к нему лицом, но он крепко перехватил ее талию, не давая это сделать.

– Еще рано.

– Но… когда?

– Скоро, сердце мое. Скоро.

Судя по тому, как неловко он расстегивал пуговицы на ее платье, Логан далеко не так хорошо владел ситуацией, как хотел ей внушить.

Ему хотелось развязки так же сильно, как и ей. Возможно, даже сильнее.

Расстегнув достаточно пуговиц и крючков, чтобы раздеть Мэдди до пояса, Логан резким движением развернул ее к себе, вновь придавив к двери всем телом, и овладел ее ртом, одновременно сражаясь с платьем, рубашкой и корсетом. Мэдди, как могла, помогала ему в этом.

Мэдди запрокинула руки ему за шею. Он мял ее освобожденную грудь. Мэдди пропускала пальцы сквозь его густые, шелковистые волосы и стонала от наслаждения. Поцелуй его чуть отдавал виски. И еще в нем угадывался иной сладковатый привкус – его, Логана, вкус. Эту сладость Логан прятал от мира, но она-то знала, как ее из него вытянуть.

И лакомиться ею.

Мэдди тоже решила его раздеть. Вытащила заправленные под ремень полы рубашки и попыталась стащить ее через голову. Логан помог ей в этом, ненадолго прервав поцелуй.

Рубашка полетела в угол, и когда они вновь слились в поцелуе, впервые его голая грудь соприкоснулась с ее обнаженной грудью.

Кожа к коже. Тепло к теплу. Его твердость к ее мягкости. Жесткие волоски на его груди дразнили ее соски. Сердце его колотилось совсем рядом с ее сердцем.

– Подними юбки, – пробормотал он, скользя языком по ее шее.

Господи, неужели!

Если бы ей дали выбор, какие два слова услышать из его уст, она бы предпочла, конечно, «люблю тебя». Но и слова «подними юбки» тоже обладали определенной привлекательностью.

Мэдди повиновалась.

Он приподнял ее, оторвав ступни от пола. Мэдди обхватила его ногами за талию и засмеялась. Тогда он схватил губами ее сосок, и смех ее превратился в стон.