Артур указал на нее маркером.

– Замечательно. Как называется человек, который знает, что надо перестать что-то делать, но не перестает, хотя это его разрушает?

– Кретин называется, – не стесняясь, сказала Аня.

– Прекрасно. Скажи вслух: «Я – кретин, потому что не прекращаю отношения, которые меня разрушают».

В этот раз смешков из зала не было. Ничего не было. Никто не шебуршал пакетом, не щелкал ручкой, не двигал стул, не шептался, не кашлял. Лишь гудели лампы под потолком.

Нервно хохотнула Аня.

– Ну, хорошо. Я – кретин, потому что не прекращаю отношения, которые меня разрушают.

– Умница, – продолжил Артур. – Покажи рукой, где в теле отзывается на эту фразу.

– Вот здесь, – Аня положила руку на грудь ближе к сердцу.

– А что там отзывается? Какая форма у этого «отзывается»?

– С неровными краями такое чувство. Как клякса… – прислушиваясь к себе, сказала Аня.

– А у этой кляксы с неровными краями какой цвет? – голос Артура стал безэмоциональным. Как у хирурга, просящего скальпель.

– Серый такой, неприятный, – скривилась Аня.

– А из чего сделана эта клякса?

– Как будто из пыли.

– Давай сейчас сделаем странную вещь. Растяни эту кляксу. Сделай ее большой-большой. И пойди внутрь этой кляксы. Может, там что-то есть внутри.

Аня ахнула. Дрогнувшим голосом сказала:

– Да, там маленькая девочка. Она вся серая. Ободранная. Грязная.

– Что ей нужно больше всего?

– Просто чтобы кто-то побыл рядом. Обнял и прижал к себе. Сказал: «Ты нужна, маленькая моя. Всегда нужна».

– Обними ее и скажи ей это. Уже можно.

Аня обхватила себя двумя руками. Всхлипнула. И зарыдала. Ее плечи тряслись.

Я посмотрел на зал. У людей катились слезы. Перевел взгляд на пол. Капля сорвалась с моих ресниц и упала на ботинок…

Начался первый перерыв. Два правила: вернуться вовремя и ни с кем не общаться. Опоздавший мужик, которого я пересадил, а Артур не пустил, с улыбкой зашел и громко сказал: «Ну как, ребята, скучали без меня?» Никто не обратил на него внимания. Он сразу сделался маленьким, прошел и сел в угол, уткнувшись в телефон. Я закутался в плед, взял чайную пару, подошел к окну.

Из колонок незнакомый голос пел:

Вдруг вспомнилось, как бабушка вывешивала простыни зимой. Они висели, стылые и твердые. Я так любил ломать их в руках, вдыхать запах чистого замороженного хлопка…

Улыбаясь воспоминанию, я возвращался на свое место.

Это был лишь первый тренинговый день…

Могу сказать, что, и правда, никто не вышел из зала прежним. Даже опоздавший мужичок в последний день тренинга надел обручальное кольцо, которое лежало на полке завернутое в заявление о разводе.

Откуда я это знаю? Все просто. Он достал этот листок из кармана в баре, куда мы отправились после окончания тренинга. Подошел к бармену, попросил зажигалку и сжег его. Затем позвонил в какую-то турфирму, работавшую в столь поздний час, и купил себе с женой билеты на Мальдивы.

Мне выпивать с участниками было не интересно. Поэтому я кому пожал руки, кого поцеловал в щеку и пошел искать заведение потише.

В этот момент раздался звонок Артура.

– Привет, ты где?

– Я по пути к ресторану «Москва».

– Хорошо, я сейчас подойду. Я тебе еще не провел один важный блок.

– Нет-нет. Не православие. Не ислам. Не буддизм, индуизм. Не какая-то секта.

Есть только одна религия. В нее верит все человечество. Она захватила весь мир. И если ты в нее не веришь, тебе покрутят пальцем у виска.

Я от интереса заерзал на стуле.

– Ты умеешь заинтриговать! – пошутил я.

– Слушай дальше. Эта религия внушает неполноценность. Как и некоторые другие, скажешь? Ну уж нет. С этой ничто не сравнится.

Она говорит тебе:

– Ты не идеальный. С изъяном. Везде. Во внешности, в привычках и личностных качествах. Твои родные не идеальны. Они должны вести себя по-другому. Твои любимые тоже. И твоя страна должна быть другой. Почему? Вот, посмотри, что у меня есть. Это – идеал. Видишь, как красиво? Как ярко. Солнечно. Рельефно. Упруго. Как белозубо.

Теперь сравнивай с тем, что у тебя. Твое проигрывает, правда? Какое же у тебя все жуткое, некрасивое… Ну, ничего страшного. У меня есть решение.

КУПИ ВОТ ЭТО. И все станет просто сказочно. Твоя жизнь преобразится. Ты наконец-то обретешь счастье.

Что такое? Почему ты расстроился? Купил, а счастья нет? ПРОСТО ты недостаточно купил. КУПИ ЕЩЕ.

Знакомься: религия потребления.

– Жутковато, вообще-то. – У меня и правда по коже пробежал озноб.

– Жутко будет впереди.

– Что же может быть страшнее?

– Оборотная сторона.

– Как это?

– Вот так. У этой религии есть оборотная сторона. Она настолько круто умеет внушать неполноценность, что люди готовы совершать страшные поступки, только бы получить обещанное счастье. Ради избавления от внушенной неполноценности будут предавать, бросать близких и обесценивать свою, между прочим, единственную жизнь. Готовы на многое, а вернее сказать – на все. Только бы приблизится к навязанному идеалу. Не замечая, что идеал услужливо меняют каждый год. Каждое десятилетие – до неузнаваемости. Ты каждый день в среднем получаешь 4000 рекламных сообщений. Можешь себе представить, насколько промыт твой мозг, если это происходит изо дня в день, из года в год?

– Кажется, очень сильно промыт…

– У тебя есть идеалы. Образы, к которым нужно стремиться. Только они – не твои. Их тебе внушили. Любая страшная ложь, повторенная многократно, становится правдой. Это, между прочим, Геббельс сказал. Отец фашистской пропаганды. Идея о том, что ты сейчас крайне не полноценен, – убийственная ложь. Но идеи управляют нами, и так всегда будет. Ты не можешь на это повлиять. Единственное, что ты можешь сделать, – это выбрать, какие идеи тобой управляют. В этом и есть смысл нашей работы.

– Так какую идею мне выбрать вместо этой, о неполноценности?