Геликаон вошел в дверь царского мегарона, огромный зал, где ждали посетители в надежде рассказать о своих разногласиях правителю. Там были купцы и простые люди. В зале было тесно и шумно, и Геликаон быстро прошел через мегарон. Царский орел в сверкающих доспехах и шлеме с белоснежным гребнем открыл дверь, ведущую в дворцовый сад, Счастливчик вышел на солнечный свет. В саду каменные дорожки огибали клумбы с разноцветными цветами и несколько рядов скамеек, скрытых в тени вьющихся растений, растущих между толстыми деревянными перекладинами крыши.

Здесь тоже ждали люди, но они принадлежали к царскому роду. Геликаон увидел двоих сыновей Приама, советника Полита и жирного Антифона. Полит сидел в тени с кучей папирусов на коленях. На обоих мужчинах были белые одеяния длиной до лодыжки и золотые пояса, которые служили им знаком отличия в качестве министров царя. Прошел почти год, с тех пор как Геликаон видел их. Полит выглядел усталым, почти больным. Его светлые волосы поредели, а глаза были покрасневшими. Антифон стал еще толще, чем его запомнил Геликаон, его живот выступал поверх широкого золотого ремня, лицо покраснело и обрюзгло, под глазами появились мешки. «С трудом верится, — подумал Геликаон, — что этим двоим только за двадцать».

Сначала его увидел Антифон и широко улыбнулся.

— Эй, Эней! — закричал он. — Добро пожаловать!

Стремительно шагнув вперед для такого крупного человека, он обнял Геликаона и расцеловал в щеки. У него была удивительная сила, и Счастливчику показалось, что он может сломать ему ребра. Антифон отпустил его. Полит не встал с места, но нерешительно улыбнулся.

— В Трое рассказывают о твоих приключениях, — продолжил Антифон. — Морские сражения и горящие пиратские корабли. Тебе не приходится скучать, мой друг.

— Счастливо вернуться назад.

Геликаон заметил слово «пиратские», но ничего не добавил. Троя все еще состояла в союзе с Микенами, и никто не хотел вызвать неудовольствие Агамемнона. Он немного поболтал с ними, выяснив, что Приам отдыхает. Это означало, что царь развлекается со служанками или с женой одного из его сыновей. Было похоже, что Полит нервничает и чувствует себя неловко. «Может, это твоя жена», — подумал Геликаон.

— Что нового в городе? — спросил он их. Счастливчик видел, как изменилось выражение их лиц, словно они надели маски.

— О, — воскликнул Антифон, — все то же. Ты видел невесту Гектора?

— Мы встречались.

— Суровая женщина. Глаза, словно зеленые камни. Не кто иная, как жрица Теры! Тонкая, как палка. Не за что подержаться!

У Геликаона не было желания обсуждать с ними Андромаху. Проигнорировав это замечание, он спросил:

— Есть какие-нибудь новости о Гекторе?

— Только слухи, — ответил Полит, прикоснувшись к своим водянистым глазам рукавом. — Торговец сообщил, что состоялась огромная битва. Никто не знает, кто победил.

— Гектор победил, — уверил его Антифон. — Гектор всегда побеждает. Он может быть очень скучным собеседником и не умеет отличить хорошее вино от коровьей мочи, но он никогда не проигрывает в бою. Не находишь, что это трудно?

— В каком отношении?

— Как всегда, дипломат, Полит! — презрительно воскликнул Антифон. — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Мы оба выросли вместе с Гектором. Ему никогда не нравилось сражаться, даже в детских потасовках. Всегда рассудительный, в хорошем расположении духа, усмехается, как ребенок. Как во имя Гадеса он мог оказаться таким воином?

Геликаон натянуто улыбнулся.

— Давай, давай, Антифон! Я помню, что ты был самым быстрым бегуном в Трое. Разве нельзя задать тот же вопрос? Как такой прекрасный атлет превратился в такого толстяка?

Антифон тоже улыбнулся, но его глаза остались серьезными.

— У тебя есть свое мнение, Эней. Гектор — это Гектор. Любимый наследник. Думаю, это хорошо для него. Легче обежать город, чем воину думать. Когда неурожай или приходит болезнь, не важно, может ли царь править колесницей в рукопашной схватке или отрубить голову врагу.

— Вот почему Гектору повезло, что у него есть такие братья, как вы.

Появился слуга и остановился перед Геликаоном.

— Царь готов вас принять, господин Эней, — сказал он. Геликаон поблагодарил его и последовал за ним во дворец через боковую дверь, по широкой лестнице, ведущей к покоям царицы на последнем этаже здания.

— Царица здесь? — спросил он слугу.

— Нет, господин, она все еще в летнем дворце. Но царь Приам… отдыхает в ее покоях в течение дня.

Наверху, перед дверью, стояли два царских орла. Геликаон узнал одного из них — крепко сложенного воина по имени Хеон. Троянец кивнул в знак приветствия и улыбнулся, открыв дверь в покои царицы, но ничего не сказал. Геликаон вошел в комнату, а Хеон закрыл за ним дверь. Длинные газовые занавески развевались на легком ветру, в комнате стоял тяжелый аромат. Через открытую дверь Геликаон мог видеть не заправленную кровать. Появилась девушка с покрасневшим лицом и опущенными глазами. Пройдя мимо Геликаона, она открыла дверь и вышла.

Затем показался Приам с большим золотым кубком в одной руке и золотым графином в другой. Подойдя к широкой кушетке, он сел, осушил кубок и снова его наполнил.

— Ну, давай садись, — сказал он, жестом указав на стул по другую сторону от небольшого стола. — Если, конечно, у тебя нет планов промчаться через мой город, сжигая микенских пиратов. — Геликаон сел и посмотрел на царя. — В его золотых волосах появилось больше серебряных нитей, но фигура у него оставалась такой же крепкой.

— Ты слышал, что Агамемнон был в Милете? — спросил Приам.

— Нет. Он далеко отъехал от дома.

— Он много путешествует последние два года. Фракия, Фригия, Кария, Ликия. Предлагает дары царям, говорит о своей дружбе и заключает союзы.

— Зачем ему нужны союзы по эту сторону Зеленого моря

— Зачем, в самом деле? — Царь замолчал. Он откинулся назад. — Ты видел девушку?

— Да.

— Хорошенькая, но скучная. Было время, когда мне казалось, что все женщины сделаны из страсти и огня. Можно было провести целый день, предаваясь утехам. А теперь: «Да, великий царь, что пожелаете, великий царь. Вы хотите, чтобы я лаяла, как собака, великий царь?» Как ты думаешь, почему это?

— Ты знаешь ответ, — сказал ему Геликаон.

— Тогда позабавь меня.

— Нет. Я приехал сюда не для того, чтобы спорить с тобой. Почему ты всегда ищешь ссоры, когда мы встречаемся?

— Я не хочу этого, — ответил Приам. — Мы просто не любим друг друга. Хочешь, я скажу тебе, о чем ты думал, когда я задал тебе вопрос?

— Если это доставит тебе удовольствие.

— В прошлом девушки любили Приама, прекрасного юношу. А теперь они просто хотят услужить похотливому старому царю. Я прав?