— Хорошо, — сказала Ане послушно укладываясь на кушетку. — Что мне делать?

— Давайте начнём с последнего воспоминания. Я не буду гасить ваше сознание, я очень хочу, чтобы вы участвовали в процессе тоже. Никто не разберётся в памяти лучше, чем сам хозяин.

— А это не больно? — спросила Ане встревожено.

— Потом, возможно, — со вздохом сказала Дёмина. — Γолова будет болеть. И вообще. Но я надеюсь, доктор Малькунпор — тот кивнул при этих словах, — нам поможет. Поехали?

— Давайте.

… Она снова шла коридором и снова слышала страшный гулкий голос:

— Ты. Пошла вон.

Слова отозвались долгим гулким эхом, вызвавшим другую память — далеко от локального пространства Кларенс, в пещерах родной планеты… — «я тебя знаю?» –

— Ты. Иди сюда.

И оценка Гордея Павловича Баранникова: «слишком умный для акроцефала».

Но было еще что-то. Ещё что-то царапало и не отпускало, что-то ещё, связанное с…

Есть!

Высокий человек с ярко-красными волосами в холле перед приёмной заведующего отделением нейрохирургии в госпитале Барсучанска. Странный жест, совпавший с таким же жестом при словах: «Долеромрах! Кетам разберётся…»

И этот же красноволосый в толпе у ипподрома Ярсеневска.

Что он там делал? Как? Почему…

— А я думала, откуда, — возник в сознании яростно-изумлённый голос Дёминой. — откуда там гипнолигатор оказался!

Где? Кусочком чужой памяти пришло понимание — где. Да в кадке с цветами, стоявшей у того окна, где Ане видела красноволосого! Значит, не зря она пожелала тогда ему неприятностей. Может быть, пожелание исполнилось в тот миг, когда закричала, срываясь на неконтролируемое производство психокинетической энергии, Энн…

Ане очнулась и не сразу поняла, что с ней и где она находится. Незнакомое место, какая-то клиника, но не палата. Зеленоватые стены, матовый потолок, широкий, подковой, стол с большим встроенным терминалом, а за ним — кто-то, кого бедный, опухший после недавнего телепатического вмешательства мозг, отказывался принимать за знакомого…

— Лежите, Анна Жановна, — сказал этот кто-то, не отвлекаясь от своей работы. — Вам ещё нежелательно подниматься.

Ане ткнулась головой в подушку, и снова заснула. Она не знала, сколько проспала, по ощущениям — много, по факту, как узнала потом — часа четыре. На этот раз, придя в себя, она вспомнила, как зовут хозяина кабинета — Итан Малькунпор, целитель.

Он поставил локти на стол, сложил руки домиком и смотрел на неё с доброжелательным любопытством. Золотой значок первого телепатического ранга был у него не на воротничке, как почти у всех, а на плече, c пропущенной сквозь вензель золотой цепочкой.

— Как вы себя чувствуете, Анна Жановна? — спросил целитель вежливо.

— Спасибо, хорошо, — ответила она. — Я могу идти?

— Майор Дёмина просила присмотреть за вами и не отпускать, пока она не вернётся…

Ане села, спустила ноги, свернула и осторожно положила рядом с собой клетчатый шерстяной плед. Голова закружилась, пришлось прислониться к стене и пережить приступ.

— А вы не скажете… Катерина Дёмина… майор Дёмина… Она узнала, что хотела?

— Надо думать, да, — кивнул целитель. — С чего бы она выскочила отсюда на сверхсветовой скорости? И до сих пор не вернулась.

— А о чём…

— Я, хоть и с первым рангом, но всё же в особом отделе не служу, — прервал её Малькунпор, доброжелательно улыбаясь. — Честное слово, мне не докладывали.

Ане кивнула. Села прямее.

— Извините меня, пожалуйста. Я, наверное, пойду…

— Я вас никуда не отпущу, — ответил Малькунпор, улыбаясь.

— Новости, — сердито воскликнула Ане. — Это еще почему?

— Майор Дёмина просила присмотреть за вами, пока она не вернётся. Я присматриваю. Кофе?

Кофе очень хотелось, но Ане представила себе, что кофе ей приносит профессор и внутренне поёжилась. Ещё не хватало…

— Нет, спасибо…

— А жаль, — он завёл руки за затылок и с удовольствием расправил плечи, видно, сидел за терминалом уже очень давно, — Я бы сам не отказался. Но раз вы не хотите, деваться некуда, надо работать.

— А вы бы для себя, — предложила Ане.

— Одному скучно, — усмехнулся он. — Вот в компании с красивой девушкой — другое дело.

Ане только хмыкнула. Клинья подбивает товарищ учёный, ясное же дело. Надо было сразу расставить точки над разными буквами, пока они сами собой не сложились в известный всем короткий адрес. Но Ане вспомнила, что о Номон-центре и его специалистах говорили только в превосходных степенях. И вот перед нею человек, то есть, тамме-от, из Номона, целитель, профессор паранормальных медицинских наук. Может быть, получится уговорить его помочь Тивиропи? И всё же совесть ещё никто не отменял…

— Скажите, доктор Малькунпор, разве вы не смотрите всё, что есть в свободном доступе, о своём собеседнике через инфосферу?

— Нет, — качнул он головой. — У нас, перворанговых, это считается дурным тоном, и знаете почему?

Он ждал ответа, хитро поглядывая, и Ане, чуть усмехнувшись, послушно спросила:

— Почему?

— Неинтересно, когда на ответы нет вопросов, — объяснил он.

— Понятно, — кивнула Ане и сказала: — Кофе в компании — это неплохо, но можно я у вас еще спрошу?

— Спрашивайте, — с довольным видом разрешил он.

— Вы не могли бы посмотреть мою коллегу? Она ранена, и наши целители отступились. Безнадёжный, говорят, случай. Может быть, вы справитесь? Ну, вдруг. Пожалуйста…

Он побарабанил пальцами по столу, размышляя. Ане затаила дыхание. Получить профессорское звание в таком молодом возрасте можно было только при наличии соответствующих амбиций. Просто талант сидел бы в свой любимой лаборатории или клинике, не спеша суетиться с официальным призванием, от которого больше хлопот, чем толку, потому как отвлекает от по — настоящему интересных дел. Амбиции же легко ловятся на крючок «тебе — слабо?», Ане знала это по себе.

— Что у вашей коллеги? — спросил Малькунпор наконец.

Ане рассказала, что. В подробностях и красках.

— Ожоговые больные — самая трудная часть пациентов, — сказал наконец целитель. — Очень сложно их вытаскивать, и не так, чтобы много существует на сегодняшний день паранормальных коррекций, позволяющих делать это. Как, говорите, зовут женщину?

— Тивиропи Типови.

— Свитимь? — поднял он бровь. — Свитимь — это хорошо, — и, видя, что Ане не понимает, пояснил: — У свитимь болевой порог значительно выше. Думаю, можно. Можно попытаться. Пойдёмте.

По пути Ане передала через терминал послание Циссви, что, мол, нашла целителя, согласившегося помочь Тивиропи. Та не ответила, и оставалось только надеяться, что заведующая не на операции, и не спит. Откуда-то возникло стойкое ощущение, что времени осталось очень мало и с каждой секундой оно убывало. Доктор Малькунпор хмурился, косясь на Ане, — наверное, слишком яркими были её эмоции, он не мог полностью от них защититься. Или не хотел. Или как там оно у них, у перворанговых.