– Уже не живут, Володя. За деньги зарезали.

– А сколько работяг, у которых от зарплаты до зарплаты, убивают – по пьяной лавочке, в драке.

– Завидуешь красивой жизни? Сам знаешь – у воров поговорка есть: «Лопатник с собой в гроб не возьмёшь».

– Ну да, потому всё прожигают, проматывают.

Квартира осмотрена, пора уходить. Пименов на кухню прошёл, где стоял замечательный, большой и белый финский холодильник «Розенлев».

– Любопытно, что они ели-то?

Открыл дверцу, замер. Окорок, икра в банках чёрная и красная, в морозильнике большой кусок белорыбицы, судя по чешуе – осётр.

– Андрей, давай икру слопаем. Я не завтракал, есть хочу. Всё равно же пропадёт. Если наследники есть, раньше чем через полгода их сюда не пустят.

Андрей поколебался. Икры хотелось, однако же не своя. Пименов, не дождавшись ответа, взял банку, вскрыл.

– Сейчас хлеб найду.

Менять решение было поздно. Откажешь – Пименов обидится. Велика ли баночка? Всего сто сорок граммов. Для двоих молодых мужиков что слону дробина. Вкусно, но Андрей внутренний дискомфорт чувствовал. На мародёрство их пиршество смахивало.

Пименов дверцу холодильника открыл, морозильной камеры.

– Закрой! Отведал икры и будя! И язык на замке держи. Узнает начальство – выпрут.

– Сейчас.

Пименов выудил из морозильной камеры пакет. Плотный, из прорезиненной ткани. Как он только его углядел за куском осетра?

– Что бы это могло быть?

– Разверни.

Пакет резинкой перетянут. Резинку сорвали, из пакета вытряхнули на стол три сберкнижки. Оперы взяли по одной. Андрей свою открыл – на предъявителя. То есть получать может любой. Открыл вторую страницу и замер. Пятьдесят тысяч! На эти деньги машину купить можно, а если «Победу», то две. Всего на трёх сберкнижках оказалось сто семьдесят тысяч. Очень много, учитывая, что официальная зарплата убитого была восемьсот рублей.

Пименов спросил:

– Как думаешь – убийцы сберкнижки не нашли или не искали?

– Скорее всего целью был сейф. Золотые часы же не забрали. Разбросанных вещей нет, как бывает, когда ищут любые ценности. Шубы на месте, тоже немалых денег стоят. Отсюда вывод – то, что было в сейфе, многократно больше стоит и размер небольшой. В небольшом портфеле унести можно или рассовать по карманам и уйти, не привлекая внимания. Ладно, ты по квартирам пройдись, опроси жильцов, может, кто-то видел постороннего. Дом небольшой, все жильцы друг друга в лицо знают. И обязательно с дворником потолкуй.

Сам Андрей, заперев квартиру на ключ, опустив в карман пакет со сберкнижками и опечатав полоской бумаги с печатью и своей подписью, поехал в отдел, в первую очередь к эксперту отправился.

– Отпечатков полно, часть из них прислуге принадлежит, часть хозяевам. Но есть и другие, работаю, не мешай. Как что-то появится, я отзвонюсь.

Андрей в кабинет прошёл, завёл уголовное дело по факту убийства. Подшил протоколы допроса, осмотра квартиры. Раздумывать стал. На месть не похоже, хотя не исключено. Человек мстящий в сейф не полезет, его ценности не интересуют. Ограбить хотели? Тогда зачем убивать? Вероятно – хозяин бандитам сам ключи от сейфа отдал, полагая – заберут ценности и уйдут, их не тронув. Боялись бандиты, что хозяин их опознает? Тогда парадокс – боялись опознания, но не побоялись убить. Ударить ножом человека, тем более двух, не каждый решится. Для этого какой-то внутренний барьер преодолеть надо, грань перейти, табу нарушить. Почему хозяева не кричали? Стены толстые, звуки глушат, но не настолько, чтобы криков не слышать. Первым убили хозяина, он мужчина, мог оказать сопротивление. Если на глазах у жены, то она визжать должна, кричать. Непонятного много. Но дела о бандитизме, убийствах лёгкими не бывают.

Данные судмедэкспертизы позже будут, после вскрытия, звонить рано. Да и что судебные медики нового сообщить могут? Убиты ножом, так это изначально ясно было. Единственно длину и ширину клинка укажут. Улика, но от ножа убийца или убийцы, если они не дураки, постараются избавиться в первую очередь. И убийцы не дураки, вычислили директора базы, определили денежного мешка, новоявленного Корейко, изыскали способ в квартиру проникнуть. Стало быть, преступление не спонтанное, как пьяная драка в ресторане. Заранее готовились, не одну неделю или месяц. На подготовку и разработку времени должно уйти много, и не один человек задействован – проследить, когда уходит-приходит, кто в квартире проживает, где ценности хранит. Вопросов много, ответов пока нет. На листке бумаги версии набросал. Ограбить и убить могли не только бандиты. Большие деньги – большой соблазн. Мог быть заказчик, подготовивший и разработавший план, нанявший бывших сидельцев. Тоже сомнительно. Заполучив в руки ценности из сейфа, уголовники могли с ними уйти, «кинув» заказчика на деньги. В милицию он бы не побежал, это точно.

Зазвонил телефон, Андрей снял трубку.

– Фролов у аппарата.

– Это из судмедэкспертизы. Не могли бы вы подъехать? Кое-что интересное есть.

– Сейчас буду.

Он испросил разрешение у Феклистова взять машину и уже через четверть часа входил в кабинет судебного медика.

– Присаживайтесь. Сразу вопрос. В квартире убитого лекарств не находили? Меня конкретно барбитураты интересуют.

– А что это такое?

– Снотворное.

– Нет. Корвалол видел, а другие лекарства на глаза не попадались.

– Причина смерти понятна – проникающее ножевое ранение сердца. В акте мы всё отразили – длина клинка, ширина лезвия. На всякий случай взяли кровь на химикаты. А в ней полно барбитуратов.

– То есть вы хотите сказать, что перед убийством их опоили или сделали укол снотворного?

– Именно! И не укол, следов инъекции мы не нашли на коже. Опоили.

Андрею едва не стало дурно. Они с Пименовым ели в квартире убитого икру с хлебом, она в банке была, туда ничего не подмешаешь. Но потом запили водой из чайника, всего по паре глотков. А вдруг бы там снотворное было? Мысленно себя отругал последними словами. Никогда не угощался на месте происшествия, и вдруг такой прокол. А всё Пименов, чтоб ему пусто было. Но слова судмедэксперта вызывали вопросы.

– Как быстро действуют эти… барбитураты?

– Через полчаса, приблизительно, конечно. Могут быть индивидуальные особенности, если у человека есть какие-то заболевания.

– Снотворное можно купить в аптеке свободно?

– Нет, только по рецепту врача, да и то одну пачку из десяти таблеток.

– Почему так мало?

– Вопрос по существу. Если мужчина хочет покончить жизнь самоубийством, чаще вешается. А женщины предпочитают смертельно опасные дозы снотворных или какой-нибудь другой дряни. У нас в бюро каждую неделю самоубийцы поступают. И это те, кому удалось довести замысел до логического конца. А сколько в больницы попадают, их успевают откачать?