— Чуть не задохнулась! В глазах потемнело!

— Извини, Аниса, но я тоже очень соскучился по тебе, хотя отсутствовал-то всего ничего.

— Что ж мы в проходе стоим? Идем!

И женщина затянула мужа за руку в прихожую. Старший лейтенант ногой захлопнул за собой дверь. Сбросил ботинки, куртку, оставшись в брюках боевого костюма и камуфлированной майке. Прошел за женой на кухню. Сел за стол, закурил. Аниса открыла форточку:

— А знаешь, Андрюша, сколько мы тут, жены, переживали?

— В связи с чем?

— Как с чем? Ты что, не слышал, что боевики захватили школу с детьми в Новокоролевске?

Лебеденко горько усмехнулся:

— Слышал ли я о Новокоролевске? Да, слышал! И что?

— Так мы подумали, вы там. Хорошо, Валентина, жена Вьюжина, всех обошла и сказала, что группа совсем в другом месте. Успокоила. Но как это подло, брать детей в заложники. Каково сейчас их родителям знать, что родной ребенок в лапах этих безжалостных шакалов?

Лебеденко внимательно посмотрел на супругу:

— В каких лапах? Ты что, Аниса, с утра телевизор не включала?

— Нет, а что?

Старший лейтенант встал:

— Дай-ка мне, Анис, стакан и бутылку из бара!

Женщина помрачнела:

— Ты собрался водку пить?

— Да!

— Но почему? Мы же договорились, что ты не будешь…

Лебеденко повысил голос:

— Я прошу тебя, дай стакан и бутылку, или мне самому взять?

Аниса подчинилась. Лебеденко отвернул крышку бутылки, налил в стакан. В несколько глотков выпил, даже не поморщившись. Занюхав тонким ломтем лепешки, закурил новую сигарету.

Аниса спросила:

— Что случилось, Андрюша?

Старший лейтенант взглянул на жену:

— Что случилось? А то, что ночью боевики, захватившие школу в Новокоролевске, взорвали ее вместе с детьми и собой.

— Что?!!

Большие глаза женщины распахнулись еще больше.

— Как взорвали?

— Тебе надо было утром включить телевизор.

— А ты откуда о взрыве знаешь? Тоже из новостей или…

От неожиданно осенившей женщину догадки та замолчала, поднеся ладошку ко рту. Тихо прошептала:

— Или… вы…

Старший лейтенант подтвердил догадку:

— Да, Аниса, или! Валентина Вьюжина сказала тебе неправду. Мы были в Новокоролевске. Более того, в ночь подрыва группа находилась в подвале захваченной школы и была готова провести штурм, но… Дикой, главарь банды, опередил всех! Он подорвал школу! Нам чудом удалось избежать участи детей и учителей, вовремя покинув подвал.

Аниса опустилась на стул:

— Как же это так, Андрюша?

— Вот так, Аниса! И твой муж тоже виноват, что погибли невинные дети!

— Но почему, Андрей?

— Дикой — главарь банды, захватившей школу, один из полевых командиров Абделя Аль Яни. И если бы я не упустил в свое время шейха в лабиринте подземного грота в Афганистане, то некому было бы отдавать приказы Дикому и ему подобным. А я упустил Абделя. Но я же его и достану. Клянусь всем святым, достану! С группой ли, в одиночку, но достану. И тогда, ой, нелегкой будет его смерть!

Аниса обняла голову мужа:

— Успокойся, Андрюша! Что ж поделать, раз так устроен мир? Он перевернулся, и зло правит им.

Старший лейтенант проговорил:

— Мне плохо, Аниса, поэтому я и выпил. Думал, полегчает, а мне, наоборот, плакать хочется.

— Так поплачь, родной. Легче станет. Я вот вчера…

Лебеденко тут же встрепенулся:

— Что ты вчера?

Аниса воскликнула:

— Ой, дура, проговорилась.

Старший лейтенант напрягся:

— Ну-ка, ну-ка, продолжай, что было вчера?

Женщина покраснела:

— Я не хотела тебе говорить, Андрей, а может, и не стоит?

— Что не стоит? Что ты крутишься? Тебя кто-то обидел?

— Мне неприятно об этом говорить.

— А придется. Я не отстану. И ты ничего не должна скрывать от мужа, разве не так тебя воспитывали?

— Так, но ты сейчас…

— Я уже в порядке. А ну выкладывай, что произошло вчера.

— Да ничего особенного, но все было так неожиданно, грязно, обидно. Я долго плакала потом.

Лебеденко изменился в лице, вскричал:

— Что было?

— Да выносила я мусор, постояла немного на аллее, пошла домой, а возле подъезда офицер из главной части, он в общежитии живет, видела, как ходит туда. А тут стоит возле подъезда и ухмыляется. А сам на меня смотрит.

— Кто такой, конкретней? В общаге полно офицеров.

— Ну, такой, всегда лощеный, в штабе сидит, старший лейтенант. Он еще за медсестрой ухаживал.

— Начфин?

— Не знаю!

— Такой высокий, с усиками, он?

— Да!

Старший лейтенант сказал:

— Он! И что дальше?

— Я хотела пройти мимо, а он загородил дорогу и говорит — куда спешишь, красавица? В холодную постель? Муженек-то в командировку улетел. Я ему — не ваше дело, я с чужими мужчинами не разговариваю! Он — слышал я, ты среди дикарей росла? Обожаю дикарок!

Лебеденко тяжело задышал:

— Дальше!

— И предложил… мне стыдно сказать, что он предложил.

— Переспать с ним?

Аниса тихо проговорила:

— Да!

И тут же подняла голову:

— Но я ему сразу пощечину. А он… он мне!..

Спецназовец взревел:

— Что?!! Ударил тебя?

— Да! И сказал, все равно ты будешь спать со мной. Никуда не денешься. Еще никто из баб мне не отказывал. Не ляжешь сама, силой возьму, пока твоего… он плохо сказал о тебе.

— Как?

— Может, не надо?

— Надо! Так как?

— Пока твой придурок-спец будет по горам за орденами мотаться! А потом еще и опозорю, пригрозил, да так, что он сам тебя на улицу вышвырнет. Соглашайся, сказал, пока я добрый. И… и… за грудь меня схватил. Я вырвалась, побежала, он за мной. Хорошо, Наташа Дубова в подъезд вышла. Он остановился и быстро ушел. А я закрылась дома и долго плакала. Почему этот тип так со мной? Разве я дала повод?

Лебеденко с силой ударил кулаком по столу:

— Ну все! Доигрался, сучонок! Переспать с тобой захотел, ублюдок? Ударил женщину, крыса тыловая? Сейчас он у меня белугой взвоет, пидор коматозный! Завалю гандона!