— Угу, — буркнул дед.

— Что вы видите?

Старики, прищурившись, нагнулись одновременно.

— Бидон, — пожал плечами старик.

— Бидон, — протянула старуха.

По ее разочарованному тону чувствовалось, что она готова была увидеть, по меньшей мере, упыря.

— Верно, — согласился Померанцев. Он вынул бидон и попробовал его на вес. Похоже, он остался доволен.

Ахнула супруга Антона Сергеевича, картинно всплеснув руками, но сам он продолжал сидеть спокойно, словно изваяние.

Померанцев демонстративно приподнял крышку и вытащил небольшой холщовый мешок.

— А теперь посмотрите сюда, товарищи, — и он осторожно высыпал содержимое мешочка на стол.

На вязаную скатерть, шурша, посыпались, словно из рога изобилия, настоящие сокровища — броши с бриллиантами, золотые кованые цепи, браслеты, самоцветы, ожерелья…

— Это ваше? — спросил Померанцев.

— Господи! — всплеснула руками хозяйка. — Антоша, откуда все это? Ты мне никогда об этом не говорил. — Антон Сергеевич не шелохнулся. — Может, ты все-таки объяснишь мне?

— Это ваше? — настойчиво повторил Померанцев. — Откуда это у вас?

— Все эти драгоценности, — наконец выдавил из себя Зайцев, — я вижу впервые. — И, с трудом справляясь со спазмом, перехватившим его горло, продолжил — Я в этом доме живу сравнительно недавно… Скорее всего, все эти ценности остались от прежних хозяев.

— Возможно, так оно и есть в действительности, — не без труда согласился Померанцев. — Товарищ Мерзляков, опишите, пожалуйста, все драгоценности… с особой тщательностью.

— Слушаюсь, — сверкнул парень плутоватыми глазами. И, устроившись у самого стола, принялся бубнить: — …золотое колье с камнями красного цвета в количестве… двадцати пяти… двадцати шести штук. Два браслета из…

— Антоша, я тебя не понимаю, — шипела хозяйка. — Что все это значит?.. Мы были обладателями такого огромного состояния, а я ни о чем не знаю. Господи, да ведь это моя фамильная брошь, доставшаяся мне от прабабушки! Я-то думала, что потеряла ее на одном из балов, а она здесь. Антоша, как это все непорядочно! — тихо продолжала возмущаться хозяйка.

— Ты можешь наконец заткнуться! — процедил сквозь стиснутые зубы Антон Сергеевич.

Неожиданно в дальней комнате раздалось какое-то приглушенное кряхтенье.

— Что там такое происходит?! — вскочил Антон Сергеевич. — Варя, где вы?! Дайте я пройду!

— Вы лучше посидите, — слегка толкнул Зайцева на место Померанцев.

В дальней комнате раздался глухой стук, что-то упало, послышалось тяжелое сопение, а следом несколько ритмичных ударов.

Померанцев распахнул дверь и приостановился.

— Варя, — глухо зарычал Зайцев, ухватившись руками за голову, — что же здесь происходит?!

Третий оперативник, широколобый невысокий мужчина, поспешно поднимался с лежащей домработницы. Платье Вари было задрано до подмышек, а красивые длинные ноги неловко согнуты в коленях.

— Что это значит, товарищ Васильев? — сурово спросил Померанцев. — Что это значит?

— Я занялся обыском… товарищ Померанцев. Вошел в комнату, а эта гражданочка как бросилась мне на шею, так я едва отбился. Если не верите, можете спросить у нее.

Варя уже поднялась. Одернула платье, спрятав чарующую белизну тела, и теперь вновь напоминала задорную ученицу.

— Я этого так не оставлю! Я этого так не оставлю! — Указательный палец Зайцева угрожающе постукивал по столу.

— А вот этого я вам не советую, — с угрозой произнес Померанцев. — А вы, товарищ Васильев, должны помнить, что в любой ситуации важна революционная дисциплина, — сурово напомнил Померанцев, насупив брови. И, потеряв интерес к своему товарищу, протянул акт изъятия понятым: — Ознакомьтесь и распишитесь, товарищи.

Сложив драгоценности в кожаный саквояж, в котором обычно лекари таскают свои инструменты, нежданные гости сдержанно попрощались и вышли.

Несколько минут в комнате царило безмолвие, только в окно с обреченностью самоубийцы билась огромная темно-серая муха.

— Это черт знает что такое! — громыхнул кулаком по столу Антон Сергеевич. — Я для этой власти все, а они мне вон что вытворяют!.. Да выпустите вы наконец эту муху! — раздраженно крикнул Зайцев. — Она всю душу мне измотала!

Варенька распахнула окно, и вместе с насекомым за пределы комнаты улетучился стойкий запах гуталина и несвежего солдатского обмундирования.

На Варю никто старался не смотреть. Лишь Антон Сергеевич глянул мельком и тут же отвернулся. Цепким взглядом он успел заметить, что платье служанки порвано на боку, неряшливо свисают темные нитки.

Единственный человек, которого не затронуло случившееся, был именинник — негромко стуча серебряной вилочкой по фарфоровой тарелке, он ел заливную рыбу.

* * *

За последнюю неделю это было четвертое ограбление. А за месяц их набралось уже три десятка. Преступники действовали под видом чекистов. Облачившись в кожаные куртки, они заявлялись в квартиры состоятельных граждан и, показав удостоверения сотрудников уголовного розыска, якобы производили обыск. Как утверждали пострадавшие, операция по изъятию ценностей проделывалась очень профессионально: простукивались стены, пол, просматривались книги, вещи.

Однако предъявляемые документы на деле были поддельными — людей с такими фамилиями в уголовном розыске не существовало.

В изобретательности преступникам тоже нельзя было отказать. Судя по тому, как все было организовано, у них была отлично налажена разведка, и о своих клиентах они знали практически все: имена, где они служат, количество домочадцев и даже их привычки. Было подмечено, что незадолго до ограбления у дома очередной жертвы собирал милостыню хромой нищий Скорее всего, именно он и руководил разведкой.

И все-таки они прокололись! Как всегда, преступников подвела наглость.

Серьезный промах произошел в квартире адвоката Зайцева — один из грабителей силком овладел служанкой в соседней комнате. Возможно, Сарычев так и не узнал бы об изнасиловании, если б хозяин квартиры не затаил на насильника нешуточную обиду. Даже невооруженным взглядом было видно, что адвоката и его служанку связывает чувство.

В одном из «сотрудников уголовного розыска» при его описании пострадавшими явно угадывался Кирьян. Судя по наглости, с которой проводились обыски, это действительно был он. Во всяком случае, это было в его духе.

Сарычев уже многое знал о Кирьяне Курахине, знал, на что он способен и чего от него можно ожидать. Родом он был из Москвы и до семнадцати лет проживал в Хамовниках. Место глуховатое и малоприятное. Только за последние годы оттуда вышло почти полсотни жиганов. Некоторые из них возглавляли огромные шайки. За воровство Кирьян Курахин угодил в Бутырскую крепость, но перед Октябрьским переворотом попал под амнистию. Кирьян даже успел повоевать в Гражданскую войну под командованием Тухачевского. Командарма знал лично, когда тот еще командовал полком. Именно Тухачевский назначил его командиром взвода, оценив храбрость и неплохие организаторские способности. После Гражданской работал в органах милиции (факт для жигана более чем примечательный). Правда, задержался он там всего лишь на полгода — был уволен за превышение власти.