Савелия и Тимофея. Сюда же был зачислен в чине младшего унтер-офицера и Ступкин Еремей Потапович. Командиром же взвода, как объявили в самом начале, был назначен подпоручик Кравцов.

За день новоприбывшие нашили на фуражные шапки колпачного типа голубую опушку и цифры эскадрона. Поменяли кисти темляков сабель на приборный цвет и представили для проверки оружие, амуницию и своих лошадей вахмистру.

– Гончаров, сабля годная, пистоли и драгунский мушкет лучше смазывать нужно, потому как нонче сырость большая, – проговорил сурово старший унтер-офицер, ощупывая ружейный замок. – Кремень ещё чуть подтяни, не нравится мне, как он на курке зажат. По амуниции, на лядунке у медного протравника цепочка чуть короче. Помни, что никакое неудобство не должно в бою стрелка отвлекать, так что давай устраняй все замечания. Имейте в виду, вы как-никак теперь фланкёры у нас, а к ним особенное отношение в кавалерии.

Так, а у тебя, Малаев, сабля и штык сильно затуплены, оружие всё тоже плохо смазано. На этом вот пистоле крышка замка плохо прижимается, а это грозит чем? Тем, что пороховая присыпка может вытруситься или к ней туда влага попадёт. Захочешь стрельнуть, а курок всухую на нём щёлкнет. Так что давайте, переделывайте всё с тщанием, а позже опять ко мне подойдёте.

Только с третьего раза перед вечерней поверкой вахмистр согласился с удовлетворительным состоянием представляемого ему военного имущества. С конским снаряжением и вьюками на следующий день повторилась всё та же история.

– Лютует Лука Куприянович с вами, – посмеивались над новичками артельные. – Так-то он человек неплохой, только вот порядок шибко любит.

Тимофей с Савелием вздыхали и продолжали прошивать все слабые места конской сбруи.

Пролетели три дня службы на новом месте. По случаю непогоды дальних выходов из села не было, а шло эскадронное учение. Драгуны выстреливали по четыре патрона в дальние мишени из мушкетов. По два стреляли из пистолей в ближние. Учились перестроениям в шеренгах и колоннах по сигналу и слушали наказы по уставам и наставлениям кавалерии от офицеров.

Один раз Гончарову довелось сходить в дальний ночной караул как раз в то место, где когда-то их встречал на дороге унтер Плужин. От сырости и холода спасла старенькая войлочная бурка – незаменимая вещь в этих горах.

К командиру прибыл гонец с пакетом из Тифлиса. Пробыл он недолго и ускакал сразу обратно. Командир эскадрона ходил задумчивый, велел проверить всё имущество на складе и устроил разнос каптенармусу за малый запас пороха и провианта. Наследующий день три арбы в сопровождении десятка драгун убыли в сторону города.

– Твоя очередь завтра кашеварить, Тимоха, – распорядился старший из солдатской артели. – Куда за порционом идти, ты уже и сам знаешь. Дрова у летней кухни под навесом лежат, котёл и мытый казан там же на очаге стоят. Утром с тебя кипяток к завтраку, в нём вот эту траву заваришь, – подал он парню лёгкий холщовый мешочек. – С ним, с травяным чайком, самое оно будет краюху вприхлёбку жевать. Ну а на обед и на ужин изволь уж горячую кашицу сварить. Небось, научили тебя этому в запасном эскадроне? Не оплошаешь?

– Постараюсь, – кивнул Гончаров.

– Ну-ну, ты уж постарайся, – улыбнулся Ефим Силович. – А про приварок и про соль почему же у меня ничего не спрашиваешь? – спросил он, хитро сощурив глаза. – Неужто думаешь, у нас в артельной кассе копейки уже не осталось? Сами же только три дня назад свою долю в неё ссыпали. Спрашивать, паря, никогда и ничего не бойся, все когда-то, как и ты, молодыми были. Чай, уж понимание имеем, что всё тут новое для тебя. Так вот, это тебе пять копеек для закупа мясной мякоти, найдёшь пастуха Давида, который у ручья живёт, с ним по баранине заранее уже сговорено. С казённого порциона-то одни кости в основном бывают, хотя, конечно, и с них навар получается неплохой. А это вот тебе три копейки для масла. Его у соседей из дома напротив выкупишь. Они там нашу цену знают. Вот такой круг топлёного масла с два кулака тебе подадут. Так, теперь овощи. Ну, лук у нас пока что ещё есть, и даже несколько морковин осталось. Значит, овощи, выходит, что не нужно закупать. Соль, вот она, – и он подал ему небольшой мешочек, пошитый из плотной вощёной ткани. – Много её сразу не сыпь, а то пересолишь с непривычки. По самой малой горсти или лучше вообще щепотками добавляй. Чуть сыпанул, попробовал, коли вдруг мало, так ещё потом немного добавь.

Следующий день у Тимофея выдался суматошным. Дежурство по артели никак не отменяло исполнения обычных обязанностей драгуна. Так же как обычно нужно было стоять на построениях, обихаживать свою лошадь и участвовать во взводном и эскадронном учении. Помимо этого была уже и сама готовка пищи.

С утренним чаем трудностей никаких не возникло. Тимофей встал на час раньше других. Растопил уличный очаг и принёс воды в котёл. Оставалось только заварить траву и занести медную посудину в дом, где каждый налил из неё себе в большие глиняные кружки. Ефим Силович, перекрестившись, сам разрезал хлебные караваи ножом на ровные трети и выложил на стол. Вот и весь завтрак.

После утреннего ухода за лошадьми были занятия по развёртыванию эскадрона из походных колонн в шеренги, для атаки, как общим строем, так и отдельно по взводам. Делали перестроения на ходу и с места, спешивались для пехотного боя, делали ретираду (отступление) и многое другое. После основных занятий вахмистр отпустил кашеваров пораньше. Забрав у эскадронного каптенармуса артельный порцион, Тимофей кинул в котёл вариться говядину на кости и пробежался с выделенной ему медью по улице для закупа. Около дома пастуха столкнулся с Лёнькой. Тот уже вынес завёрнутое в чистую холстину мясо, и друзья выкроили немного времени для разговора. Особых новостей ни у кого не было, вся жизнь в эскадроне была на виду, и вскоре каждый побежал по своим делам. Дальше была готовка традиционного кулеша. Еле успел.

Артель ела молча.

– Жестковато, – выразил мнение всех товарищей Ефим Силович. – Так-то у всех порционное такое, никому его лучше не выдают, однако же есть свои хитрости в готовке.

Тимохе после этих слов захотелось провалиться сквозь землю.

Баранину для ужина он ставил теперь вариться заранее, а потом, измельчённую, ещё и прожарил в стоящем рядом казане с луком и морковью. Дальше засыпал её хорошо промытой крупой и опять поставил вариться. В самом конце добавил ещё и топлёного масла.

– Ах и хороша кашка, ах и жирная, духовитая! Прямо во рту тает! – нахваливали