Второе имя в списке — епископ Ян (Иван) Бучко, убежденный украинский националист, служивший в Лемберге вспомогательным епископом украинской грекокатолической церкви в бытность Отто тамошним губернатором. После войны он оказался в Риме, где представлял грекокатолическую церковь в Ватикане[646]. Говорят, он сыграл ключевую роль — по просьбе генерала Шандрука, — убеждая папу Пия XII помешать выдаче Советскому Союзу бойцов сформированной Отто дивизии ваффен-СС «Галиция»[647].

Третьим был адвокат Джангалеццо Беттони. Отто отзывался о нем как о добром человеке, дававшем хорошие советы при переводе большой статьи Отто «Quo Vadis Germania?». В 1943–1945 годах Беттони работал в Берлине помощником посла Республики Сало в Германии. Юридическая фирма этой семьи существует до сих пор, ею управляет сын Джангалеццо, Манфреди, с которым я связался, чтобы узнать, не сможет ли он свериться с архивами. Он ответил вежливо, изъявил готовность помочь, но сообщил, что в их документах нет ничего, относящегося к Отто Вехтеру или к Альфредо Рейнхардту[648].

Остальные четыре имени в письме Отто побуждали перевести взгляд на город Больцано в Южном Тироле.

Луиза Эбнер, она же Лило, владела магазином и часто отправляла Отто продуктовые посылки: чай, кофе, мед, сардины, рыбный паштет — «все, чего может пожелать молодой мужчина», как говорил Шарлотте Отто.

Франц Иероним Ридль был журналистом. Это в его архиве я откопал фотографии Отто, сделанные в Больцано весной 1949 года. Он трудился редактором по культуре в немецкоязычной газете «Доломитен» и предоставлял Отто свой почтовый ящик в Больцано до востребования. Отто познакомился с ним в 1930-х годах, и теперь Ридль свел его со многими людьми в Риме, благодаря чему Отто мог узнавать о Норе, Лило и Шнеце, а также о лицах, названных кодовыми именами, включая «монаха» и «Бауэра».

Альберт Шнец, бывший полковник вермахта, в 1949 году сколачивал тайную армию из таких же офицеров вермахта и ваффен-СС для защиты Западной Германии от коммунизма[649]. Позднее он вступил в бундесвер и дослужился там до самых высоких чинов.

«Ладурнер», о котором Отто писал Шарлотте в нескольких письмах, — старая южнотирольская фамилия. Я не нашел никого с этой фамилией, кто как-то проявлял себя в Риме или в Южном Тироле в 1949 году, хотя обратил внимание, что у Буко имелся юный товарищ с такой фамилией в его подразделении горных егерей. Вооружившись бумагами Шарлотты, удалось сравнить почерк «Ладурнера» с почерками других людей и обнаружить явное сходство с почерком Вальтера Рафельсбергера, старого товарища Отто, тоже служившего госсекретарем после аншлюса. Я сделал вывод, что «Ладурнер» и Рафельсбергер — вероятнее всего, одно и то же лицо.

Всю семерку сближала симпатия к фашизму или нацизму, а порой и к тому и к другому. Каждый из семерых был как-то связан с епископом Худалом, который, как я выяснил из бумаг Шарлотты, стал объектом нежелательного внимания в сентябре 1949 года, всего через полтора месяца после смерти Отто.

С этого последнего обстоятельства можно было начать исследование условий римской жизни Отто и его неожиданной гибели.

34. Сентябрь 1949

Кроме подписи в документе, переданном епископом Алоизом Худалом Шарлотте 16 июля 1949 года, его имя фигурирует среди бумаг Шарлотты, в нескольких вырезках из статьей, опубликованных после смерти Отто. Сама она не придерживалась хронологии, но после раскладки вырезок по датам стала вырисовываться некая связная история.

Началась она 1 сентября, в день шумной всемирной премьеры картины «Третий человек» в кинотеатре «Ритц» в Гастингсе, Восточный Суссекс. В «Джорнале д’Италиа» появилась статья о римской жизни Отто — беглого венского нациста, якобы пользовавшегося протекцией Ватикана[650]. На следующий день о кончине Отто сообщила «Нью-Йорк Таймс»[651], после чего этот сюжет подхватила остальная итальянская пресса.

«Ватикан защищает фашистских преступников», — негодовала коммунистическая газета «Унита»[652]. Статья в ней сравнивала тело Вехтера с «аравийским фениксом», ведь никто не знал, где оно находится после смерти Отто, «причащенного» монсеньором Худалом на койке номер девять в палате Бальиви больницы Святого Духа. Факты как будто свидетельствовали в пользу сговора между фашистами, наци и католической иерархией. Вехтер якобы преспокойно жил-поживал в институте «Анима», получавшем «щедрые взносы» от Ватикана, и пировал с теми, кто предоставил ему кров.

Другие газеты смело перемешивали факты и слухи. «Котидьяно» утверждала, что Вехтер провел в Риме три года и перед смертью «раскаялся» в совершенных преступлениях[653], «Паэзе» — что «гауляйтер Вехтер» несет ответственность за смерть тысяч польских евреев в Леополисе (Львове) и в Галиции и что его смерть подтверждает присутствие в Риме множества «мутных личностей», которым благоволят структуры Ватикана[654].

«Кто такой монсеньор Худал?» — вопрошала «Унита»[655]; остальная пресса епископа выгораживала. По мнению «Оссерваторе Романо», полуофициальной ежедневной газеты Ватикана, целью статей о Вехтере и Худале было облегчить коммунистам и прочим левым нападки на Церковь[656].

В «Унита» появилась карикатура под названием «После дела Вехтера», на которой епископ Худал завозит в больницу Святого Духа Гитлера со словами: «Это Адольф, у него нелады с печенью». «Вперед!» — отвечает охрана[657].

«Джорнале д’Италиа» привела псевдоним Отто, «Рейнхардт», и процитировала епископа Худала: «Вехтер пришел ко мне, как многие другие». Газета вносила исправление в написанное раньше: «Неправда, что он жил в стенах колледжа „Анима“ и что находился в Риме целых три года»[658]. В «Гадзеттино»[659] рассказывалось о «спокойном и беззаботном» пребывании Отто в Риме. Назвавшись Рейнхардтом, «рослый крепкий блондин» немецко-австрийского облика с военной выправкой днями фланировал по Виа Венето, болтая с дружками. «Живя в римском монастыре, он проник в высшие сферы Ватикана», — заявляла газета; его жена Шарлотта была-де в Риме при нем, когда он испустил дух, и успела «обнять его на смертном одре». После Отто осталась якобы «гора машинописных бумаг на немецком» — видимо, имелась в виду машинописная копия статьи «Quo Vadis Germania?», где якобы оправдывались пытки и другие нацистские ужасы и содержались мечты о будущем Германии «под духовным управлением католицизма».

В нескольких газетах называлась причина смерти — болезнь печени. Одна из газет писала, что Отто искупался в некоем заведении близ форума Муссолини, проигнорировав «категорический запрет» на плавание в Тибре. Другая газета делала вывод: смерть последовала от желтухи, которой пловец заразился при плавании в загрязненной реке[660].

«Унита» приводила подробности похорон, на которых якобы присутствовал «цвет СС». Упоминались