Гулка улыбнулся Маккендрику:

— Вы не представляете, как мы обрадовались, когда услышали, что на Обетованной высадились люди с Земли. Нам безумно жаль, что Клиен достиг своей цели и убил Кино. А тканый экран, как выяснилось, потерян… Какая чудовищная ирония! — Он печально улыбнулся. — Ваше крушение это последний удар судьбы. Мы надеялись, что вы сумеете вернуться на Землю вместе с приемником и найти украденный экран.

Беннетт замер, почувствовав прилив и страха и радостного возбуждения одновременно. Он посмотрел на Маккендрика.

— Может, ты сам им скажешь, Джош? — предложил Маккендрик.

Гулка настороженно взглянул на них: — О чем это вы?

Тен Ли тихонько засмеялась от радости.

— Мы не потерпели крушение, — сказал Беннетт. — Мы солгали старейшинам, чтобы они не искали корабль. На самом деле он в полном порядке и находится на равнине, в трехстах километрах к югу отсюда.

Гулка ошалело воззрился на них:

— Выходит, у нас все-таки есть теперь шанс победить Совет старейшин! Только сперва надо добраться до вашего корабля. Мириам! Подбери шестерых лучших бойцов, подготовь две машины и через час доложи мне.

Джеймс вскочила и выбежала из комнаты. Гулка повернулся к другим борцам за свободу и стал скороговоркой отдавать приказы по-французски.

— Тен не может, сейчас лететь, Мак, — сказал Маккендрику Беннетт. — Да и вам я не позволю, при всем моем уважении к вашим сединам, залечь на четыре месяца в криогенную камеру.

— А ты сможешь вести корабль один? — спросила Тен Ли, тронув его за руку.

— Мне просто придется вдвое дольше повозиться с проверкой, — ответил он, — Не волнуйся. Я долечу до Земли и постараюсь найти тканый экран.

Тен Ли сжала его пальцы.

— Я хочу увидеть древних, решительно произнесла она.

Беннетт кинул взгляд на Маккендрика:

— Бог ты мой! Вы же знали, что умираете… А Кино сказал вам, что древние — великолепные целители.

Маккендрик гpyстно улыбнулся.

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я подверг вас такому риску, — сказал он. — Когда я впервые услышал историю Кино, я был очень заинтригован, а пять лет назад, когда мне поставили диагноз, я понял, что должен лететь сюда. Все это, конечно, вилами по воде писано, Джош. Не исключено, что история Кино действительно была бредом сумасшедшего. Но я хочу все выяснить.

Беннетт подумал об Элле и о том, как современная медицина не смогла вылечить ее, — и тут же выругал себя за то, что он цепляется за воспоминания к эмоции, которые давно должен был оставить в прошлом. Черт возьми! События этих дней так захватили его, что практически не оставили ему времени для жалости к себе.

Он решил думать только о том, что ему предстоит: о полете на Землю, о поисках тканого экрана. Жизнь скоро снова захватит его, не оставив времени для рефлексии, и эта мысль была для него как бальзам на душу.

Через два часа он попрощался с Маккендриком и обнял Тен Ли.

— Увидимся через… Боже мой! Восемь месяцев — это же целая вечность!

— Для тебя они пролетят как одно мгновение, — улыбнулась Тен Ли.

Беннетт зашагал по склону к естественному навесу, под которым его ждали Ганс Гулка, Мириам Джеймс и еще шестеро вооруженных человек в двух машинах на дутых шинах. Гулка протянул ему серебряный овальный предмет размером с портсигар. Это был приемник. Гулка быстренько рассказал Беннетту, как им пользоваться.

Еще пара минут — и они тронулись в путь. Маленькие фигурки Маккендрика и Тен Ли стояли на веранде коттеджа. Беннетт поднял руку на прощание. Машины поехали из ущелья напрямик, огибая гору, чтобы не петлять по длинной дороге, шедшей над поселком. Новая дорога должна была привести их на пурпурную равнину к югу от того места, где находился брошенный поселок и остов старинного звездолета.

Гулка сидел рядом с Беннеттом и вел машину, подпрыгивавшую на ухабах.

— Через четыре часа мы будем на равнине Джош. А еще часов через шесть доберемся до корабля.

— Надеюсь, охранники Совета не нашли его раньше нас.

— Они выслали вчера поисковый отряд, — сказал Гулка, — но успели добраться только до руин. Я в курсе, потому что у нас есть там свой человек. Машина выехала из долины и покатила по узкой ложбине, усыпанной камнями. Первый джип смешно подпрыгивал, как детская игрушка, вихляя по каменистой дороге вправо-влево.

Заутреня за это время успела закатиться за горы, и высоко в небе на узкой полоске, видимой из ложбины, загорелись, звезды. Далекое солнце походило на оранжевую лампу, освещавшую путь впереди. Баллонные шины джипа кряхтели от напряжения, взбираясь на камни и ухая в рытвины на дороге. Беннетт держался за сиденье, а Гулка, как сумасшедший, смеялся ветру в лицо.

Наконец машины выехали на равнину. Беннетт задремал под равномерное покачивание колес.

Пробуждение было внезапным: машина резко дернулась, и Беннетт упал вперед, застряв между дверью я массивным туловищем Гулки. Он протер, глаза и огляделся. Светало. Яркий эллипс газового гиганта сиял на горизонте, заливая равнину водянистым светом. Джипы направлялись к подножию холмов на западе, а кругом, словно море, колыхалась лиловая трава.

Гулка глянул на Беннетта:

— Я не хотел зря волновать тебя, Джош, но пару часов назад мы обнаружили, что мы не одни. Смотри! — Он дал Беннетту бинокль и показал назад. — Там, на равнине, часах в двух пути.

Беннетт подкрутил окуляры. Сначала он увидел лишь пурпурное мерцание травы. Потом перед глазами что-то мелькнуло. Беннетт поймал движущийся объект в фокус. Это была машина на дутых шинах — точно такая же, как их собственная, — битком набитая военными в зеленой форме.

— Патруль Совета, — сказал Гулка. — Похоже, они не больно-то поверили в вашу историю с крушением и рыщут в поисках звездолета.

— А где машина Мириам?

— Когда мы заметили патрульную машину Совета, мы решили действовать. Второй джип поехал на равнину и будет следовать за патрульными на безопасном расстоянии. Если те подберутся к звездолету, наши нападут и не допустят, чтобы, корабль уничтожили.

— А если патрульные заметят нас?

— Такое тоже возможно, — кивнул Гулка. — Если они поедут к нам или начнут стрелять, Мириам примчится сюда. — Он улыбнулся. — Не волнуйся, это дело привычное. Мы доставим тебя на корабль в целости и сохранности.

Беннетт кивнул, сжавшись от страха. Он явно не из того теста, из которого делаются герои. Ему нравилось, когда жизнь требовала от него напряжения, заставляя таким образом забыть о душевных муках, но когда события выходили из-под контроля — как, например, во время вчерашней перестрелки или сейчас, — Беннетт должен был признать, что с удовольствием оказался бы в другом месте.

«Но хочу ли я быть на Земле, вместе с Джулией?» — спросил он себя. И с удивлением понял, что предпочитает оказаться в гуще схватки.