И вот мы сидели, глядя друг на друга через кухонный стол, в вечернем затишье, когда послышался стук в дверь (к тому времени мы стали с приближением темноты запираться).

Мы удивленно переглянулись, и я встал, чтобы открыть.

На крыльце, засунув руки в карманы линялых джинсов, стоял Кинселла с непринужденной улыбкой на своем чертовом красивом лице.

— Привет, рад видеть вас снова. — Он посмотрел мимо меня на Мидж. — Надеюсь, я не нарушил ваш ужин?

Мидж как будто обрадовалась ему.

— Вовсе нет — мы закончили несколько минут назад. — Она подошла к нам.

— Как рука, Майк?

Я хмуро поднял ее на обозрение.

— Хо, выглядит неплохо! Черт возьми, и следа не осталось! — Его улыбка растянулась чуть ли не до самых ушей. — Не болит?

Я покачал головой.

— Знаете, у меня для вас кое-что есть. — Он оглянулся на калитку, потом опять повернулся к нам. — Мы не хотели бы вторгаться, но кое-кто хочет снова с вами повидаться. Знаете кто?

«Дерьмо!» — сказал я про себя, но Мидж вслух спросила:

— Майкрофт? — Она приподнялась на цыпочки, чтобы заглянуть Кинселле через плечо. — Он здесь?

— Да. Он вроде как привязался к вам обоим. Мы проезжали мимо, и он подумал, что хорошо бы засвидетельствовать свое почтение, посмотреть, как вы поживаете. Наверное, ему интересно, как ваша ошпаренная рука, Майк.

— М-м-м... — промычал я.

— О, мы рады с ним поздороваться! — воскликнула Мидж. — Пожалуйста, приведите его.

Кинселле как будто стало неловко.

— Вы знаете, у Майкрофта немного старомодные манеры. Он очень уважает чужой покой и не любит совать свой нос, куда не просят. Было бы лучше, если бы вы сами его пригласили, если не возражаете.

— Конечно не возражаем, — ответила Мидж, оживившись, как не оживлялась всю неделю. — Он в машине?

— Да, на заднем сиденье. Будет рад вас видеть.

Кинселла отошел в сторону, и Мидж поспешила по дорожке. Мы оба смотрели, как она открыла калитку.

— Ну и женщину вы привезли! — сказал американец, и я не понял, восхищение в его глазах относилось ко мне или к ней.

Кинселла, по-прежнему держа руки в карманах, прислонился к косяку.

— Ну, как дела в Грэмери? — спросил он, и мне пришлось удивиться, как легко он задал этот вопрос.

— Чудесно, — ответил я. — Лучше быть не может.

— Ну и прекрасно.

Он что, смеется надо мной? Или в самом деле подкрадывается паранойя?

Кинселла указал пальцем:

— Извините за замечание, но нужно внимательнее смотреть за сорняками в саду. Дай им волю, и они все погубят.

Проследив за его пальцем, я выругался про себя. Раньше я не замечал их, но теперь увидел тонкие зеленые усики, расползшиеся по цветочным клумбам и опутавшие сеть увлажнителей. И чем больше я смотрел, тем больше их находил.

— Природа имеет свойство подкрадываться незаметно, — доверительно сообщил Кинселла, и я кивнул, соглашаясь с его доморощенной философией. — Я могу в любое время заехать с парочкой помощников, Майк. Мы мгновенно очистим все клумбы.

— Все в порядке. Я займусь завтра же. Хоть занятие будет.

— А как музыка, не пишете?

— М-м-м, в последнее время голова занята другим.

— Ну, предложение остается в силе. Зовите в любое время.

Мидж уже возвращалась, за ней по дорожке шли Майкрофт и еще двое. Это напоминало не дружеский визит, а целую делегацию. Майкрофт помахал рукой в мою сторону, и я разглядел, что двое с ним — это Джилли и Нейл Джоби.

Подойдя ближе, лидер синерджистов осмотрел коттедж — очень внимательно, мне показалось, как инспектор, выискивающий дефекты. И когда он оказался в нескольких футах от меня, я почувствовал, что Майкрофт не так уж спокоен, как старается держаться. Видите ли, беспокойство таилось в его глазах — они бегали и ни на чем долго не останавливались. Даже когда мы пожимали друг другу руки, он по-прежнему смотрел мимо меня на коттедж. Потом, не сказав ни слова, Майкрофт приподнял мою левую руку и осмотрел пальцы и предплечье, поворачивая во все стороны. Остальная компания собралась вокруг, охая и ахая.

Они так напоминали мне о моем долге перед Майкрофтом, что я уже подумал, не следует ли заплатить.

Майкрофт наконец посмотрел на меня.

— Человеческая воля с Божественным Духом, Майк, — тихо проговорил он, как бы объясняя причину исцеления моей руки.

— И немножечко лекарства, в которое окунули руку? — предположил я.

— Всего лишь стерилизующий раствор. Надеюсь, наше вторжение не оказалось очень уж некстати?

Я из вежливости покачал головой.

— Вы не зайдете? — вмешалась Мидж. — После выходных мы совсем одни, и неплохо бы поговорить с новыми людьми.

Меня привела в ужас едва прикрытая колкость, это было совсем не в духе Мидж.

— Было бы очень мило, — ответил Майкрофт, его не пришлось уговаривать. — Мы так, случайно, а то бы купили вина.

— У нас осталась неоткупоренная бутылка, что Хьюб привез в прошлый раз, — сказала Мидж. — Мы выпьем ее, если вам по нутру собственный продукт.

Компания приняла ее шутку, и Мидж рассмеялась вместе с ними. Боюсь, моя улыбка была кисловатой.

Мидж протиснулась между Кинселлой и мной, приглашая Майкрофта войти, и он уже собрался, но запнулся. Шагнул на крыльцо и вдруг замер. И хотя уже сгущались сумерки, я заметил, что Майкрофт мгновенно побледнел.

— Мне было бы очень интересно осмотреть этот чудесный дом снаружи, прежде чем войти, — быстро проговорил он; пожалуй, слишком быстро. — Эти ступени выглядит очаровательно.

Очаровательно? Старые каменные ступени?

— Возможно, мы войдем через другую дверь, — добавил Майкрофт и оценивающе посмотрел на белые стены. Ради забавы он по пути звякнул в колокольчик, и его выводок почтительно хихикнул.

Мидж снова вышла. Судя по ее улыбке, печали последней недели улетучились, и я начал жалеть, что не обладаю хоть долей харизмы Майкрофта.

— Рада, что вам так понравился Грэмери, — зардевшись, сказала Мидж.

Он на мгновение притронулся к ее плечу:

— Это дом великой радости.

Мидж неуверенно посмотрела на меня, но я не раскрывал рта.

— Ступени, наверное, скользкие, так что будьте осторожны, — предупредила она.

Майкрофт проворно подхватил ее под руку.

— Тогда поддержим друг друга, — весело проговорил он, но его глаза хранили серьезность и не мигали.

— Я изберу менее живописный маршрут, — сказал я, пока они поднимались по ступеням. — Принести вино и фужеры, да? — Они не обратили на меня никакого внимания, Мидж вся была поглощена показом чарующих видов Грэмери. — Давай, давай, выслуживайся, — пробормотал я про себя.