Игра с «Цеппелином» проходила в тесном взаимодействии между соответствующими подразделениями НКВД, НКГБ и СМЕРШем. Так, например, тексты радиограмм в «Цеппелин» готовились начальником 3 отдела ГУКР СМЕРШ Барышниковым и утверждались лично начальником ГУКР СМЕРШ Абакумовым или его заместителем – генерал-лейтенантом Бабичем. Кроме того, радиограммы «Цеппелину» согласовывались с начальником 2 управления НКГБ СССР Федотовым и начальником Главного управления по борьбе с бандитизмом НКВД СССР Леонтьевым.

Главное в радиоигре не столько введение противника в заблуждение, сколько выявление того, что именно его интересует. В радиоигре «Туман» семейного дуэта Шило – Таврин то, что интересует немцев, было известно. Однако противника дурачили на всякий случай. Ведь если немцы считают, что у Таврина все складывается, как задумано, гладко, то нечего замышлять еще подобную операцию против Сталина. Знать же о всех планах противника в то время наши контрразведчики не могли. У «Цеппелина» могли быть самые разные планы. Примеров наглого, изощренного, циничного коварства немецких спецслужб достаточно. Одна из них – начало Второй мировой войны в 1939 году.

Вот и пришел конец радиоигре «Туман». Приговор Военной коллегии Таврин выслушал спокойно, только побледнел, Шилова всхлипнула. Таврин ожидал его давно. Ожидание тянулось семь лет. Предполагалось, что на конспиративную квартиру Таврина и Шиловой может выйти кто-либо из оставшихся в живых бывших сотрудников немецкой разведки, но никто не пришел. И вот настало время на судьбе врагов-предателей ставить точку. Таврин не раз в сознании прокручивал свою жизнь. Хищения, побег, хищения и снова побеги из-под стражи, побег из лагеря Маутхаузен… Были в его жизни и яркие страницы: работа в прокуратуре по поддельным документам, общение не с рядовыми немцами, поездки в Берлин, жизнь с Лидой в Риге. Особенно запомнились встречи со Скорцени, Власовым. Он тогда слишком возомнил о себе, переоценил свою личность. После оглашения приговора теплилась надежда на помилование. Шилова тайно надеялась – ее, как женщину, не расстреляют. На какое-то время в Советском Союзе была отменена смертная казнь. Таврин же понимал: его, изменника Родины, провокатора, террориста, ждет один конец – пуля.

Политов-Таврин оказался в руках СМЕРШ, но советские спецслужбы еще долго продолжали следственные мероприятия по делу семейного дуэта.

В ходе Мемельской и Рижской наступательных операций части Красной армии 15 октября 1944 года освободили столицу Латвии Ригу и вышли на Балтийское побережье. После освобождения города органы контрразведки СМЕРШ занялись поиском и арестом лиц, сотрудничавших с оккупантами, очисткой освобожденных районов от агентуры противника, оставленной для подрывной работы в советском тылу. В ГУКР СМЕРШ стали поступать новые сведения о разведоргане «Цет-Норд» и его филиалах. 1 марта 1945 года начальник отдела контрразведки СМЕРШ Рижского гарнизона полковник Бажора доложил в ГУКР СМЕРШ: «В процессе разработки связей официальных сотрудников и агентуры германского разведоргана «Цеппелин» в декабре 1944 года были получены агентурные материалы в том, что в марте или апреле 1944 года русскому инженеру Политову, который находился при команде «Цеппелин», было сшито кожаное пальто с кармашком в рукаве для пистолета, и последний собирался лететь самолетом в Париж или Белград… Прошу ориентировать нас, что вам известно о Политове и его связях…» На тот момент в ГУКР СМЕРШ об «инженере Политове» знали уже немало. На документе стояла резолюция: «Речь идет о деле «Туман».

Сотрудники СМЕРШ Рижского гарнизона нашли не только гостиницу, в которой «Политов» останавливался, когда приезжал в Ригу, – «Эксельсиор» (на улице Гоголя), но и портного, который сшил ему кожаное пальто «с кармашком». Спустя некоторое время заказ был готов. «Политов» явился за ним с женой, купил себе еще «лучший гражданский костюм», а супруге – «лучшие предметы дамского одеяния».

Портной рассказал, что в январе 1944 года к нему в ателье пришел человек с запиской из команды «Цеппелин» с заданием из привезенных кож сшить пальто «инженеру Политову». Вскоре явился и сам «инженер». Портной предложил изготовить пальто по «существующим европейским модам», на это «Политов» возразил, сказав: «Шейте по такой моде, как у нас, т. е. реглан, но только делайте пошире и подлиннее рукава». Во время второй примерки «Политов» потребовал, чтобы ему в рукаве сделали кармашек, куда можно было бы положить пистолет. Тотчас же был вызван мастер, который и выполнил требование клиента.

Как оказалось, во время оккупации в рижской гостинице «Эксельсиор» гражданские лица не останавливались. Она предназначалась только для офицеров германской армии. «Инженера Политова» с супругой в эту гостиницу привел офицер-эсэсовец и приказал отвести ему лучший номер. «Политов» остановился в № 18. Выезжая из гостиницы, «Политов» сказал одному из служащих, что он «уезжает на фронт обучать, как обращаться с новым видом оружия». Этот служащий также вспомнил, что «Политов» всегда под пиджаком носил маленький пистолет в кобуре «на всякий случай», а все визитеры к нему были одеты в эсэсовскую форму.

Следствие выяснило и другие подробности операции «Цеппелин».

В начале декабря 1945 года сотрудниками СМЕРШ в одной из воинских частей Красной армии, находившихся в составе ГСОВ в Германии, был выявлен штатный сотрудник «Цет-Норд», бывший участник советского партизанского отряда Евгений Саруханов. В «Цеппелине» у него была другая фамилия и имя – роттенфюрер СС Ойген Руш. Во время допросов «Руш» дал подробные показания о семи разведывательно-диверсионных группах «Цет-Норд», заброшенных в советский тыл.

Как видно из рассказа «Руша», одна из групп под кодовым наименованием «Л–81» в составе двух человек была предназначена для оказания помощи П. Шило (Таврину) в деле по «центральному террору». Со слов «Руша», группа «Л–81» должна была подыскать безопасное место для посадки самолета, периодически сообщать по радиостанции сведения об обстановке в районе приземления. После приземления агента «Политова» группа «Л–81» должна была вернуться в разведорган.

В советской контрразведке пришли к выводу, что радиоигра «Туман» была проведена успешно. Из справки заместителю министра госбезопасности Союза ССР генерал-лейтенанту Л. Ф. Цанава от 15 января 1952 года: «По имеющимся данным… проводившаяся… радиоигра «Туман» у ответственных работников немецкой разведки, ныне предположительно находящихся на службе у американцев и англичан, никаких сомнений не вызывала…»[38].

В советской литературе и печати по-разному оцениваются операции гитлеровских спецслужб. Однако, безусловно, были среди них и удачные, тщательно подготовленные. Особенность Второй мировой войны заключается, в частности, в том, что в отличие от обычной сложившейся практики спецслужб они применяли новые методы и приемы.

Руководители Третьего рейха, а именно РСХА, не только готовили войну, но ее и начали. В историю XX века это событие вошло как «инцидент Гляйвиц». В РСХА оно называлось «Операция Гиммлер».