— Какая ты горячая, — зашептал хрипло Вульфрик.

Его рука без стеснения скользнула между моих ног и приласкала складочки, скрывающие самое сокровенное. При этом улыбаясь, он смотрел мне в глаза, и, казалось, наслаждался моей реакцией. Его средний палец проворно потёрся о лоно и вошёл в меня. Большим же пальцем он нашёл чувствительный бугорок и надавил на него. Вскрикнув от наслаждения, впилась ногтями в плечи своего мужчины и заерзала, пытаясь сесть удобнее и принять его ещё глубже. Сжимая мышцы, я получала колоссальное удовольствие.

— Да, вот так, моя Томмали, покажи, как ты хочешь меня, — его слова не смутили, наоборот скорее подбили на дальнейшие действия. С тихими всхлипами я приподнялась и, вцепившись в его плечи, качнула бёдрами. Его палец находился во мне. Выгнувшись и запрокинув голову, опустилась на него, глубже насаживая себя.

Вульфрик одобрил мои действия и сильнее нажал на чувствительную горошинку. обведя её подушечкой пальца. Застонав, снова качнулась. И ещё раз. Внизу моего живота всё сводило спазмами, я чувствовала, что вот-вот взорвусь.

Я повторяла движения, позволяя его пальцу поглаживать меня изнутри. В какой-то момент ощутила оглушающую волну удовольствия. Не удержавшись, я опустила голову мужчине на плечо и застонала в голос, покусывая кожу.

— Хорошая девочка, — похвалил меня Вульфрик.

Обхватив ладонями мои ягодицы, он приподнял меня над собой Проказливо усмехнувшись, подтянул вперёд и, не успела я понять, что он задумал, как мой вард опустил меня на свое лицо. Место его пальца занял язык. Лизнув моё лоно, он ворвался внутрь, даря самый чувствительный поцелуй.

Застонав, не сдерживая себя, я вцепилась в его волосы, но вместо того, чтобы оттолкнуть, притянула ближе. Казалось, эта ласка сводила меня с ума. Шепча имя мужчины, всхлипывала и, кажется, просила о чем-то. Его поцелуй все продолжался.

Очередной спазм прошелся оглушающей волной по моему телу. Всхлипнув, я вцепилась в простыню и качнулась.

Вульфрик осторожно опустил меня на спину. В этот момент ощутила, как что-то большое проникает в моё лоно. Толчок и резкая боль.

Вскрикнув, я сжалась.

— Сейчас всё будет хорошо, — услышала я жаркий шёпот. Вульфрик не двигался, позволяя мне привыкнуть к ощущениям. Боль стихла, оставив после себя лишь легкий дискомфорт. — Вот так, мечта моя, вот так.

Приподняв меня, Вульфрик снова посадил на свои бёдра. Его руки крепко держали мою попку. Ещё одно движение… поймав такт, я уже сама извивалась на нём, постанывая в голос от удовольствия.

— Да, скачи, Томма, — приподняв меня повыше, Вульфрик с силой опустил.

Вскрикнув, откинулась на спину. Задрав мои ноги, мой вард закинул их себе на плечи, и продолжил этот древний танец любви. Не сдерживая накал эмоций, я комкала в кулаках простынь, чувствуя, как внутри волнами разливается жар.

Вскрикнув, ощутила, как мир раскалывается на тысячи осколков и пронзает моё тело. Замерев, наслаждалась этим ощущением.

Вульфрик продолжал толкаться в меня, увеличивая темп. В какой-то момент он замер и застонал. Я почувствовала внутри приятное разливающееся тепло. Ещё раз дёрнувшись, мужчина опустился на меня, громко дыша.

Проходили минуты. Моё сознание прояснялось, эмоции понемногу схлынули.

— Что будет с нами с утра? — тихо шепнула севшим голосом.

— Сутра я поцелую тебя, а ты улыбнёшься и обнимешь, — услышала в ответ.

— А дальше? — не удержалась я.

— А дальше мы будем строить наш новый мир на двоих.

Улыбнувшись, прикрыла глаза. За окном что-то грохнуло, и послышалась отборная ругань.

— Косорукие, — простонал вард хрипло. Скатившись с моего тела, он подтянул меня ближе и обнял, — Спи, мечта моя.

Проснувшись, я потянулась и открыла глаза. С незанавешенного окна выглядывало яркое солнышко. Судя по всему, утро было позднее. Откинув одеяло, приподнялась и обнаружила, что всё ещё обнажённая. Рядом вещей не обнаружилось.

Прислушалась.

В ванной комнате тихо. Значит, я одна и никаких поцелуев с утра не будет.

Признаюсь, я испытала лёгкое разочарование. После того, что произошло между мной и Вульфриком ночью, хотелось проснуться в объятьях мужчины. Но его нет.

Ушел, и будить не стал. А теперь червячок сомнения снова вгрызался в мою душу.

Вот где он сейчас? Почему ушёл? А вдруг получил то, что хотел и интерес потерял.

Сама себя в этот момент ненавидела за эти мысли.

Почему я такая неуверенная?!

Встав, подошла к шкафу и выдернула очередную длинную мужскую тунику. Нужно вернуться домой и забрать свои вещи. Я не могу вечно ходить в чужом, словно нищенка. Нахмурившись, привела себя в порядок и взглянула в небольшое зеркальце.

Грустная и какая-то уставшая.

Но, несмотря на внешний вид, чувствовала я себя довольно бодро. Пригладив светлые длинные пряди, попыталась улыбнуться. Вышел какой-то оскал. Я себе сейчас Эмбер напоминала, только без синюшности под васильковыми глазами.

Надев длинную тунику, покрутилась в поисках панталон…

Вспомнила, что я их вчера не постирала.

Вот это была уже проблема. Ну не в подштанники Вульфрика выряжаться. Каково же было моё удивление, когда я обнаружила своё нижнее бельё висящим высоко на трубе, по которой циркулировала горячая вода, отапливая дом. Забравшись на лавку, достала панталоны. Сухие и чистые.

Даже думать не хотелось о том, кто их постирал. Но тут напрашивался только один ответ — вард Вульфрик. И это смущало и как-то выбивало из равновесия. У меня абсолютно не складывалась картинка властного варда, стирающего нижнее бельё своей женщины.

Качнув головой, я улыбнулась. Настроение явно поползло в гору.

В гостиной никого не обнаружилось, а вот с кухни доносились весёлые голоса.

— Талия, — зайдя в комнату, обнаружила и нашу бывшую соседку, — вот уж не ожидала.

— А чего так? — моя подруга сверкнула в меня взглядом. — Мне кланяться своей вартесе или опустим эти формальности.

— Скажешь тоже, — вздохнув, села за стол, — представляю, какие про меня бабы сплетни таскают, что даже ты подшучиваешь.

— Вообще-то, Томмали, я не подшучиваю. Кьерн мне строго-настрого приказал выказывать тебе почтение. Подруги подругами, а теперь ты жена варда.

Я недоверчиво глянула на неё и скептически приподняла бровь.

— А насчёт сплетен, так твой муж быстро прищемил всем языки. Собрал мужиков и предупредил, что если услышит хоть слово о своей избранной — высечет самолично.

И лицо у него было такое, что охотно верилось — шкуру живьём снимет.

— Ты серьёзно, Талия? — услышанное привело меня в смятение.