— Нет, — одевшись, иду к двери.

— Ну неужели тебе совсем не понравилось? — кричит мне вдогонку.

— Всё хорошо, — цежу сквозь зубы, — увидимся через три дня.

Поспешно покидаю квартиру и иду спать в тачку. Мозг по-прежнему сопротивляется и не готов принять правду, действительность. Я переспал с ней? Зачем? Неужели у меня не было другого выхода?

***

Мои кроссовки торопливо отстукивают каждую ступеньку. Мои глаза выхватывают каждую деталь знакомого подъезда. Моё сердце стучит в унисон моему быстрому шагу. Мои мысли… заставляют моё тело повернуть обратно.

Я не должен к ней идти…

Я ничтожество. Я просрал свою мечту, свою девушку, свою жизнь, а теперь и свои принципы. Я переспал с Ликой…

Но я не могу повернуть, когда уже так близко.

Пролёт, ещё один, последний рывок. Вверх, быстрее, только вверх. Три месяца я не видел свою Миллу, три месяца не имел возможности услышать её голос или обнять её.

На нужном этаже кто-то есть, отчётливо слышу, как поворачивается ключ в замке, а спустя пару секунд вижу два силуэта. По мере приближения сразу узнаю спину Влада, за ним изящный силуэт Миллы. Они собираются зайти в квартиру. Значит, они вместе живут?

Останавливаюсь за их спинами, как вкопанный.

— Привет, Милк-Милк, — мой голос делается каким-то хриплым.

Милла замирает, оборачивается. Влад тоже смотрит, его взгляд затравленный.

— Паша? Ты… Как? — первый находится Владик. Мой горе-друг.

— Мне… это… поговорить надо, — топчусь на месте, внимательно разглядывая эту… пару. — Милл, мы можем поговорить?

Милла зачем-то смотрит на Влада. Она что, разрешения у него спрашивать собралась?

Закипаю.

— Паш, зачем? — горе-друг отвечает вместо неё.

— Нет, всё нормально, проходи, — наконец произносит хоть что-то Милка.

Отступает в сторону, приглашая меня внутрь. Я предполагал, что она отправит туда Владика, чтобы не мешал, а мы поговорим прямо здесь.

— Я здесь подожду, — обращается он к Милле, чем прерывает поток моих мыслей. Она просто кивает, а потом выжидающе смотрит на меня.

Прежде чем переступить порог квартиры, внимательно смотрю на Влада. На то, как он смотрит на меня. Предупреждающе, может, даже угрожающе. А когда переводит взгляд на Миллу, его глаза наполняются обожанием.

Как я это допустил?

В прихожей медленно стягиваю куртку и вешаю в шкаф. Снимаю обувь и в нерешительности поворачиваюсь к Милле. Она всё ещё на лестничной клетке, Влад держит её под локоть и что-то настойчиво шепчет. Девушка отвечает, но я не могу понять что.

— Всё нормально, — разбираю последнюю фразу, после чего Милла проходит и закрывает за собой дверь, — проходи, Паш, мамы нет дома, — обращается ко мне, пряча глаза под густыми ресницами.

Бреду на кухню, долго не решаюсь присесть за стол, в итоге застываю возле окна, опираясь на подоконник. Я устал. От дороги и всей этой неизвестности. Пока ехал без сна, тридцать четыре часа, в голове случился полный кавардак. Какие только варианты я ни продумал, чем только себя ни утешал, как только себя ни злил. А сейчас, ощущая вселенскую усталость, я просто хочу знать правду.

— Зачем ты приехал, Паш? — Милла застывает в дверях кухни. Устало наваливается на косяк, и тут я понимаю, что она бледная и истощенная.

— Я приехал поговорить, — проглатываю ком в горле. — Как ты?

— Нормально, — безжизненно.

— Нормально, — повторяю за ней. Подавляю желание узнать больше, чем просто «нормально». Пытаюсь подобрать слова, придумать, с чего начать, но в голове почему-то пусто.

— Ты один приехал? — её обиженный взгляд обжигает.

— А с кем я должен был приехать?

— Со своей девушкой, например. С Ликой, — спокойный тон Миллы говорит мне о том, что она тщательно контролирует эмоции.

— Нельзя верить всему, что видишь в интернете. Она мне не девушка.

— Да? А кто? — всё так же спокойно, нет, даже безжизненно, спрашивает Милла.

— Я писал тебе. О контракте, об условиях Степанова. Да обо всем.

— Я не читала, — небрежно бросает девушка. От этой небрежности начинает сносить крышу.

— Что же ты не читала? Тебе всё равно? — с укором смотрю ей в глаза.

— То есть ты хочешь сказать, что у тебя с ней ничего не было? — отвечает вопросом на вопрос. — Она просто условие контракта и ничего более? Вы не пара? Да я никогда в жизни не поверю, что у вас ничего не было.

Всего на секунду торможу с ответом, всего на секунду невольно отвожу взгляд, бросая его в пол.

— Нет, не было, — мямлю пересохшими губами. Но кто мне поверит? Я сдал себя с потрохами.

В глазах Миллы — понимание. В моих, наверное — раскаяние, потому что она горько усмехается и больше не смотрит на меня. Её глаза где угодно, но только не на мне. Между нами какие-то три метра, а кажется, что километры бескрайней пустоты.

— Уходи, Паш. Я больше ничего не хочу знать.

— Как ты можешь обвинять меня? — взрываюсь, перехожу на повышенные тона. — Ты с Владом! Ты и Влад, вы… чёрт, да как ты могла? Почему с ним?

— Хватит орать, — Милла тоже заводится. — Я тебе девушку не выбирала, так что и ты давай не указывай, с кем мне быть.

— Так может, вы давно уже мутите? За моей спиной, — говорю уже просто чтобы обидеть её. Потому что мне больно…

— Какой же ты козел, — с надрывом бросает мне, — уходи. Тебе не надо было приезжать.

В её глазах блестят слёзы, и я в одну секунду оказываюсь рядом. Тянусь, чтобы обнять, но она отстраняется.

— Я не ругаться приехал, — стараюсь взять себя в руки. — Пожалуйста, — умоляю, — я не хочу, чтобы между нами повисла такая бездна.

— Я тоже не хочу ругаться, — вытирает слёзы, — но я правда не знаю, что ещё сказать.

— Ты здесь останешься жить? Вы останетесь? — меня коробит от этого «вы».

— Да. Пока да.

Молчу, собираюсь с мыслями. У самого глаза на мокром месте. Ещё в машине решил для себя, что если она с Владом, то не буду устраивать сцен, вести себя так, как все привыкли, то есть неадекватно, а просто попрощаюсь. И вот я уже ору и выгляжу невменяемым. Я всегда всё делаю неправильно. И в данном случае неправильно, это неправильно. Сегодня я всё сделаю правильно.

— Ты дорога мне, Милк-Милк, — говорю еле слышно, — и я не представляю своей жизни без тебя. Я знаю, ты не веришь мне, да я тебя и не виню. Ты во многом была права, а я тебя не слушал. Но назад уже ничего не вернуть. И пусть я никогда не смирюсь, что потерял тебя, но всё равно я уважаю твой выбор. Я люблю тебя, Милл…