– Ну, Бернардо, так на чем мы остановились?

Она наблюдала за ним во время ленча в ее кабинете. Накакое-то мгновение он почувствовал непреодолимое желание прикоснуться к ееруке. Ему хотелось освободить ее от этих ужасных чар, убедиться, что она ещеживая, протянуть ей руку. Но он не был уверен, что кто-нибудь когда-нибудь ещесможет это сделать, даже он. Ее голос становился теплее только в те моменты, когдаона разговаривала по телефону с Алессандро. В то утро она пообещала ему, чтоскоро вернется.

– У нас все просто замечательно, Изабелла. – Бернардоупустил момент и слегка вздохнул. – Учитывая предпринимаемые изменения, я бысказал, что ты все проделала великолепно. Скорее всего мы сможем устроить нашофис в Нью-Йорке в следующем месяце.

– Значит, в конце июля или в начале августа. Годится. –А затем прозвучал последний вопрос. Тот, которого он опасался все эти недели: –А ты?

Он долго колебался и наконец отрицательно покачал головой:

– Я не могу.

Она перестала есть, положила вилку и уставилась на него. Накакой-то миг она стала похожей на прежнюю Изабеллу.

– Почему?

– Я много думал. Это не сработает. Она молча ждала,когда он продолжит.

– Ты готова руководить всем сама. Ты разбираешься внашем деле так же хорошо, как и я, по правде говоря, даже лучше, чем Амадео. Незнаю, осознаешь ли ты это.

– Это не так.

– Нет, это правда. – Он улыбнулся ей, и она былатронута. – Я не был бы счастлив в Нью-Йорке. Я хочу жить в Риме, Изабелла.

– И что ты будешь делать?

– Что-нибудь подвернется. Стоящее. В свое время.Возможно, я устрою себе длительный отпуск, поеду куда-нибудь, проведу годик вГреции.

– Ты сошел с ума. Ты не можешь жить без работы. Всеотпуска когда-то кончаются. – Она задумчиво посмотрела на него. – Ничто невечно.

– Вот именно.

– Может, ты подумаешь еще?

Он чуть было не согласился, но потом вновь покачал головой.Это было бессмысленно. Все кончено.

– Нет, дорогая, не стоит. Я не хочу жить в Нью-Иорке.Как ты сказала, вернувшись сюда, с меня хватит.

– Я не имела в виду тебя.

– Знаю. Но теперь мне пора. – Он посмотрел на нее ивдруг увидел слезы у нее на глазах. Грустное, усталое лицо с большими чернымиглазами исказилось. Он сел с ней рядом на кожаный диван и обнял ее. – Не плачь,Беллецца, Изабеллецца... Не плачь.

Изабеллецца... При звуке этого слова она отвернулась изарыдала.

– Бернардо, Изабеллеццы больше нет.

– Она будет всегда. Для меня. Я никогда не забуду тевремена. И ты тоже.

– Но они прошли. Все изменилось.

– Все должно меняться. Ты правильно делаешь, что всеменяешь. Единственное, что ты не должна менять, это себя.

– Но я в таком смятении. – Она остановилась намгновение, чтобы вытереть нос его носовым платком, а он нежно провел рукой поее темным волосам.

– Знаю. Ты больше никому не веришь. Это естественнопосле того, что случилось. Но сейчас тебе надо это отбросить. Прекрати, преждечем недоверие и подозрительность разрушат тебя. Амадео больше нет, Изабелла. Ноты не можешь позволить и себе умереть.

– Почему бы и нет? – Она походила на маленькую девочкус разбитым сердцем, сидевшую рядом с ним, снова вытирая нос.

– Потому что ты особенная, Беллецца. У меня разорвалосьбы сердце, если бы ты осталась такой – злой, несчастной, не верящей никому.Пожалуйста, Изабелла, ты должна открыться и попытаться начать все сначала.

Она не сказала ему, что уже сделала это, и ей причинилитакую боль, какой она не испытывала никогда прежде.

– Не знаю, Бернардо. Так много изменилось за этот год.

– Вот посмотришь. Со временем ты поймешь, что произошлии хорошие перемены. Ты принимаешь правильное решение, переводя свое дело вАмерику.

– Надеюсь, что это так.

– Кстати, что ты сделаешь с виллой?

– Я начну упаковывать вещи на следующей неделе.

– Ты забираешь все с собой?

– Нет, не все. Кое-что я оставлю здесь.

– Могу я помочь тебе? Помедлив, она кивнула.

– Так будет намного легче. Я... я боялась возвращатьсятуда.

Он лишь кивнул и улыбнулся, когда она в последний развытерла нос.

Машина свернула на покрытую гравием дорожку и остановиласьперед знакомым парадным входом. Изабелла мгновение задумчиво смотрела на дверь,прежде чем выйти из машины. Ей почему-то показалось, что дом стал больше, авокруг как-то странно тихо. На миг у нее возникло ощущение, как будто онавернулась из длительного путешествия. Она ожидала, что в окне мелькнет личикоАлессандро, а через минуту он неуклюже выбежит встречать ее, но этого непроизошло. Никто не появился. Ничто не шевельнулось.

Бернардо беззвучно стоял сзади, пока Изабелла медленно непошла к дому. За пять недель пребывания в Риме она ни разу не приходила сюда. Вкаком-то смысле она так и не вернулась обратно. Она приехала в Рим, чтобыуладить дела. Но это было нечто иное, личное, частичка прошлого. И в душеИзабелла понимала, что не готова увидеть дом. Сейчас, вернувшись сюда, она былапризнательна Бернардо, что приехала не одна. Она с мягкой улыбкой оглянуласьчерез плечо, вспомнив о нем. Но темные глаза не улыбались, они смотрелипечально и отрешенно, когда она огляделась вокруг и нажала кнопку звонка. У неебыл с собой ключ, но она не захотела воспользоваться им. Теперь это походило навизит к кому-то. К той, кем она была когда-то.

Бернардо наблюдал, как служанка открыла дверь, и Изабеллашагнула в дом. Он предупредил прислугу. Синьора ди Сан-Грегорио возвращаласьдомой. Новость была встречена с трепетом и возбуждением. С Алессандро?Навсегда? Поднялась суматоха: какие комнаты открыть, что приготовить? НоБернардо быстро рассеял иллюзии. Она не будет жить там и приезжает одна.Алессандро еще в Америке. А потом он нанес последний удар: Изабелла собираетсязаконсервировать дом.

Но в любом случае здесь все было уже не так. Основнойперсонал, работавший в доме, уже ушел. Мама Тереза уехала в апреле, поняв вконце концов, что ее подопечного не будет очень долго. Бернардо сказал ей, чториск слишком велик. Возможно, его не будет год, может быть, чуть меньше илибольше. Она отправилась в Болонью к какому-то семейству с тремя дочерьми идвумя маленькими сыновьями. Она так окончательно и не оправилась от того, какИзабелла бросила ее, даже не предупредив, что увозит Алессандро ночью, втемноте, оставив кроватку пустой, а его комнату запертой, наплевав на женщину,которая защищала и любила его. Луиза на лето нанялась на работу в Сан-Ремо, клюдям, у которых когда-то работала. Энцо тоже ушел, его комната в гаражепустовала. Трое самых верных слуг со слезами на глазах давно покинули виллу.Осталось всего несколько человек, чтобы помочь Изабелле.