— Принц позвал всех, кто как-либо был знаком с «поющим фавном». Почему ее называли «фавном»? Наверное, из-за рогов. Принц даже не знал, что такие существуют, пока Лев не рассказал ему. Ну ладно.

Люди в зале подняли настоящий шум с его появлением. Гул стоял жуткий. Принц с отчаянием оглядел бушующих граждан Стеллы, понимая, что он не в силах кричать.

Внезапно из-за его спины раздался громогласный рык. Принц обернулся к огромной махине в виде сердитого льва, в раздражении метающим кончик хвоста в разные стороны.

Однако все замолчали. Принц наблюдал за тем, как Лев преображается обратно в человека, чтоб не наводить суеты, после чего начал:

— Сегодня мы собрались, чтоб… Проводить нашу соратницу, нашу… Нашу незаменимую подругу, которую, как я вижу, знали многие… Почтить ее память.

Принц смолк, слушая собственное эхо. Все молчали.

— Ее звали Теле. Девочка с гитарой. Или девочка с рогами, как вам угодно. Именно она сплотила всех нас в день Рубикона. И, к сожалению, присоединилась к нашим братьям и сестрам, которые покинули нас так рано… так несправедливо рано.

Гроб вынесли навстречу толпе, раздвинувшейся в большой проход. Большие ворота открылись, заканчивая людской коридор белым туманом и холодом.

Некоторое время все молчали, но тут Принц услышал тихий голосок откуда-то со стороны.

— Ее грязные лапы и шерсть… — Пропела девочка лет четырнадцати на вид, с длинными локонами черных волос, чем-то напомнившая Принцу Эмилию. — Она бежала по склону в лес…

— В лес, где деревья поют, — подхватил кто-то с другой стороны, — про пчел и птиц, что здесь живут…

Постепенно, словно лоскутками собиралась песня, разрастаясь в большой многоголосый хор.

Лев подошел к Принцу и взял его за руку. Они посмотрели друг на друга: у обоих в глазах стояли слезы, но они тоже присоединились к необъятному песнопению, становясь частью всеобщей скорби.

…Он был хозяином стрекозы

Сбежала она как-то раз

Но, возвращаясь, несла рассказ…

В этот раз песня звучала более протяжно и печальнее. Гроб с Теле выносили под самый ее конец, когда все голоса сливались в одну мелодию.

Принц не знал, что чувство единения со всеми так сильно может вдохновить. Его тело дрожало от неистового волнения, кровь будто ударила в голову. Казалось, в грудь он вдохнул слишком много воздуха, а выдохнуть не получалось.

Но она с друзьями,

Кем были славные звери,

Королеву пчел и людей одолели.

Теперь песня живет их рассказами

Об истории зверя с лапами грязными…

В памяти Принца на него все еще, снизу-вверх, смотрела такая тоненькая фигурка Теле, скрестившая руки на груди, мол, опять ты плачешься, величество? А ну вытри слезы! А то укушу тебя и подножку поставлю, а? Как мне еще тебя взбодрить? Я, может, и маленькая, но бью сильно!..

— Теперь песня живет их рассказами об истории зверя с лапами грязными. — Закончили петь Лев и Принц почти одновременно. Вместе с ними стихал и хор.

Он не мог поверить в то, что все эти дорогие сердцу вечера с Теле и Львом, ее почти детская преданность им обоим, время, когда она, с ехидным выражением лица, спорила со Львом, а тот, улыбаясь, отвечал ей. Ее маленький Жевьен, требующий капустного листа. Теле была частью самого дорого для Принца — постоянства. Семьей.

То, что отгоняло его от мыслей о матери и отце, о том, что разрушено. Но… Почему так сложно строить что-то новое? Неужели он существует для того, чтобы терять все самое дорогое?

— Она спасла нас, Лев. — Хрипло сказал Принц, взглядом провожая маленький гробик, уплывающий в туман. Там, за пригорком, его должны были сжечь.

— Чарли?

— Если бы не она, мы оба могли бы погибнуть.

Лев крепче сжал ладонь Принца.

— Я должен отомстить за нее.

— Чарли, не…

— Не отговаривай меня. Я должен…

— Что ты можешь сделать Ластору, который гораздо сильнее и…

— Я не знаю. Но я не могу так это оставить.

Лев тяжело вздохнул, но ничего не сказал.

Зала снова наполнялась бормотанием и всхлипами. Людей, однако, постепенно разгоняли по рабочим местам.

Вскоре Лев и Принц остались одни в главной зале. Совсем одни.

Принц шагнул было в сторону, но Лев вдруг с силой притянул его к себе, не позволяя вырваться.

— Она умерла. — Сквозь зубы шипел парень, вцепившись в белую рубашку Льва холодными пальцами.

— Я знаю.

— Вот просто так, ни за что….

— Да…

— Почему, Лев, почему…

— Я не знаю, Чарли.

— Пусти меня.

— Куда ты пойдешь? К Ластору? Один?

— Пожалуйста…

Лев не отпускал. Принц перестал вырываться и горько заплакал, уткнувшись носом в его воротник.

***

Они решили прогуляться по пустующей части замка. Позволяя гладить свою безвольную ладонь, Принц чувствовал, что голова его стала совсем легкой, мыслей в ней уже не осталось, но глаза все еще попеременно покрывались влагой. Было тихо, было… Было никак.

Временами юноше казалось, что он слышит юный голосок Теле, которая сейчас, конечно же, должна быть рядом. Блеянье-мяуканье Жевьена у ее ног, вот она поправляет спадающий кардиган. Он ей не по размеру, как и многие ее вещи. Однажды девушка сказала, что большинство из них связала сама из шерсти. Принц тогда приятно удивился и похвалил Теле, а она улыбнулась, пообещала связать ему и Льву по свитеру. Как же ты могла уйти после этого? У тебя же здесь еще так много дел…

— Знаешь, мама говорила, — тихо начал Принц, — что я довольно слабый.

— Она так говорила? — Отозвался Лев.

— Да. Иногда… Почему-то я только сейчас вспомнил это. Она говорила: «Ты же такой у меня слабенький, милый мой». — Принц хрипло рассмеялся. — Наверное, она права, я… Я ведь не могу до сих пор пережить ее смерть. А теперь…

— Чарли, ты не слаб. Твоя мама убедилась бы в этом сейчас.

— Я бы очень хотел ее видеть. Мне кажется, я создал для себя религию и поклоняюсь ей. Я, просыпаясь, думаю о ней, засыпая тоже. Иногда я разговариваю с ней по ночам, мол… Здравствуй, мам, сегодня я сделал много полезного… Хах. Представляешь? Живу тем, что она может это слышать. Но, мне кажется… Если я перестану верить в это, то окончательно сдамся.

Внезапно они вышли в еще один зал и замерли как вкопанные. Здесь было до ужаса холодно, Принц чуть не поскользнулся на ледяной корке, покрывающей пол. К центру зала она усиливалась, перерастая в огромную, просто исполинскую льдину, сверкающую белым в самой ее сердцевине. Откуда-то изнутри ее что-то попеременно клокотало.

Ледяного