Илья оторопел, он посмотрел маячившего как призрак в темноте Романа, но тот не мог придти ему на помощь. Ольга не отступала, она загораживала Илье путь к бегству, требовала ответа.

– Да, – тихо сознался Илья, – это мы. Я и еще трое. Надеюсь, что это были не последние твари, до весны еще почти два месяца…

– Я тоже очень на это надеюсь. Вы сильный и мужественный человек, Илья, я очень рада, что мне довелось встретиться с вами. Я всю жизнь считала, что никто не вправе отнимать у человека жизнь, кроме того, кто дал ее. Но все случившееся с нами заставило меня очень сильно измениться, и по-новому взглянуть на некоторые вещи. Более того, я уже сама готова расправиться с любой грязной сволочью, только мне не хватит на это сил. А вы сильны и физически, и духовно, уничтожайте их до тех пор, пока они сами не уберутся прочь или не сдохнут здесь от ваших пуль. – Ольга схватила Илью за руку, сжала его ладонь холодными тонкими пальцами. – Я буду молиться за вас, – очень тихо и очень серьезно сказала она, повернулась, и быстро мимо Романа вышла в коридор.

– Жди тут, – прошипел огорошенный таким финалом встречи Роман, и бросился вслед за Ольгой. Илья продолжал глупо стоять посреди комнаты в темноте и одиночестве. Он слышал, как негромко переговаривались в коридоре Ольга и Роман, потом закрылась входная дверь, и все стихло. Бежали минуты, а Илья все не мог заставить себя тронуться с места – слишком сильным было впечатление от недавно закончившейся беседы, слишком многое предстояло обдумать и сделать. Наконец, Илья пришел в себя, осторожно вышел в коридор, и снова замер на месте. В кухне кто-то был, он хорошо расслышал в темноте еле уловимый шорох, что-то негромко звякнуло. Привычным движением Илья вытащил пистолет, двинулся к двери, и остановился.

– Не стреляй, – снова услышал он, – это я. Ты есть хочешь?

Илья убрал оружие, вошел в кухню. В темноте у окна стояла Наташа, в руках у нее был то сверток, то ли пакет.

– Вот, – она поставила его на стол, развернула, и Илья едва не лишился рассудка от одуряющего запаха жареной картошки.

– Ешь, это я сама готовила, – Наташа достала с полки тарелку, выложила в нее картошку, – давай скорее, а то остынет.

Илья медленно, как во сне, сел за стол, схватил вилку, и застыл в таком положении. Есть хотелось зверски, но он не мог вот так, забыв по оставшихся в «муравейнике» друзей, в одиночку слопать все.

– Спасибо, я не голоден, – на эти слова Илья потратил остатки сил.

– Ешь, ешь, не выдумывай, – строго сказала девушка, – не переживай, не тебя одного накормим. Ромка сейчас тушенку принесет, и вот еще, это он тоже тебе велел отдать.

Она достала с полки объемистый пакет, поставила его на подоконник.

– Крупа какая-то, варить придется. Вода у вас есть? А кастрюля? А правда, что вы в болото провалились, а там пришельцы дохлые? – она говорила без умолку, не оставляла времени на ответ. Но Илья все равно говорить не мог – он был очень занят. Картошка исчезла в одно мгновение, тарелка, а за ней и сковорода опустели. Наташа собрала посуду, поставила в мойку и села за стол напротив Ильи.

– Чая нет, извини. Газ давно отключили, хорошо, что электроплитка осталась, на ней готовим. К нам даже соседи ходят, по очереди. У вас там холодно? Здесь и отопления почти нет, Ромка сказал, что так и батареи лопнуть могут. Как ты думаешь, долго нам еще так… – она не договорила, отвернулась к окну.

– Нет, не долго. Потерпи, скоро они уберутся отсюда, и все будет по прежнему, – очень уверенно и твердо сказал Илья, и добавил:

– На следующую зиму их точно тут не будет.

– А мы будем? – Наташа ринулась к мойке, включила воду, и долго ждала, пока из крана польется тонкая дрожащая струйка. Она принялась мыть тарелку, но Илья почти вырвал ее из рук Наташи.

– Дай, я сам.

От ледяной воды свело пальцы, но Илья оттер остатками моющего средства застывший жир, вымыл и сковороду.

– Конечно, будем. Куда же мы денемся из своего города? Нет, мы точно останемся здесь, а твари эти вернутся назад, к себе, в свой хлев. – Илья подышал на сжатые кулаки, спрятал их в рукава. – Что у вас тут? Роман нам ничего не говорит, ругается только.

– Ничего хорошего, – Наташа тоже натянула рукава пуховика на ладони, поежилась от холода, посмотрела на Илью. Они сидели друг напротив друга как две нахохлившиеся совы на еловых ветках. Только вместо леса вокруг них был огромный наполовину вымерший город, и тишина в любой момент могла разорваться криками или звуками выстрелов.

– Потерпи, – сказал Илья, – потерпи еще немного. Весна уже скоро, мы найдем… – но договорить не успел, входная дверь открылась, и в кухню ввалился Роман.

– Все, пошли, некогда рассиживаться. Вот, с собой возьмешь, там консервы и барахло кое-какое. Если с размером не угадал – извините, другого ничего в хозяйстве не осталось, все запасы выгреб. И под ноги в следующий раз смотрите, – он бросил Илье тяжелый почти полный рюкзак.

– Давай уберем, – Наташа вскочила, схватила пакет с крупой и аккуратно сложила его в рюкзак. Илья закинул его за спину, неловко потоптался на пороге. Надо было что-то сказать на прощание, но не было ни слов, ни мыслей.

– Ладно, пока. Спасибо тебе, – Илья ляпнул первое, что пришло ему в голову.

– Пока, – очень тихо ответила Наташа и отвернулась.

– Давай домой, мать волнуется, – подогнал ее брат, и почти вытолкал из квартиры Владимира Николаевича. Илья тоже вышел на площадку, смотрел Наташе вслед. Она быстро поднялась по лестнице вверх, обернулась, попыталась что-то сказать, но передумала, убежала в свою квартиру.

– Бегом, уже почти утро, половина пятого, – Роман едва не столкнул Илью с лестницы, – мне еще в комендатуру к шести топать, а потом вас искать. Да шевелись ты! – шепотом рявкнул он на зазевавшегося Илью.

Они сбежали вниз по лестнице, выбрались из подъезда, побежали обратно, к дорожке через пустырь. Илья чувствовал себя законченным идиотом, он видел, что все сделал неправильно, не сказал нужных слов и вообще вел себя с девушкой, как полный кретин. Это сжигающее изнутри чувство стало таким мощным, что Илья едва не повернул назад, чтобы извиниться перед Наташей за все свои грехи – прошлые, настоящие, а заодно и попросить индульгенцию на будущее. Но они с Романом уже остановились перед хорошо знакомой высоткой, дальше путь был только один – через ограду промзоны в «муравейник».

– Все, дальше сам топай. Завтра не приходите, послезавтра. Попробую узнать, что за дом такой, да еще и под усиленной охраной. Может, их в городе штук десять.

– Вряд ли, – возразил Илья, – с того времени в центре города зданий почти не сохранилось.

– С того времени, с того времени… С какого времени? Ладно, выясню. А вы пока про часы подумайте, умного этого, Антона своего спроси. Может, он чего знает. Ну, и я попытаюсь… И точку смените, если еще раз вас там найду, сам поубиваю, чтоб не мучались. Все, давай. – Роман вместо прощания хлопнул Илью по плечу, скрылся в темноте. Илья помчался к забору, остановился рядом с лазом, перекинул рюкзак через плиту, пробрался сам. До «муравейника» он добежал за считанные минуты, вломился в теплое, даже показавшееся уютным помещение.