— Объясни… Мне… Нормально! Не смей повышать на меня голос! Я повторю ещё раз! Я не одна из твоих дешёвых шлюх!

Май усмехнулся со злостью и, влупил рукой по приборной панели, и вовсе отвернулся.

На меня внезапно подул теплый воздух, а парень тихо заговорил:

— Этот дневник писала на Иззи. Она вообще не вела никаких дневников, и пробыла в этом пансионате всего три дня.

— И ты хочешь, чтобы я в это поверила? Я сама говорила с пастором, когда посещала его проповеди. Она умерла здесь.

— Да, — голос Мая дрогнул, и он завел мотор, — Она действительно умерла именно здесь. И старик это подтвердил. Но ни ты, ни твои… — он вдруг запнулся, но продолжил, — …родители не знали, что она сбегала сразу же, и все это время была со мной.

— Где? — я опустила взгляд на чёрную тетрадь и меня пробрал озноб.

— Она жила у меня чаще, чем в кампусе. Но в последние месяцы перед её смертью, мне нужно было улететь в Корею и решить свои проблемы, поэтому перед летними каникулами, я улетел в Сеул. А когда вернулся…

— Изабель умерла, — я продолжила вместо Мая, а он нажал на газ.

Машина тронулась с места и выехала из парковой зоны напротив того самого байкерского бара. Мы ехали к выезду из городка, и уже миновали заправку, которая, как раз таки, находилась на шоссе.

— То есть ты хочешь сказать, что это фальшивка? — я развернула и открыла тетрадь, а Май выругался и стал пробуксовывать на дороге, которую заметало снегом всё сильнее.



— Нужно найти где заночевать. Это корыто не рассчитано на такую погоду, — бормотал Май, но на мой вопрос так и не ответил, продолжая буксовать на месте.

— Я спросила тебя…

— А я жду, когда ты включишь мозг, Делакруз. Где здесь гостиница?

Он повернулся ко мне и застыл взглядом на том, как по моим щекам текут слезы.

— Отвечай, где здесь можно жарко провести ночь? — ядовито повторил и прищурился.

Смотрел на моё лицо, а мне хотелось плакать ещё больше. Май резко подался вперёд, а я вздрогнула, но тут же опешила, потому что он снял перчатки и, оттянув рукав водолазки, аккуратно вытер мои слезы.

— Перестать… — прошептал настолько тихо, словно и не говорил вовсе, — Я не переношу бабских слёз.

— Это правда?

— Да, Грета. Ненавижу сопли, — было сказано в мои губы, а потом он поднял медленно взгляд вверх, и прошептал, — Это правда. Ты поверила в пустышку.

— Но ведь…

— Я задал тебе вопрос. Или ты решила залить здесь всё своими соплями? Я из-за них насмерть замёрзнуть не собираюсь.

— В гостиницу не нужно… — лицо Мая в нескольких сантиметрах от моего и от него веяло жаром, настоящим теплом, которое прямо вынуждало забыть обо всем.

— Предлагаешь спать в машине? Этот Армагеддон не закончится до утра.

— Можно остаться в нашем старом доме…

— У тебя ключи есть?

— Нет, — руки начинают дрожать, а я не понимаю, что происходит.

Он словно намеренно, своим этим голосом и полушепотом, заставляет меня успокоиться.

— Тогда придется идти на взлом с проникновением, — вновь совершенно тихий шепот, и уверенное, — Ты же понимаешь, что нам нужно очень серьезно поговорить, Грета.

— О чем?

— Обо всем.

— Мы уже поговорили, — холодно отрезала, на что мне тут же ответили:

— Я бы не отказался повторить такой разговор, но намерен не трахать тебя, а вести, наконец, диалог, Делакруз. Раз-го-вор, а не секс. Хотя от последнего я не откажусь никогда.

Я не понимала, как в такой ситуации он позволял себе подобное.

— Тебе весело? — задала вопрос почти мертвым голосом.

— Нет, мне как раз НЕ весело, Грета. У меня внутри сейчас такое творится, что вряд ли я смогу описать это нормальными словами. Цензурными. Знаешь почему?

— Ты больной? Ты действительно не понимаешь, ты… Ты же не знаешь… Это…

Подобное со мной происходило лишь однажды — когда вся школа судачила о том, кто выиграл право лишить меня невинности на тотализаторе, который устроила моя же сестра. Это было настолько низко и гадко, что я не могла поверить в подобное до последнего. А теперь понимала. Иззи считала себя дочерью шлюхи, а узнав, что её обманули и здесь, решила что мне тоже нужно хлебнуть того же дерьма.

Я еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Выскочила из машины и встала рядом, прикрывая рот рукой от нахлынувшей истерики.

"Кто я? Как меня зовут? Почему я живу так? Как я очутилась в этом месте? И почему всё вокруг рухнуло в одночасье?.."

— Хочу закончить это всё.

— Могу помочь, — на мои плечи упал тяжёлый плед, а следом Май встал прямо передо мной и натянул мне на лицо свою маску.

— Что ты делаешь?

— Закрой рот!

— Ты охренел?!

— Ты и вправду не понимаешь ни ласки, ни нежности от меня. Тебя заводит бесить меня, Делакруз?

— Пошел ты…

— Охотно и в направлении твоего дома, — он схватил меня за руку и потянул к тротуару у магазина на парковке.



Состояние апатии вернулось. Вакуум воспользовался моей слабостью и окунул меня в прострацию полностью. Май купил бутылку вина, сигареты и пакетированный уголь, который использовали для барбекю. Всё, что делала я — смотрела на черную тетрадь в своей руке.

Всё, во что верила. Всё, что заставило меня разрушить свои мечты, оказалось пустышкой, которую кто-то умело мне подсунул, чтобы я повелась на слова, написанные в ней.

— Согрелась? — передо мной возник бумажный стакан с кофе, и я подняла лицо.

— Я задал вопрос.

— Мне холодно, Май, и я не понимаю, что происходит… — я действительно вела себя, как безумная с самого начала.

А сейчас, кажется, вообще не понимала, что происходит.

— Значит ответ, нет. Тогда пей кофе здесь, — он потянул меня к стойке у окна, а сам вышел наружу и встал у дверей, достав сигареты.

— Грета? Ты так и не уехала? — Барни вошёл в магазин и остановился рядом со стойкой, как только меня заметил.

— Нет.

— Тогда пошли. Я уже сказал маме, что ты, возможно, останешься у нас.

Я смотрела в одну точку, и ничего не соображала совсем. Смотрела на спину, обтянутую черной паркой и огромный капюшон, который скрывал его лицо. Только дым быстро вырывался из него, и обволакивал фигуру, которую окружал снегопад.

Барни что-то говорил, а я машинально кивала. Наверное, так и сходят с ума. Наверное, Иззи этого и добивалась — моего безумия. Или этого добивается тот, кто использовал её имя и смерть, чтобы столкнуть меня с Маем и довести до такого состояния.