– Спасибо, Клинт, мне значительно лучше. – Я демонстративно зевнула. – Давай лучше спать, завтра очень-очень трудный день. – Развернувшись к нему спиной, я натянула одеяло и закрыла глаза.

Клинт молчал и, кажется, даже не шевелился. Потом я услышала, как он встал, плотнее укрыл мои ноги и выключил телевизор. Матрас колыхнулся, и я услышала:

– Спокойной ночи, моя милая Шеннон.

– Спокойной ночи, – прошептала я в ответ.

Возможно, меня когда-то больше, чем сегодня, раздражал звонок «будильника по телефону» в восемь утра, но я этого дня не помню. Я сонно огляделась и убрала спутанные волосы с лица. Прошлым вечером я не расчесала их после душа, поэтому сейчас на голове у меня было что-то невообразимо ужасное. Из ванной комнаты появился полностью одетый Клинт и протянул мне чашку чаю.

– Спасибо, – пробормотала я, стараясь не дышать в его сторону.

Попивая чай, я принялась наблюдать за его действиями. Он прошелся и включил телевизор. Из сообщения на канале «Погода» мы узнали, что опять ожидается снег. Неужели? Как удивительно.

– Ты давно встал? – решилась я начать разговор, когда он опустился в кресло.

– Не очень.

В Оклахоме это может означать период от часа до четырех недель. Я хотела спросить, не болит ли у него спина, но, увидев печальное лицо, решила воздержаться. Похоже, Клинт погрузился в свой мир, и мне стало неожиданно одиноко.

Ничего, ему не стоит привыкать ко мне. Ведь скоро я перенесусь в Партолон, и ему пора прекращать думать, что он в меня влюблен. (Внутренний голос посоветовал мне то же самое.)

– Буду готова через секунду, – пожалуй, слишком радостно отрапортовала я, желая казаться бодрой, и удалилась в ванную.

– Как насчет завтрака? – спросил Клинт, когда мы молча ехали в больницу. Прогнозы погоды оправдались, но пока снегопад не набрал силу. Движение местами было затрудненным, в основном из-за старых грузовиков. Мимо проехала снегоочистительная машина.

Я мысленно запросила ответ у желудка, и он заурчал.

– Видимо, ответ положительный, – стараясь сдержать улыбку, сказал Клинт.

Мои манеры, видимо, нравятся ему все больше.

– Может, заедем в «Брамс»? Он как раз недалеко от больницы. Там готовят лучшие кексы с соусом, по крайней мере, в этой вселенной.

Люди, в основном янки, понятия не имеют, чего лишают себя, не посещая «Брамс»: домашнее мороженое, настоящее молоко с фермы, яйца, бекон и прочее оттуда же. Лучший в мире завтрак!

– Хорошая идея.

Я с аппетитом поедала кексы, запивая холодным молоком, а Клинт тем временем одной рукой вел машину, другой отправляя в рот куски яичницы с ветчиной и сыром, а потом и кексы. Как же вкусно!

Часть стоянки у больницы уже расчистили от снега. Похоже, люди осмелели и стали выбираться на улицу. Надо сказать, местные жители не умеют ездить в такую погоду. Им просто не хватает опыта. Какой-нибудь Билли Джо Боб уверен, если он сильнее будет жать на газ, снег сам собой разлетится из-под колес его пикапа. Разумеется, он ошибается, видимо, поэтому в больнице с самого утра так оживленно.

Мы поднялись на этаж интенсивной терапии и вошли в палату, когда миловидная белокурая санитарка убирала тарелки после завтрака. Отец сидел в кровати, отодвинув травмированную руку в сторону.

Увидев нас, он расплылся в улыбке. Взгляд его был немного рассеянный, но цвет лица почти нормальный.

– Как дела? Чем занимались? – спросил он.

– Ничем особенным, па. Решили тебя проведать, узнать, не очень ли ты надоел медсестрам. – Я улыбнулась и поцеловала его в щеку. Слава богу, кажется, он пришел в себя.

– Они все еще пичкают меня лекарствами, от которых я становлюсь чудным, но в остальном все хорошо.

– Надеюсь, ты больше ни к кому не приставал? – подмигнула я.

– Нет-нет, я уже не настолько чудной.

Вошла медсестра, проверила капельницу и кивнула нам.

– Доктор уже осматривал папу? – спросила я ее.

– Да, мадам, рано утром. – Девушка обошла кровать и склонилась над больной рукой.

– Сказала, что я могу через пару дней отправляться домой. – Отец посмотрел на меня исподлобья.

– Да-да, конечно, – закивала медсестра и похлопала его по плечу. – Вы быстро восстанавливаетесь. Сейчас дам вам лекарство.

Проводив ее глазами, отец повернулся ко мне:

– Говорит, там опять метет. – Он посмотрел на нас многозначительно.

– Да. – Я села на край кровати.

– Нуада свободен, – сказал Клинт и встал у меня за спиной. – Но он больше не станет на вас нападать.

– Да? Почему ты так уверен? – Отец оживился.

– Его призвала Рианнон, – объяснила я. – Я сама видела. И говорила с ней. Она, кажется, хм, заинтересована в нашей встрече. – Я повернулась к Клинту, надеясь, что он не станет возражать против представленной папе версии. – В доме Клинта. Так что нам надо ехать туда. Надеюсь, с Нуадой мы тоже справимся. – Я рассчитывала, что сейчас папа мыслит не вполне ясно и не разгадает мою ложь.

– И тогда ты вернешься в Партолон? – с тоской спросил отец.

– Думаю, да. По крайней мере, мне бы этого хотелось.

Подошла медсестра со шприцем в руке и воткнула иглу в пузырек капельницы.

– Это снимет боль, – сказала она отцу и обратилась к нам: – Он еще очень слаб.

Я кивнула:

– Мы скоро уходим, я понимаю, папе нужен отдых.

К счастью, девушка вышла из палаты.

– Клоп. – Отец склонился ближе ко мне, будто боялся, что нас могут подслушивать. – Пожалуйста, будь осторожна. Это чудовище очень опасно.

– Я знаю, па, все будет хорошо. Теперь я, кажется, поняла, как одолеть Нуаду. – Мужчины посмотрели на меня с любопытством. – Нам помогут деревья.

– Да, да, – закивал отец. – В тот раз мне помогли ивы.

– Как ты узнал? Ты ведь был без сознания.

Удивительно!

– Почувствовал. Они дали мне силу. И Клинт тоже.

Я кивнула, надеясь, что он не станет и дальше развивать тему.

– Я буду очень по тебе скучать, Клоп. – Отец взял меня за руку. – Я понимаю, ты должна вернуться, но как же я буду видеться с внучкой? Она будет расти без меня? Послушай, может, ты сможешь иногда приходить в своем Волшебном сне?

Язык его заплетался, глаза закрывались.

– Хорошо, папа, я постараюсь. – Я встала и поцеловала его в лоб.

Возможно, если папа чувствовал энергию деревьев практически в бессознательном состоянии, я действительно смогу связаться с ним из Партолона.