– Они больше, чем выглядели из номера, – прошептала я Клинту.

– И опять груши.

– Вот и хорошо. Мне очень понравилась та молоденькая груша у больницы.

– Что ж, ладно. – Он принялся снимать перчатки. – Давай действовать так же, как в лесу. – Клинт приложил ладони к стволу, и я сделала то же самое, стоя напротив него. – Представь Рианнон и ее ауру. – Он склонил голову, и вокруг его тела вспыхнула синева.

– Эй, а я ведь не знаю, какая у нее аура.

Клинт поднял на меня глаза и улыбнулся:

– Серебристая, как жидкая ртуть, а по краям пурпур, переходящий в цвет спелой сливы.

– Очень поэтичное описание, Клинт, – усмехнулась я, хотя от его слов во рту у меня неожиданно пересохло.

– Всего лишь описал то, что вижу, милая моя Шеннон.

Легче мне от этого не стало.

– Ладно, сосредоточься, мистер Пилот. – Я поспешила закрыть глаза.

– Слушаюсь, мэм. – Его веселый смех эхом разнесся в кронах деревьев.

Я сильнее прижала руки к стволу и почти сразу ощутила прилив тепла к ладоням.

– Избранная Эпоны!

– Приветствую вас! – Я не могла не улыбнуться, но глаз не открывала. – Мне нужна твоя помощь, мой юный друг.

– Я всегда готова к этому, Любимица Эпоны!

Поток ударил меня, будто током, и я вздрогнула.

– Так лучше, богиня?

Я вздохнула с облегчением, когда напор энергии спал.

– Да, намного, спасибо тебе.

Дерево затрепетало, как счастливый ребенок.

– А твои сестры согласятся мне помочь?

– С радостью, богиня!

Отлично, тогда начнем.

Сначала я представила образ Клинта с его яркой аурой и сконцентрировалась на скрытой в ней силе, на доброте и самоотверженной преданности этого человека. Потом аура пришла в движение и приблизилась ко мне. Я сразу поняла, что надо делать, и постаралась соединиться с ним. Глубокий вдох, и его сила перешла мне. От ее мощи тело стало покалывать. Мне хотелось открыть глаза и кричать от радости, но вместо этого, повинуясь внутренним командам, я переключила внимание на молодое деревце и отчетливо увидела внутри его струящуюся зеленую энергию. Мысленно поднявшись по стволу, я остановилась на самой верхней ветке.

– Помогите мне, сестры… – произнесла я, не размыкая губ, и в меня мгновенно влился поток энергии, исходящей от каждого дерева. Теперь я была в десятки раз сильнее.

Потом я попыталась представить свою ауру по описанию Клинта, и перед глазами появилось серебристо-лунное свечение, словно взошла полная луна. Такой же свет исходил от гривы Эпи… Я смешала ее с энергией Клинта и деревьев и отправила мощный поток в ночь, представляя своего двойника. Не открывая глаз, я бросилась за этим потоком и полетела на север. Мое путешествие было совсем не похоже на Волшебный сон, я существовала одновременно отдельно и внутри луча света. Казалось, будто я смотрю в невообразимо длинную трубу телескопа. Угол видения был ограничен, но я понимала, что вокруг меня беззвездное ночное небо.

Внезапно меня ослепили огни большого города, подсвечивающие черное небо. Я устремилась вниз сквозь крышу огромного небоскреба и очутилась в комнате, освещенной лишь десятком золотых канделябров. Мне удалось привлечь еще немного энергии деревьев, и я зависла над диваном, на котором грациозно полулежала молодая женщина, а рядом с ней седовласый мужчина со злым лицом, показавшийся мне смутно знакомым. Я не стала останавливать на нем свое внимание и сразу переключилась на женщину.

Она сидела ко мне спиной, и первое, что я заметила, были вьющиеся золотисто-рыжие волосы. Потом вспыхнула серебристым светом ее аура.

Рианнон оскалилась и втянула воздух, а затем резко повернулась, увидев, но прежде почувствовав, меня. На ней было шелковое платье одного цвета с канделябрами, оно соблазнительно облегало ее тело, почти не оставляя возможности для фантазий.

Черт возьми, ведь это я! От растерянности я ослабила концентрацию внимания и ощутила, что поток энергии стал прерывистым.

Соберись, Шеннон! Я сосредоточилась и взяла еще немного энергии деревьев, черт, как же сложно оставаться спокойной, когда смотришь на собственную копию.

Человек рядом с Рианнон принялся что-то говорить, но она прервала его.

– Тихо! – скомандовала она и вскинула руку. Затем обратилась ко мне: – Это ты, захватчица?

Черт, и голос! У нее мой голос!

Она рассмеялась.

– Теперь ты видишь, что можно получить при наличии силы и власти, хотя не у всех есть возможность добиться желаемого самостоятельно. – Она опять рассмеялась и развела руки в стороны, демонстрируя роскошь обстановки.

Я, бывало, говорила таким же тоном, но в редкие моменты, когда была язвительной. Пожалуй, Рианнон была одной из версий меня – эгоистичной, безнравственной и распущенной. Я улыбнулась, ощущая прилив сил. Теперь я точно знала, что ей сказать.

– Знаешь, а я хотела, прежде всего, поблагодарить тебя. – Мой голос закружился вокруг нее, создавалось впечатление, что я тоже стою в этой комнате.

Зеленые глаза Рианнон вспыхнули.

– Ты идиотка? Я не оставила ничего, что можно было бы использовать в этом мире.

– Так ли? – усмехнулась я. – А Клинт? Мы очень даже полезны друг другу.

– Лжешь! – заорала Рианнон, и я решила, что никогда больше не буду кричать, когда злюсь, я выгляжу ужасно.

– Приходи и сама увидишь, что он предпочел меня тебе.

Сделав усилие, я потянула поток энергии назад и стала возвращаться. Но мой смех еще несколько секунд разносился по комнате.

…Я вздрогнула, осознав, что вернулась в Брокен-Эр-роу и мне очень холодно. Я огляделась и натолкнулась на вопросительный взгляд Клинта.

– Да, – кивнула я и погладила ствол дерева. – Спасибо, сестричка. – Слова прозвучали так громко, будто крона молодой груши усиливала звуки. – И вам спасибо, сестры, – обратилась я к остальным деревьям.

– Всегда рады служить богине!

Я поспешила натянуть перчатки и взяла Клинта под руку.

– Пошли в номер. Если нас кто-то увидит, точно отправят в психушку. Представь: «Да, офицер, я сам слышал, как они разговаривали с деревьями». Мы не в Сиэтле, в Оклахоме не говорят с деревьями, в них стреляют, целясь в оленей. Нас закроют до конца дней.

Клинт рассмеялся, и мы поспешили к входу.

– Она так разозлилась! Что ты ей сказала? – спросил он, закрыв за собой дверь номера.

– Давай поговорим после того, как я приму душ. – От холода у меня зуб на зуб не попадал, даже губы, наверное, посинели.

Клинт сразу же превратился в заботливую няню.