– Мне не нужны драгоценности, и мне не нужны пустые обещания. Хватит. Мне нужна от тебя честность.

– Я всегда был с тобой честен, дорогая.

– В самом деле? – Мой тон сделался слегка язвительным. – Действительно, честен?

Он снова замолчал.

– Из-за чего весь этот шум? Все совершают ошибки, солнышко. Я же не могу исправить то, что сделал не так.

– Да, не можешь, я понимаю. Я люблю тебя, папа, и то, что произошло с мамой, уже в прошлом. Но мне нужно, чтобы у нас с тобой все изменилось – здесь и сейчас.

– Амелия, так чего же ты хочешь?

– Я всегда тебя уважала, а теперь мне нужно, чтобы ты уважал меня. И я хочу начать с того долга. Мне не нужны пустые обещания. Мы с Джеком одолжили тебе деньги, и теперь они нам нужны. Когда ты сможешь их вернуть?

– Это сложный вопрос, – замялся он. – Я посмотрю, что можно сделать.

– Мне нужна точная дата.

Я услышала глубокий вздох.

– Конечно, – наконец вымолвил он. – К Рождеству. К тому времени я переведу их на ваш счет в банке.

– Ты клянешься?

– Да. На этот раз я тебя не подведу, – пообещал он.

– Прекрасно. Я тебе верю, – сказала я.

– Хорошо. Пока, Амелия.

Попрощавшись с папой, я разъединилась и отложила телефон в сторону.

Я с облегчением вздохнула, и мое лицо медленно расплылось в улыбке. Я это сделала! Наконец-то я это сделала! И с этого момента я буду держать все под контролем.

Ровно в шесть я услышала стук дверного молотка и спустилась в холл.

Мирабель стояла на пороге с каким-то седобородым мужчиной, которого я смутно помнила. Когда-то я видела его в деревне.

– Привет! Вы, наверно, Фред, – обратилась я к нему, протягивая руку.

– Рад с вами познакомиться, – сказал Фред. – Но, если можно, я не стану обмениваться рукопожатием. – Он показал свои руки, покрытые грязью. – Спасибо, что одолжили нам на сегодня Мирабель. Она просто чудо!

– Благодарю, мне приятно это слышать, – ответила я, пытаясь поймать взгляд сестры, которая стояла потупившись.

Попрощавшись с Мирабель, Фред направился к своему грязному «Рейндж Роверу».

– Что они с тобой делали? – поинтересовалась я, ощутив легкое удовлетворение оттого, что Фред и Рейчел не цацкались с моей сестрицей.

– Сначала мне пришлось чистить конюшню. Столько навоза – просто ужас! – Приподняв полу клетчатой рубашки, Мирабель понюхала ее. – Нет, серьезно, я до сих пор ощущаю эту вонь. Просто отвратительно! Вот, понюхай сама, если не веришь.

– Я верю тебе на слово. Давай мне свою одежду, я суну ее в стиральную машину.

Мирабель вздохнула.

– А после того как я убрала навоз, нужно было чистить щеткой лошадей.

– Звучит не так уж плохо, – заметила я.

– На самом деле это было прикольно. Скоро их повезут на сельскую выставку, и Рейчел хочет, чтобы они выглядели как можно лучше.

– А ты видела альпака?

– Да. Они хорошенькие, но пугливые. Когда я к ним приближалась, они убегали.

– Возможно, в конце концов, они к тебе привыкнут. Быть может, завтра, когда…

– Я не собираюсь туда завтра, – отрезала Мирабель.

– В самом деле? – небрежно произнесла я. – Это интересно.

– Ты же не можешь меня заставить.

– Я знаю, что не могу. – Я пожала плечами. – Но я также знаю, что Рейчел и Фред будут сильно разочарованы, если ты не приедешь.

Мирабель вздохнула и усталой походкой поплелась вверх по лестнице в свою комнату.

В альбом для вырезок

Старинный камин, в котором разожжен огонь; ковер кремового цвета, плетеная корзина, полная поленьев. Уютный красный диван с подушками. Старинное кресло. Портьеры золотистых и красных тонов.

Четверг, 31 октября

Я возилась с термостатом на кухне. Мы почти не включали отопление, с тех пор как поставили новый бойлер, но сегодня это было необходимо. Изгороди и деревья были покрыты инеем, град стучал в оконное стекло. Облаченная в пижаму, халат и меховые тапочки, я дрожала от холода на кухне. Услышав, как заработал бойлер и включилось отопление, я потрогала радиатор: мне не терпелось ощутить его тепло.

На кухню вошла Мирабель в легинсах и ночнушке, поверх которой она надела один из моих шерстяных джемперов.

– В этом коттедже собачий холод.

– Я знаю. Только что включила отопление. Хочешь чаю со сдобными лепешками, чтобы согреться?

– Да, пожалуйста.

Я поставила чайник и сняла с буфета заварочный синий чайник в белый горошек.

После вчерашнего заявления Мирабель я удивилась, что она по собственному почину рано поднялась.

– Ты скоро согреешься от работы с животными, – заметила я, зондируя почву.

– Наверно.

– Значит, ты не против снова поехать на ферму?

– Не против. Все равно здесь нечем заняться.

– Прекрасно. Ну что же, примерно через час я тебя туда подброшу.

– Как ты думаешь… Рейчел сказала, что в субботу я могу помочь в подготовке лошадей к выставке, если будет достаточно времени до моего рейса… Ладно?

Я с трудом сдержала улыбку.

– Думаю, мы сможем уладить этот вопрос.

Я завезла Мирабель на ферму и вернулась в коттедж. В гостиной Спенсер сидел на корточках с молотком в руках, приколачивая кусок плинтуса.

– Привет, – сказал он, взглянув на меня. – Этот плинтус немного отошел. Я решил слегка привести его в порядок.

– Спасибо. В этом доме всегда так: только починишь одно, как сразу же найдется что-нибудь другое.

– Да, вот именно. Но все равно я люблю старые дома. А вы? Я бы свой ни на что не променял.

– У меня бывали сомнения, но теперь я, так сказать, фанат сельских коттеджей. – Я бросила взгляд в холл – на случай, если разминулась с Кэллумом. – Скажите, а… э-э…

– Здесь ли Кэллум?

– Да, – ответила я, бессознательно поправляя прическу. – Я хотела кое-что с ним обсудить.

– Он вернется через минуту. Просто разговаривает по телефону в саду.

– А, понятно, – кивнула я.

– Я отослал его туда. – Спенсер улыбнулся и закатил глаза. – Надоело слушать всю эту романтическую чушь.

У меня перехватило дыхание.

– Романтическую?

– Не беспокойтесь, это не мешает его работе. Потребуется нечто большее, нежели новое увлечение, чтобы выбить Кэллума из колеи. Я говорю «новое», но на самом деле думаю, что с этим связана какая-то история.