бумагами, а судью — дородным мужиком в мантии. Но в кабинете, кроме стола, симметрично, как дорические колонны, стояли лишь два узких шкафа, а судьёй оказалась молодая стройная женщина.

Аврора удивилась её природной красоте и своему неожиданному спокойствию, гадая к добру это или к худу: экзамены, на которых не волновалась, она обычно сдавала лучше всего. Впрочем, всё это утратило значение, когда Красин пригласил четвёртого участника их приватной беседы.

— Присаживайтесь, Евгения Витальевна, — развернул он стул.

— Вы? — удивилась Аврора, увидев подругу погибшей женщины.

Повернулась к адвокату, ничего не понимая. Тот дал понять: всему своё время, и остался стоять.

— Расскажите нам, пожалуйста, всё, что вы рассказали мне, — сказал он, обращаясь к женщине.

Та замешкалась, не зная с чего начать.

— Хорошо, давайте начну я.

Адвокат достал из папочки и выложил на стол три листа. Верхний протянул Авроре.

Распечатка из лаборатории. Аврора машинально прочитала «Островская Марина Михайловна», год рождения. Заскользила глазами по цифрам.

— Что можете сказать? — спросила у неё судья.

— Коагулограмма. Очень низкий тромбокрит. И остальные показатели… — По спине потёк ледяной пот. Она ошиблась… Аврора в ужасе шептала вслух цифры, не веря своим глазам.

— Скажите, с такими показателями сворачиваемости крови можно делать операцию, Аврора Андреевна? — бесстрастно спросил адвокат.

— Конечно, нет. — Авроре стало плохо. Она физически чувствовала, как от лица отлила кровь. Во рту пересохло. Голова закружилась.

— То есть вы бы не стали делать рукавную гастропластику пациенту с такими анализами? — спросила судья.

Адвокат налил воды, подал Авроре стакан.

— Ни в коем случае, но я… — она взяла стакан. Рука тряслась. Не сделав ни глотка, Аврора отставила воду. — Я первый раз вижу…

— Да, Аврора Андреевна, вы действительно видите эти результаты первый раз, — утвердительно кивнул Красин. — Зато их видел другой врач и проводить операцию отказался. Врач, к которому обратилась Марина Михайловна Островская до вас. — Он прочитал фамилию, название клиники, подал заверенный печатями и подписями лист судье. — Ну а дальше вам слово, Евгения Витальевна.

— Клянусь, я не знала, — стиснула руки эта полная женщина, лет тридцати. Стиснула так, что раздался хруст. — Не знала, что ей отказали. Не знала, что из-за анализов. Мы пошли с Маринкой вместе. Взяли все нужные направления. Вместе сдали кровь. Но я в итоге осталась в той клинике, там и подешевле было. А Маринка… Можно мне тоже? — показала она на воду.

— Да, конечно, — лично налил и поставил перед ней стакан Красин. — И что Маринка?

Женщина сделала два больших глотка. Перевела дыхание.

— Маринка сказала, что ей там не понравилось, и пошла в другую. Сказала, у вас и отзывы лучше, — посмотрела она на Аврору, — и как врач вы ей понравились больше.

— И вы ей поверили? — бесстрастно спросила судья.

— А почему я должна была сомневаться? — ответила женщина, снова хлебнув воды. — У меня и в мыслях не было, что ей отказали. О чём они говорили с врачом, я не слышала. В её анализы не заглядывала, да я в них ничего и не понимаю. Нет, так нет, её право выбрать другого врача.

— И что было дальше? — кивнула судья.

— Да ничего особенного. Мне назначили повторную биохимию, ей тоже. Она попросила сбросить ей мою — посмотреть, сравнить. Я без задней мысли и сбросила. Как мне из лаборатории прислали письмом на почту, так ей и перекинула. Обсудили, что сказали ей, что мне.

— И что сказали вам? — спросила судья.

— Что какие-то там тромбоциты, что ли, низковаты. Но у меня тогда были месячные, так что это нормально. Врач ответила: к операции восстановятся.

— А что вам сказала подруга? — спросил адвокат.

— Что её врач заверила: риск кровотечения минимален.

Судья посмотрела на Аврору.

— Риск кровотечения минимален, — повторила она. — Я действительно так говорю своим пациентам. И это правда, но… — она отложила лист, что так и сжимала в руках. — Но мне и в голову не пришло, что можно расценить мои слова как гарантию безопасности, как основание для…— качала головой Аврора, не зная, как сформулировать, что, выходит, её пациентка выдала анализы подруги за свои, решив, что раз риск минимален, ничего страшного и не случится.

— Вы видели вот эти показатели? — подвинул ей Красин два оставшихся на столе листа.

— Да, — кивнула Аврора, поменяв их местами. — Это первый. Это второй.

Адвокат развернул бумаги судье.

— А это запрошенные нами копии из лаборатории, — положил он перед судьёй ещё листы.

Она внимательно изучила все. Потом ткнула пальцев в «шапку» на одном, на другом.

— Результаты Марины Михайловны и Евгении Витальевны идентичны.

— Верно, — кивнул адвокат, словно судья разгадывала головоломку и разгадала. — Это результаты Евгении Витальевны, все три, только на одном исправлены на данные Марины Михайловны. — Он ловко согнул один лист, другой, приложил друг к другу. — Что сделать нетрудно, если в таком виде просто положить в ксерокс и отпечатать.

— Мы всё правильно поняли? — посмотрела на женщину судья. — Вашей подруге отказали в операции, она подделала результаты, используя ваши анализы, и с ним обратилась в клинику к доктору Романовской? — показала она на Аврору.

Глава 61

— Клянусь, я не знала, — приложив руки к груди, замотала та головой. — Не знала, что ей отказали из-за анализов. И она возьмёт мои, пойдёт в другую клинику…

— Просто ответьте: да или нет, — подсказал адвокат.

— Да, — кивнула та.

— У меня больше нет вопросов, — собрала судья листы. — Скажу больше: у меня и дела больше нет. Врач приняла решение, опираясь на документы, которые ей предоставили. Правильное решение. Такое же принял и другой врач. У нас есть документы, у нас есть показания свидетеля. Здесь нечего больше обсуждать. Дело закрыто. — Она сложила документы в папку, громко её захлопнула. — Вы знаете, что делать, Михаил Николаевич. Приятно было с вами работать. Дамы, — кивнула она, давая понять, что они свободны. — Всего доброго!

— Взаимно, Ваша честь, — откланялся Красин и открыл дверь, пропуская дам вперёд.

— Простите, если бы я знала, — повисла у Авроры на руке женщина, едва