Натаниэль покачал головой:

– С вами? Вам будет гораздо лучше с толстой, здравомыслящей домоправительницей, которая станет править здесь железной рукой.

– Это не так.

Натаниэль фыркнул:

– Так. Это в моей компании вы можете делать вид, что вы нормальный. Что ваша жизнь не хаос. Посмотрите на себя! Вы в расцвете сил, но в одиннадцать вечера уже в постели. Если бы в вашем доме заправляла милитаристически настроенная немецкая фрау, а не невротик, поверьте мне, вам бы не осталось ничего другого, как начать новую жизнь.

– Похоже на кошмар.

– Похоже, что именно это вам и нужно!

Глядя, как за Натаниэлем захлопывается дверь, Райли хотелось возразить ему. Но неужели кто-нибудь, кроме него самого, мог поверить, что скорбящий мужчина, жаждущий любви дворецкий и безумный повар, бросающийся кусками жареного мяса, – необходимые и достаточные составляющие устоявшейся жизни…

– Келли, ты просто комок нервов.

Так оно и было. Келли металась по кухне, чувствуя, что уже на пределе. Она драила все вокруг с самого утра, а в доме по-прежнему царил хаос. И она была совершенно не готова встретить людей, которые вот-вот могут появиться на пороге. И не только Рика, хотя от перспективы увидеть своего бывшего после развода рука сама тянулась к успокоительному. Предстояло пообщаться еще с родителями Рика. И с шумными, ни секунды не сидящими на месте друзьями Тревора. И с Джеем. И с Райли, которого она не видела после того коктейль-пати, хотя не переставала о нем думать.

А ко всему прочему Рита угнездилась за кухонным столом, дулась как мышь на крупу, но не говорила, в чем причина.

Келли добавила глазури на торт и постаралась утопить разбирающую ее злость в работе.

– Если ты думаешь, что я совсем плохая, тебе нужно посмотреть на Тину, – ответила она Рите. – Тина так нервничает из-за предстоящей встречи с отцом, что неподвижно лежит на кровати в лучшем платье, потому что боится порвать его или испачкать, если придет сюда.

– А где именинник?

– Во дворе. Ждет не дождется появления Рика. А вот у меня встречаться с ним нет ни малейшего желания. Поэтому я и комок нервов.

– И чего ты нервничаешь, – пожала плечами Рита, топя невысказанные печали в банке колы. – Все у тебя хорошо. Свой бизнес, потрясающий новый бойфренд… да еще и Райли, уж не знаю, кто он тебе.

Приведенный Ритой список достижений еще больше разозлил Келли. Все эти финансовые и эмоциональные перемены нисколько не облегчали ей жизнь.

– Да, конечно, и Тревору уже одиннадцать, а нас еще ни разу не вызывали в полицию.

– Видишь? – Рита иронии явно не уловила. – Жизнь у тебя наладилась. У кого есть проблемы, так это у меня.

Наконец-то Рита решила выговориться. Келли озабоченно посмотрела на сестру:

– Какие проблемы?

Рита смотрела на Келли так, будто та рехнулась.

– Ты что, ничего не замечаешь? Тебе не кажется, что кого-то здесь не хватает?

Келли испуганно огляделась и заметила пустую чашу для пунша.

– О черт! Я еще не приготовила пунш.

Тут уж у Риты отвалилась челюсть.

– Я говорю не про пунш, Келли! Я говорю про Уэндела.

– Про Уэндела?

– Его здесь нет.

Келли напрягла память.

– А должен быть?

– Конечно! – взвизгнула Рита. – Он обещал, что придет со мной. Господи, Келли, я тебе об этом говорила.

Келли давно уже не сомневалась, что Уэндел больше не появится у нее в доме, но по поводу своего бойфренда Рита всегда питала несбыточные надежды.

Разумеется, она не могла сказать этого Рите. Ее бедная сестра определенно находилась на грани истерики.

Рита достала бумажную салфетку и шумно высморкалась.

– На этот раз он мне обещал!

– Я уверена, у него были причины… – начала Келли.

– Ну вот, теперь ты защищаешь его… этого негодяя! – Рита всхлипнула. – Ты всегда против меня.

Келли услышала донесшиеся со двора крики, потом что-то тяжелое ударилось в стену дома. Вероятно, прибыл первый из друзей Тревора.

– Наоборот, я всегда на твоей стороне, – заверила она Риту. – Всегда. Я этого и не скрываю. Уэндел не уделяет тебе должного внимания. Вообще ведет себя не как бойфренд. Ты такого не заслуживаешь.

Рита икнула, смяла салфетку, сжала ее в кулаке.

– Ты не знаешь его, как я. Тебе он никогда не нравился.

– Так что ты хочешь от меня услышать, Рита? Что бы я ни сказала, все не так.

– Я лишь хочу, чтобы ты говорила мне правду.

Но если Келли решилась бы сказать, что Рита должна расстаться с Уэнделом, взрывом эмоций дело не ограничилось бы. Она понимала, что придется иметь дело с извержением Кракатау.

– Давай не будем спорить об Уэнделе, – предложила она. – Меня это расстраивает не меньше, чем тебя.

Рита вскочила:

– Наверное, он так меня не расстраивал бы, если бы от нас не ждали дурацкой банальности! А мы, может, необычная пара. Почему нет? Может, не приходя сюда, Уэндел подчеркивает свою индивидуальность. – Она снова высморкалась. – А кроме того, он говорит, что нам следует проводить побольше времени, общаясь с людьми по отдельности, и я думаю, он прав. – Рита несколько раз глубоко вздохнула, прежде чем снова зарыдать. – Только я терпеть не могу ходить куда-то одна!

Зазвенел дверной звонок, и из коридора донеслись звуки быстрых шагов.

– Я открою! – прокричала Тина.

Келли тем временем с ужасом наблюдала, как Рита, вновь сев, рыдает, уткнувшись лицом в стол.

– Я чувствую себя такой… такой… никчемностью.

– Что?

– Никчемностью! Мадам Майра была права! Мне двадцать восемь лет, а я – никто, моя жизнь идет в никуда!

– Рита…

В этот момент она услышала, как кто-то откашливается у двери. Келли повернулась. Джей стоял на пороге, смотрел на Риту, и лицо его выражало сочувствие. Не просто сочувствие – сердечную боль. И Келли могла понять почему. Ее сестра страдала не молча. Кухню сотрясали рыдания, слезы обрушивались Ниагарским водопадом.

Джей озабоченно переступил с ноги на ногу:

– Я помешал?

– Ну…

Рита резко выпрямилась на стуле, предприняла героическое усилие взять себя в руки. Лицо опухло и покраснело, из носа текло.

– Нет, пожалуйста, заходите. Не обращайте на меня внимания. У меня всего лишь нервный срыв.