Лора отправилась в сторону кухни, а я осталась рядом слестницей, стараясь придать себе небрежный вид. Если меня здесь обнаружат,Лорка пострадает напрасно, вот и выйдет: никакого толка от нашего маскарада небудет.

В разгар душевных мук и переживаний я услышала шаги. Кто-тоспускался по лестнице. Я прикидывала, что разумнее: рвануть по коридору внеизвестном направлении или замереть на месте? Если спускается кто-то изгостей, то лучше всего стоять себе спокойно. В шляпе меня примут за девушку изобслуживающего персонала. Если же это кто-то из работников, на глаза лучше непопадаться, сотрудники просто обязаны знать друг друга, и мой маскарад, вневсякого сомнения, не только заинтересует, но и насторожит.

В этот момент появилась Лора, припала ко мне и зашептала:

- Все в порядке.

Я ей не очень-то поверила. Шаги теперь слышались совсемрядом, а потом раздался свист, я бы назвала его высокохудожественным, разнеизвестный насвистывал не что-нибудь, а турецкий марш, и ни разу несфальшивил. Лора переменилась в лице и зашептала:

- Маньяк.

Я вскинула голову, горя желанием увидеть свистуна, но смоглалицезреть только туфли и джинсы.

Свистевший замер, постоял на месте, а потом не спеша началподниматься наверх. Наплевав на конспирацию, я бросилась следом и еще разуспела увидеть остроносые туфли из мягкой кожи светло-коричневого цвета инезначительную часть голубых джинсов. Свистун свернул за угол. Можно былоброситься следом, но, если он войдет в одну из комнат, я его не увижу, азаглянуть к Толстяку уже не смогу. Потому мысль о преследовании пришлосьоставить.

- Куда ты? - между тем бормотала Лора, устремляясь за мной.

- Хотела на него взглянуть.

- Лучше не надо, - серьезно сказала она. - У меня от этоготипа мурашки по всей коже.

- Это тот, что приехал с Юрием Александровичем?

- Ага.

- Почему ты думаешь, что он? Ты же его сейчас не видела?

- Он, ботинки его. А еще свистит. Ходит и свистит, заразатакая. Говорю, форменный маньяк.

- Положим, насвистывать любят не только маньяки.

- Ой, ничего мне не говорите. Уж я-то знаю, как нормальногоот чокнутого отличить. А этот хуже всякого чокнутого, можете мне поверить. Генаи тот сказал: "Поскорее бы от них избавиться". Ладно, девки донесли,что они беспокоить их не велели, и никто к ним не совался, так что идите.Только помните: вы мне место обещали.

- Помню, - кивнула я и направилась по коридору к нужнойдвери.

Мысли мои целиком занимал любитель Моцарта, потому чтовыходило, это он мне ручкой махал из машины. Хотя, может, и не выходило. То,что здесь Абрамов появился с ним, не значит, что именно этот тип ждал его вмашине возле офиса. Минуту назад он направился в противоположную сторону откомнаты, где проходит встреча. Довольно странно, если подумать. Он зачем-тосюда приезжает, а потом шляется по клубу с неизвестной целью. Или на неговозложены функции охраны? Тогда следует держаться поближе к комнате сVIP-гостями.

На этом размышления пришлось прервать, потому что я ужестояла перед дверью. Мысленно перекрестившись, решительно постучала. Раздалисьшаги, затем повернулся ключ в замке, и дверь распахнулась. Мужчина лет тридцатихмуро смотрел на меня. За его плечом я смогла разглядеть Толстяка, которыйкурил, развалившись в кресле. Разумеется, о том, чтобы его сфотографировать, иречи быть не могло. Открывший мне дверь мужчина спросил сердито:

- В чем дело?

- Простите, может, вам что-нибудь нужно? Кофе?

- Я же просил нас не беспокоить.

- Извините, - испуганно пискнула я.

В этот момент в поле моего зрения появился третий гость,должно быть, услышав мой голос, который показался ему знакомым, он решилпосмотреть на меня. Взгляды наши встретились, его глаза потемнели от гнева, нои он и я предпочли сделать вид, что ранее мы не встречались. Дверь перед моимносом захлопнулась, а я едва ли не кубарем скатилась с лестницы. Занятная штукаполучается, потому что в комнате с Толстяком и еще одним неизвестным мне типомнаходился Махмуд Каримов, брат недавно скончавшегося Алика.

- Обалдеть, - пробормотала я, на ходу стаскивая шляпу ирубашку, Лора под лестницей нервно грызла ногти. - Порядок, - сунув ей в рукиодежду и забирая у нее свою сумку, шепнула я. - Убери побыстрее, и вот еще что:ты меня не видела и вообще меня знать не знаешь. Поняла?

- Еще бы. Не видела, не знаю... А вы куда?

- В бар.

Я поспешно направилась в сторону бара. Народ потихонькуподтягивался, но все равно было еще малолюдно. Устроившись в баре, я попросилачашку кофе с водой, и минут двадцать ждала развития событий. Их не последовало,то есть паники в рядах не наметилось, никто не бегал по клубу с воплями"держи ее" и прочих глупостей тоже не делал. А между тем моепоявление здесь Каримова должно заинтересовать, тем более если это не простовстреча друзей. Что общего может быть у Каримова с Толстяком? Все, что угодно.Ни о том, ни о другом я ничего не знаю. Очень славная компания, в которойнедостает Седого. Он, предположительно, представлял интересы Тагаева, но вдругскончался. Что это может значить? Кто-то решил, что присутствие в деле Тагаеваскорее помеха? И поспешно избавился от Седого? Весьма неосмотрительно, еслиучесть, что обделывать здесь свои делишки граждане могут лишь с высочайшегосоизволения Тимура. Или они так уверены в себе, что на соизволение имнаплевать? Знать бы еще, что они затеяли. Торговец с рынка, двое неизвестных ивполне приличный бизнесмен, который является сюда с личностью, названной Лорой"маньяком" за лучистый взгляд и доброту, рвущуюся наружу? Вряд лимужчина, открывший мне дверь, имеет отношение к Тагаеву. Его ребята меня знают.Люди любопытны, так что на подружку вождя наверняка взглянули. Хотя если онвидел меня лишь однажды, то мог и не узнать в этой шляпе. Зато меня узналКаримов, следовательно, если в комнате присутствовал человек Тагаева, Тимуруочень скоро сообщат, что я в деле. Любопытно, как он отреагирует? Разумеется,большой радости я не жду, но и не особо верю, что он решит, будто это хорошийпредлог свернуть мне шею.