– Десять.

– Негусто. На, держи еще один, – Влад протянул летчику браунинг, – с запасной обоймой. В каждой – по двенадцать патронов. Обращаться умеешь?

Кудесник осмотрел оружие.

– Конечно. Это же армейская модель, недавно поступила на вооружение. Выпуск 97-го года... Откуда он у тебя?

– Трофей, – ответил Рокотов и задумался.

Ловушка, столь ловко поставленная неизвестным, была проверена самым тщательнейшим образом. Проводник копался почти час, осматривая каждый лист, каждую веточку в радиусе девяти метров от разорванного выстрелом помпового ружья. Солдаты, которым был преподан страшный урок, не отрывали глаз от прицельных рамок, развернув линию обороны по всем без исключения направлениям. Отряд в очередной раз понес неожиданные и бессмысленные потери.

А неизвестный, сделав свое дело, вновь растворился, не оставив ни малейшего следа.

Проводник отозвал майора в сторону.

– Тебе надо собраться. Я понимаю, что все произошло слишком неожиданно, но если ты не мобилизуешь людей, о выполнении задачи можно забыть.

– Что ты обнаружил? – командир все еще выглядел подавленным.

– Ничего, что могло бы дать ответ на самые насущные вопросы. Граната, капроновая нить, ружье... совершенно идиотский набор. Причем ружье забили порохом и дробью доверху. Расчет на один-единственный выстрел. Логичного объяснения, кроме того, что у них очень мало патронов, нет... Но если он такой грамотный специалист, то почему не сделать ловушку помощнее? Со связкой гранат, к примеру... Не понимаю.

– Это тот русский, – как сомнамбула, пробубнил майор.

– Ты зациклился, – резко заявил проводник. – У русского не могло быть ружья. Он захватил пистолет, автомат и гранаты. Разбил рацию. Но помпового “моссберга” у наших не было. Да и зачем ему ружье с несколькими патронами, если есть скорострельное оружие?

– Это русский, – повторил майор.

– А смысл ему на нас охотиться? Судя по его действиям, он не производит впечатления человека, склонного к рискованным поступкам... прийти сюда – безумие. Он должен искать населенный пункт, а не по безлюдной местности бродить.

– Хорошо. Тогда кто?

– Диверсант-одиночка, заброшенный сюда заранее. Зачем, почему – нет ответа... Возможно, чтобы проконтролировать наши действия. Хотя тогда непонятно, зачем ему пилот...

– Здесь нет никого, кроме нас. Это уже подтверждено полчаса назад. Нам даны рекомендации действовать по обстоятельствам, – майор кивнул на радиста. – Я дважды запросил оперативный центр. Они сюда никого не посылали.

Проводник стукнул себя по колену.

– И ты поверил?! Ради собственных амбиций они могут нами пожертвовать. Или мы возьмем пилота, или нас спишут... Вспомни о том, сколько обещано за успешную операцию. За такие деньги нас могут подставить под удар авиации... Или послать диверса, благо район поиска известен.

Майор ссутулился и стал смотреть себе под ноги.

– Дай радиограмму, – предложил проводник, – что диверсанта мы уничтожили. И проверим реакцию. Свяжись вечером, сообщи, что одна из групп расстреляла неизвестного, тело не опознано, а сам расставь наблюдателей на внешних подступах к району. Если они нам врут, то этой же ночью постараются ввести сюда других своих людей. Тогда у тебя будет доказательство.

– А что делать с этим, что внутри зоны? – командир постепенно приходил в себя.

– До вечера не высунется. Сейчас он забился в какую-нибудь нору и ждет темноты. Если я прав, то он постарается вывести американца из района. Причем сегодня же ночью. Времени у него нет. Будет пробираться либо на юг, либо на запад. Там-то мы и расставим основные силы.

Майор сверился с картой.

– Разумно, – он провел пальцем по прозрачному пластику. – Через болото ему идти не резон. Тут он упирается в хребет, а здесь – опять трясина.

– Размести на всякий случай контрольные группы по три человека. Тогда у тебя будут все гарантии.

– Если диверс один... – командир отряда закурил сигарету и предложил проводнику. Тот покачал головой. – А если нет?

– Очень маленькая вероятность. Один – еще куда ни шло, но группой здесь находиться опасно. Наши обязательно бы засекли... Кстати, это объясняет ловушку – он специально сбивает нас с толку, чтобы мы думали не о том и искали мифического русского. Ты же мне не говорил, какое у него может быть оружие.

– Верно. А предположить, что у русского – ружье, это логично...

– Вот именно. Экспедиционные команды всегда вооружены гладкоствольным оружием. Только мы в лагере его изъяли. А кто-то посчитал, что ружье должно навести нас на мысль о русском. Кто-то, кто имеет доступ к информации... Вычислить будет несложно.

– Думаю, да... Ну что, это меняет дело. В идеале было бы неплохо взять его живьем.

– Это дело техники. Поставь ребятам задачу, пусть теперь любой подозрительный предмет расстреливают издалека. По крайней мере избежим потерь.

Майор резко поднялся и махнул рукой сержантам.

Через десять минут отряд разделился на группы по пять человек, и солдаты двинулись мимо холмов на запад, чтобы занять новые позиции. Тела убитых так и остались возле полянки, где их настигла смерть. Только оружие с трупов было снято.

Глава Администрации российского Президента пожал своей вялой ручкой длань Первого Лица и примостился в кресле напротив по обыкновению сурового “после вчерашнего” главы государства.

Настроение чиновника оставляло желать лучшего. Дотошные журналисты раскопали очередную пачку документов – на этот раз свидетельствующих о том, что нынешний глава Администрации, будучи заместителем председателя одного из акционерных обществ, перевел деньги вкладчиков на счета нескольких банков на острове Мэн. После чего, естественно, АО разорилось, и граждане остались на бобах. Чего нельзя сказать об организаторах этой обычнейшей для России аферы.

Скандальчик развивался по законам жанра. “Акулы пера” трясли стопками ксерокопий, чиновники вяло отбивались, подзуживали своих знакомцев в прокуратуре и налоговой полиции найти управу на зарвавшихся телеведущих и с нетерпением ожидали реакции Семьи. Президент пока хранил гордое молчание, и было непонятно – то ли он не в курсе, то ли обдумывает кандидатуру на заклание. Дочурка обещала всяческое содействие, однако ее влияние на венценосного папашу в последнее время ослабело. Глава государства отбился от рук, возомнил себя радетелем законности и всерьез подумывал о назначении премьер-министром главного милиционера страны.

Приход нового премьера особенно никого не пугал. У шефа МВД жена ходила в банкирах, так что подходы к нему давным-давно были известны, и все его вопли о борьбе с коррупцией и отмыванием денег воспринимались как обязательное словоблудие на потеху толпе. То бишь народу. На Пиночета министр явно не тянул – ни характером, ни волей, ни отношением к службе. Хотя был и импозантен, и по-своему образован. Министерские дамы меж собой именовали его не иначе, как “душка-гусар”.