– Да, сэр. Куда мне его повесить?

Она огляделась по сторонам, но в его кабинете не было ничего подходящего на роль вешалки.

Кровь прилила к ее щекам. Может, она подумала о той ночи в лондонских закоулках? Той ночи, когда они так неожиданно встретились, а потом он занял ее постель и под утро улизнул, не сказав ни слова. Все это произошло лишь три недели назад, но изгладилось из его памяти так основательно, словно относилось к очень далекому прошлому. Теперь воспоминание вернулось.

– За этой дверью есть крючок.

Если она и удивилась тому, что его спальня так похожа на ее собственную комнатушку наверху, то не подала виду. С пылающими щеками, она пробормотала что-то невнятное в порядке прощания и выскользнула из кабинета так же тихо, как в него входила.

Беллмен вернулся к своему документу, но еще секунды две не мог вспомнить, что именно собирался написать. А ведь он так и не прояснил ту загадочную историю с погоней за Блэком. При следующей встрече надо будет ее расспросить… Меж тем вернулась утерянная мысль, и он снова поднес перо к бумаге.

Подошел к концу первый месяц. Беллмен и Верни дважды проверили дневную выручку, рассортировали монеты по номиналу и ссыпали их в красные фетровые мешки. Был учтен каждый пенс. Итог был подведен. Когда Верни ушел, Беллмен отнес деньги в сейф, вернулся в кабинет, где на стене висел график, взял ручку и обмакнул перо в черные чернила. Отмечая реальный уровень продаж, перо коснулось бумаги в строке гораздо выше той, которую он четыре недели назад пометил синими чернилами. Влажная чернильная точка блеснула на листе, как черный птичий глаз, и Беллмен поприветствовал ее удовлетворенной улыбкой.

А что насчет будущего месяца? Как правило, только что запущенное торговое предприятие в первый месяц работы демонстрирует высокие показатели продаж просто в силу своей новизны для покупателей, но уже во втором месяце интерес к нему ослабевает и соответственно снижается оборот. Однако ритуально-траурный бизнес живет по собственным законам и в данном аспекте – как и во многих других – является исключением из общих правил. Вполне естественно, что людям неприятна сама мысль о загодя приобретенной траурной одежде, ждущей в шкафу своего часа. Это будет все равно что отворить дверь перед Смертью, пригласить ее внутрь и, выстроив все семейство, предложить ей кого-нибудь на выбор. Разумеется, в день открытия магазина многие явились сюда из чистого любопытства, но этот наплыв посетителей практически не повлиял на объем продаж – в большинстве своем они либо не покупали ничего, либо ограничивались какой-нибудь мелочью. Зато каждая значительная покупка в течение этого месяца была вызвана объективными причинами. Соответственно, месячный объем продаж был точным отражением количества смертей, случившихся в мире за стенами «Беллмена и Блэка». Вот он, надежнейший показатель, на который следует ориентироваться в дальнейших прогнозах. Так каким же будет второй месяц?

Бусинка черных чернил уже высохла, да и Беллмена она уже не интересовала: он извлек из нее всю нужную информацию. Взяв чистое перо, он окунул его в синие чернила и приготовился обозначить цель предстоящего месяца. Перо приблизилось к бумаге, но в последний миг приподнялось и оставило точку в месте чуть выше того, куда он метил.

Ну вот опять! Он вгляделся в свежую чернильную точку. Та в ответ ему подмигнула. Почему бы и нет?

Теперь, наметив цель, он обязан был ее достигнуть. Беллмен достал из кармана блокнот и открыл его на странице с последними записями. Испанские перчатки продавались слабо – надо сказать Дрюэру, чтобы снизил цену, а следующую партию закупил в Италии; зато дымчатый бархат расходился сверх всяких ожиданий – надо выяснить причину такой популярности; далее…

Взгляд его уперся в пометку, сделанную вчера: «Кисти для рисования».

Дора!

А ведь верно: на завтра у него назначена поездка в Уиттингфорд. Раз в месяц, как он обещал дочери. И на целый день. Перед тем она в письме попросила его купить особые тонкие кисти, которых не нашлось в магазинах Оксфорда.

Беллмен подумал о своих планах. Время было не самое подходящее для загородной поездки, даже на один день. Он ей напишет и все объяснит. Завтра же он отправит кого-нибудь из посыльных на поиски нужных кистей в лондонских магазинах. Возможно, их удастся переслать Доре с коляской «Беллмена и Блэка», если в ближайшие дни поступит заказ из тех краев. А если не получится, он прибегнет к услугам почты. Сам он выберется в Уиттингфорд при первой возможности и на сей раз погостит подольше. «Написать Доре», – сделал он пометку в блокноте.

Когда-то давным-давно он открыл такой же блокнот и обнаружил в нем приписку, сделанную неуклюжим детским почерком: «Поцеловать Дору». Как бы рад он был сейчас ее поцеловать, окажись она здесь!

Но дальняя поездка – это потеря времени. А его ждало множество дел.

Из перечня задач он выбрал с дюжину таких, которые требовали работы за письменным столом. Взглянул на часы: без двадцати минут восемь. Что ж, посмотрим, успеет ли он сделать все это… скажем, к девяти? Нет, это слишком долго. Без четверти девять. Это в самый раз.

И он взялся за дело.

Стеклянный купол атриума одинаково безучастно смотрел вверх, в черное ночное небо, и вниз, в глубокий колодец посреди здания. И у швей в равной мере кружилась голова при взгляде как вверх, так и вниз, когда они по огибавшей атриум галерее направлялись в особую комнату, выделенную им для вечерних собраний и чаепитий, – там имелась небольшая печка, на которой можно было вскипятить воду или подогреть молоко.

– Кто такой мистер Блэк? – спросила Лили. – Правда, что его никто никогда не видел?

Девица тощая и мосластая, она выделялась среди прочих не только и не столько этим, сколько своим статусом новенькой. Конечно, все они работали здесь недавно, однако Лили появилась позже остальных, заменив уволенную швею. Ее приход стал для других девушек значимым явлением: посвящая новенькую в здешние детали и тонкости, они чувствовали себя уже опытными старожилами.

– Никто никогда? О чем ты? Разве ты ни разу не встречала мистера Блэка? – вздумала подшутить Салли.

– Ни разу.

Салли рассмеялась.

– Конечно же, ты его встречала. И не далее чем сегодня!

Лили наморщила лоб:

– Ничего подобного.

– Ты с ним даже разговаривала!

– Но это был мистер Беллмен.

– А вот и нет: это был мистер Блэк!

Кто-то из девушек, не выдержав, сдавленно хихикнул, но другие закивали с самым серьезным видом, подтверждая слова Салли. Лили переводила взгляд с одного лица на другое, пытаясь понять, правда это или розыгрыш.

Одна из девушек наклонилась вперед и сообщила доверительным тоном:

– Мистер Беллмен и мистер Блэк походят один на другого, как две булавки, приколотые у тебя за манжетой.

– Так они близнецы? – поразилась Лили.