– Я не хочу отпускать тебя.

– Я тебя тоже, но... у нас нет выбора. – Вивьен прижалась губами к его пальцам. – Я всегда буду помнить те восхитительные моменты, которые мы провели вместе, и никогда никого не полюблю так, как тебя.

– А, по-моему, это не конец. – В голосе герцога звучала неизвестно откуда взявшаяся уверенность.

Не рискуя еще раз заглянуть в глубину его глаз из-за опасения принять надежду за действительность, Вивьен без единого слова, приподняв юбки и вздернув подбородок, направилась к оранжерее, оставив Уилла одного в его прекрасном, обвеваемом ветрами океана саду.

Весь день Вивьен испытывала легкое раздражение. Хотя она проснулась утром с головной болью, ей все же пришлось встретиться с надоедливой и сложной в общении Идой Бледсоу, заказавшей цветочное оформление к свадьбе дочери. Все, что она ни предлагала, на взгляд миссис Бледсоу, оказывалось недостаточным.

Впрочем, Вивьен не удивилась такому сопротивлению со стороны особы, известной в обществе тем, что ей невозможно угодить.

Днем, во время чаепития, Вивьен пролила чай на свое лучшее шелковое платье, и это рассердило ее. Она намеревалась переодеться сразу после ухода миссис Бледсоу, но была настолько раздосадована после встречи с заказчицей, что так и не сменила одежду. У нее снова разболелась голова, и Вивьен решила поработать на воздухе, в садике, переодевшись в коричневое платье, а в результате у него в одном месте оторвалась подпушка.

Перенеся все эти неприятности в один день, Вивьен почувствовала, что если продолжит работать с цветами, то, возможно, все же сумеет направить свою агрессивность на землю. Теперь, грея спину в лучах теплого послеполуденного солнца, она чувствовала себя успокоенной, высаживая в горшки луковицы тюльпанов. В Пензанс, наконец, пришла весна. Это было особенно радостно после прошедшей зимы, неестественно холодной и сухой. Зима тянулась для нее бесконечно долго, поскольку она снова была одна, погруженная в ежедневную рутину после возбуждения, испытанного прошлым летом.

Она не видела Уилла почти пять месяцев, и каждый день ее сердце стремилось к нему, к спокойствию и комфорту, которые он дарил ей, к его мудрости и живому юмору. Вивьен скучала по его улыбке, по его любви, и единственным утешением для нее было знать, что и ему тоже больно.

Вивьен никогда и никем не восхищалась больше, чем Уильямом Рали, герцогом Трентом, и ее приводило в бешенство мнение людей, судивших о нем как о затворнике, грешнике. Герцога продолжали обсуждать как какую-то странную загадку, и она не могла исправить эту откровенно неверную оценку его личности.

Однако куда больше общество занимала другая история. Смерть Стивена Честера вызвала большой скандал. Сыщики не могли понять ни мотива, ни цели содеянного. Элинор Честер не желала признать за собой хоть какую-то вину и ничего не сообщила полиции о предпринятых ее братом шантаже и похищении. К счастью, никто, кроме друзей Уилла, не видел его около коттеджа на мысе Лизард и не знал об освобождении Вивьен. Элинор прекрасно разыграла полное неведение, не предложив никакого ключа к странной и необъяснимой смерти брата. В конце концов, гибель Стивена Честера была признана нераскрываемой. Имя Вивьен вообще не упоминалось в деле, и для всех жителей Пензанса она оставалась вдовой Раэль-Ламонт, не вовлеченной нив какие скандалы, а Уилл, из-за родства с убитым через брак с его сестрой, стал еще более загадочной фигурой, вокруг которой сосредоточились все последние сплетни.

Ну а то, что произошло с ее сердцем, Вивьен ни с кем не могла обсуждать.

Едва Вивьен подумала этом, как у нее снова заболела голова. Она погрузила руки глубже в землю, сделала ямку и положила в центр одну из нежных луковиц тюльпана, затем бережно укрыла ее землей. Покончив с шестым горшком, она перенесла саженцы на деревянную полку около забора, чтобы они могли получить больше солнца и их удобно было поливать.

Решив принять ванну, поужинать и пораньше лечь спать, Вивьен повернулась... и тут увидела его. Глиняный горшок выпал у нее из рук и разбился на мелкие кусочки, а земля попала ей на платье, но она не замечала этого, неподвижно глядя на видение, возникшее передней.

Герцог стоял около калитки, одетый в повседневную одежду, с растрепанными ветром волосами, словно только что прискакал на коне. Приложив руку к губам, он молча наблюдал за ней.

Глаза Вивьен наполнились слезами, а затем она начала смеяться.

Герцог в изумлении поднял брови.

– Над чем вы смеетесь, мадам?

На мгновение она прикрыла рот ладонью, затем сказала:

– Я уронила этот цветочный горшок, как только увидела тебя, и последней моей мыслью перед этим было, что сегодня – плохой день.

– Да, и ты вся в земле, – насмешливо заметил Уилл.

Она медленно опустила руку, и смех замер на ее губах.

– Неужели ты действительно здесь?

– Да.

Он не спеша направился к ней.

– Почему? – тихо спросила Вивьен.

Уилл сцепил руки за спиной.

– Случилось нечто важное, и я хочу, чтобы ты узнала об этом первой.

Ее охватила паника.

– Ты... ты уезжаешь из Пензанса?

Он слегка склонил голову набок.

– Уезжаю? Нет, у меня нет намерения покидать Корнуолл, Вивьен.

Он произнес ее имя так интимно, что у нее задрожали ноги, и когда Уилл приблизился, ей пришлось ухватиться за скамейку, чтобы не упасть.

Герцог остановился в двух футах от нее, и Вивьен уловила запах его одеколона. Протянув руки, она коснулась его, стараясь не слишком поддаваться его обаянию.

– Видишь ли, у меня появились некоторые соображения, – спокойно заявил он, пристально наблюдая за ее реакцией. – Но прежде я хочу спросить: ты скучала обо мне?

Плечи Вивьен опустились.

– Но, Уилл...

– Сначала ответь на вопрос.

Вивьен никогда не лгала ему по поводу своих чувств, но стоит ли позволять глубоко спрятанным чувствам снова вырваться на поверхность? И все же...

– Я скучала по тебе каждый день, – призналась она.

Взгляд герцога смягчился. Теперь он стоял очень близко, словно вбирая ее в себя, внимательно изучая ее лицо, волосы, платье с оторвавшейся подпушкой, и Вивьен смутилась.

Заметив замешательство Вивьен, Уилл снова улыбнулся, затем протянул руку и медленно провел большим пальцем по ее щеке.

– Ты так прекрасна...

От его низкого хрипловатого голоса и легкого прикосновения у Вивьен мороз пробежал по коже. На мгновение она даже забыла, чего они лишены по прихоти судьбы.

Если только...

Закрыв глаза, Вивьен глубоко вздохнула и затаила дыхание, а потом, не в силах сдержаться, нежно поцеловала подушечку его большого пальца.