Но мне по-прежнему плевать! Я закладываю вираж, высматривая тропу, расположение которой за прошедшие годы немного подзабыла. Нахожу. Нахожу и устремляюсь прочь от города! Ко входу в подземный лабиринт.

Лечу! Лечу, ни капли не сомневаясь в том, что на широкой площадке, ограждённой высокими валунами, собралась не просто толпа – толпень! Уже чую, как жители самого закрытого города в империи отреагируют на моё появление, но кто сказал, что меня должна заботить сохранность их нервов?

И вообще – единственное, что сейчас интересует, единственное о чём мечтаю – успеть перехватить Дантоса. А вот потом…

Впрочем, ладно. Месть лучше планировать после поимки. Поэтому… лечу!

Отчаянно машу крыльями, взрезаю носом тугой воздух и, несмотря на то, что прекрасно понимаю – дыхание лучше поберечь, тихо порыкиваю. Драконья сущность ярится и бесится, обещая Дантосу такую выволочку, что до конца жизни не забудет.

Клянусь – он у меня попляшет! Навсегда запомнит насколько опасно врать маленьким и красивым!

Тропа, которой следую, становится шире, но извилистей. Уводит дальше, петляет между валунов. С дороги её заметить невозможно, так что окажись поблизости чужак, о второй страшной тайне нашего народа не догадается.

Впрочем, даже забреди он в лабиринт, тайну нашу никому не выболтает – ведь постороннему в лабиринте не выжить. Ведь посторонний точно не сообразит, насколько опасно приближаться к великолепному озеру, к которому, кроме прочего, все большие коридоры ведут…

Лечу! Ещё не вижу, но уже чую скопление… ну можно сказать людей. И тут же закладываю вираж, начинаю снижаться.

Вопреки ожиданиям, на площадке перед входом в лабиринт не так уж людно. Но сам факт того, что кто-то пришел поглядеть на смерть герцога Кернского, выводит мою ярость на новый уровень!

А в следующий миг карликового дракона замечают…

В другой раз, при других обстоятельствах, это могло бы показаться забавным. Такое слаженное, такое бурное удивление; не менее слаженный ступор; пронзительный одиночный визг какой-то женщины. А потом массовая попытка укрыться от опасности. Спрятаться, забежав за камни. Удрать!

Но здесь и сейчас смеяться не хотелось. И три имитации воздушной атаки, которые предпринял маленький дракон, были всерьёз.

Я действительно могла напасть. Более того – мне очень хотелось, чтобы кто-нибудь не успел увернуться! Чтобы кто-нибудь остался и дал крылатому хищнику повод.

Но сородичи оказались, увы, проворней, и площадка перед входом в лабиринт быстро опустела. Единственными, кто не сдвинулся с места, были трое старейшин, которые у самой арки торчали. Ну и маг Вернон, разумеется.

С последним было всё ясно, а вот старейшин захотелось зауважать. Правда, лишь до тех пор, пока не поняла – они не от храбрости тут остались, просто растерялись безмерно…

Зато я теряться не собиралась. Заложила новый вираж, чтобы через несколько мгновений удариться лапами о влажную каменную плиту. И сразу, не тратя времени, пошла в наступление. К той самой арке. К старейшинам!

Не рычала – я была слишком зла, чтобы зарычать!

И крыльев в угрожающем жесте не расправляла – разумно берегла силы.

Я была собрана, сосредоточена и стремительна. Единственное – хвост, как бывает в подобных случаях, сбесился и принялся избивать пол. Ну и зубы как-то сами собой обнажились, подчёркивая моё природное обаяние.

От старейшины Ждана веяло скорее изумлением, а вот Нил с Дурутом источали чистый ужас. И когда сообразили, что золотой хищник мимо не пройдёт, Дурут нагнулся и подобрал камень.

Старик даже успел замахнуться, но…

– Не сметь, – процедил Вернон.

На ладони мага, который стоял у другого края арки, вспыхнул алый огненный шар.

– Уберите камень, – добавил он. – Иначе испепелю.

От оружия Дурут действительно избавился – правда не выбросил его, а скорее выронил. А старейшина Нил распахнул рот в немом возмущении. И только мой бывший наставник сразу сообразил, что всё непросто. Что Вернон не случайно странного зверя защищает. А может догадался прислушаться к своим ощущениям и увидел, что перед ним не зверь, а одарённый метаморф…

Ещё миг, и Вернон обратил взор на меня. Губы дрогнули в дружелюбной, но всё-таки усмешке, а в наступившей тишине прозвучало:

– Ну чего ты разнервничалась, Астрид? Чего раскричалась?

И настолько беспечным тоном это было сказано, что я, несмотря на сосредоточенность, споткнулась. Причём так, что едва не растянулась на холодном влажном камне.

Только растерянность моя длилась не дольше секунды. И едва она отступила, я вскинула морду и выпалила:

– Ничего не случится? Да ты хоть знаешь, на что он подписался?!

Моё визгливое «Ву-у-у» отразилось от камней и эхом разнеслось по округе. А вслед за ним прозвучало ошарашенное:

– Астрид? Ты сказал… Астрид?

Голос принадлежал старейшине Ждану, и я инстинктивно повернулась, чтобы одарить бывшего наставника широкой улыбкой. Но тут же снова на мага уставилась.

– Астрид, я серьёзно, – опять подал голос тот. – Прекращай истерить. Просто сядь, успокойся и жди.

А вот теперь я всё-таки зарычала, и очень красноречиво ударила хвостом. Он сам-то понял, что сказал?

И вообще, прежде чем явиться к каменной арке, они хоть потрудились поинтересоваться, что такого ужасного в том озере? Хоть толику здравого любопытства проявили?

Интуиция подсказывала, что нет. Просто если бы Вернон знал, он бы не вёл себя настолько беспечно.

Ну а раз Вернон не знает, то и Дан, вероятнее всего, не в курсе.

Так, и кстати, где этот бессовестный мужчина?

Я стремительно огляделась, но герцога Кернского не нашла. И едва не взвыла, услыхав новую реплику мага:

– Сядь и успокойся, – повторил этот дубина. Потом погасил огненный шар, деловито взглянул на наручные часы и добавил: – Прошло уже тридцать минут, думаю что скоро вернётся.

Сколько-сколько прошло?!

Моё сердце сжалось и замерло, и лапы слегка подогнулись. Зато в следующий миг я отбросила все мысли и устремилась ко входу в лабиринт.

Да-да, я помнила, чем закончилась предыдущая попытка спасти этого мужчину! Но что такое прошлый позор в сравнении с жизнью самого дорогого человека? Это даже меньше чем пшик!

Вот только кое-кому мой порыв не понравился…

– Нет! – рыкнул отошедший от шока Нил, и даже дорогу перегородить попытался.

А Дурут, сволочуга антикварная, скривился и сказал:

– Если вмешаешься, то испытание не зачтём.

Что-о-о?!

Я не споткнулась. Я остановилась по собственному желанию! И крылья расправила, и дым из ноздрей пустила!