Схватив свой телефон и планшет с журнального столика, я говорю им, что вернусь через минуту, и направляюсь в свою спальню, чтобы выпить еще немного своей порции «Эмми».

Как бы я ни молилась, чтобы этого не произошло, утро понедельника наступает быстрее, чем я думала, что это возможно.

Я присаживаюсь на край своей кровати и смотрю на свою форму Найтс-Ридж с ужасом.

Если я думала, что не хочу начинать с этого в начале учебного года, то сейчас это не имеет значения.

Тогда я могла только представить, какие эпические придурки были в стенах этой модной школы. Теперь я знаю.

И знать дьявола определенно хуже, чем просто предполагать.

Я провела все выходные, запершись в своей комнате, печатая домашнее задание и пытаясь забыться в дерьмовом телевизоре. Единственный контакт, который у меня был с внешним миром, был через горелку, которую дал мне Себ.

После ухода из Черри я сказала себе, что включу телефон и свяжусь с Мишей, но когда я вернулась домой и действительно подумала об этом, я быстро передумала.

Однако, пойду ли я на ее вечеринку сегодня вечером, еще предстоит решить. Я думаю, это просто зависит от того, как проходит мой день и чувствую ли я необходимость пойти и утонуть в ямах ада.

Мой телефон подает звуковой сигнал на прикроватном столике, и я тянусь за ним.

Очевидно, моя первая реакция — закатить глаза при их имени. Возможно, я установила это как их контакт, но каждый раз, когда я вижу это, я стону от того, насколько это раздражающе мило и похоже на пару.

Я также не могу перестать задаваться вопросом, каким может быть наше с Тео прозвище, пока не понимаю, что мои мысли снова вернулись к нему, и я сильно захлопываю свои мысли.

Я добавляю поднятые вверх большие пальцы и смайлики с улыбающимся лицом, просто чтобы усилить сарказм.

Улыбка дергается на моих губах. Что-то подсказывает мне, что они будут ждать меня на парковке и буквально прикрывать мне спину, когда я войду в это здание с высоко поднятой головой.

Надеюсь, это придаст мне уверенности, которая мне нужна, чтобы пережить день.

Я не хочу быть слабаком и прятаться. Но прямо сейчас искушение реально.

Каждое мое движение медленное и вынужденное, поскольку я пытаюсь придумать какую-либо серьезную причину, чтобы отказаться от поездки. Но я знаю, что этого не произойдет.

Поэтому я выпрямляю волосы с точностью до дюйма и прилагаю дополнительные усилия к своей темной боевой раскраске. Если я собираюсь провести день в центре всеобщего внимания, тогда я могу выглядеть потрясающе, делая это.

— Доброе утро, Эм. Как ты себя чувствуешь? — Пайпер спрашивает, как только я присоединяюсь к ней на кухне.

— Да, ты знаешь. Боюсь этого, — признаюсь я, садясь на табурет, когда она передает мне кружку кофе.

— Все будет хорошо. Ты увидишь.

— Пайпер, — вздыхаю я, оценивая ее усилия и позитив, — ты знаешь этих парней так же хорошо, как и я. Не все будет хорошо.

— Я верю в тебя, Эм. И если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, где я.

Я киваю ей, оценивая жест, но уже зная, что я не собираюсь плакаться своей мачехе, потому что за мной охотится большой плохой принц Чирилло.

— Спасибо, — бормочу я.

— У меня есть бекон. Это должно настроить тебя на день.

К счастью, она меняет тему разговора, когда я делаю глоток кофе и достаю сковородку.

Прошло всего две минуты, когда по лестнице раздались тяжелые шаги.

Широкая фигура отца заполняет дверной проем, и я стону.

— Тьфу, убери это, старик.

Папа поглаживает свой подтянутый, рельефный пресс и улыбается мне.

— Моей жене это нравится.

Засовывая пальцы в рот, я издеваюсь над ним, когда он подходит к ней и обнимает ее за талию, положив подбородок ей на плечо.

Меня переполняет ревность к тому, насколько они счастливы, как легко они это делают.

Было ли у нас с Тео что-то подобное, даже если ненадолго?

— Сегодня все будет хорошо, малышка.

— Да, я знаю. Я справлюсь с этим.

— На всякий случай усилена охрана.

— В случае чего? — Я спрашиваю.

И папа, и Круз молчали о том, что происходит.

Они сказали мне, что дедушка не проблема и что Волки в безопасности, но его предыдущие слова заставляют меня задуматься, насколько все это правда.

— Никогда нельзя быть слишком осторожным. Теперь ты горячая штучка. Насколько нам известно, никто больше не является на пятьдесят процентов Жнецом и Чирилло. Это создает что-то вроде мишени на твоей спине, — серьезно говорит он.

— Отлично. Как раз то, что мне нужно.

— Это просто меры предосторожности, верно, Доусон? — Пайпер говорит в слабой попытке сделать всю эту ситуацию менее драматичной.

— Да. Мы не хотим, чтобы кто-то еще думал, что может украсть у нас нашу милую маленькую Эмми.

— Милая — моя задница, — бормочу я.

— Знаешь, — серьезно говорит папа, отпуская Пайпер, чтобы она могла вернуться к завтраку, — я действительно пытался удержать тебя от всего этого. Если бы я имел хоть малейшее представление, что зачисление тебя в Найтс-Ридж привело бы к этому, тогда…

— Ты не мог знать, — перебиваю я. — Ты делал то, что считал лучшим. Ты думал, что там я буду защищена. Я, в некотором смысле и была, если все, что мы узнали обо всей этой неразберихе, правда.

— Да, — говорит он, потирая затылок.

— Ты же не думаешь, что Дэмиен сделал все это для моего же блага?

— Думаю, да, — говорит он, все еще выглядя противоречивым. — Еще многое предстоит выяснить.

— Отлично. Ну, когда ты все выяснишь, дай мне знать.

— Ты услышишь это первой.

Я едва ем свой завтрак. Я не могу переварить это, и после того, как я в основном смотрела на это в течение двадцати минут, я выбрасываю его в мусорное ведро и прощаюсь с папой и Пайпер.

— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, — кричит мне вслед папа.

— Договорились, старик.

Я машу им обоим, беру свою сумку из прихожей и набрасываю на плечи кожаную куртку.

Нервы танцуют у меня в животе, когда я спускаюсь к своему байку, но это ничто по сравнению с моментом, когда я поднимаю стойку и отправляюсь в школу. Тогда я хочу блевать в свой шлем.