– Дгама! Ти дгама! – сказал Хью. – Май-а!

«Первого, только первого, – машинально перевел команды Семен. – Стреляйте!»

– Туп! Туп-туп, туп! – недружный залп, больше похожий на очередь.

Бегущий тяжелой рысью на полкорпуса впереди других черный бык мотнул рогатой головой, сбился с такта и пихнул боком соседа. Тот шарахнулся в сторону, освобождая дорогу раненому, и при этом сам, вероятно, кого-то задел. В переднем ряду образовался просвет – прямо напротив парней. Но быки были уже близко – чудовищно близко. Казалось, остановить их может лишь бетонная стена.

И тогда полетели бола.

Огромные рогатые звери были слишком близко, чтобы кто-то из метателей мог промахнуться.

Слишком близко, чтобы кто-то из парней мог рассчитывать на спасение…

В этом мире Семен повидал много варварских приемов и войны, и охоты. Но это зрелище, растянувшееся на несколько секунд, заставило его содрогнуться.

Передние ноги трех бегущих вниз по склону животных внезапно оказались спутанными. Один из быков захромал, резко сбавил скорость, и задний налетел на него, сбив с ног. Двое других просто грянулись наземь, один даже перевернулся через голову, придавив спиной неандертальского парня. На упавших налетели бегущие сзади…

Удары.

Звериный рев.

Лай собак…

И в финале, как театральный занавес, плотный заряд снега, почти скрывший от зрителей жуткую сцену. В этой белой мути – совсем рядом – мелькнули огромные серые тени – уцелевшие быки промчались мимо.

В общем шуме Семен еле расслышал новую команду по-неандертальски.

Пять тяжелых, обтянутых несколькими слоями кожи щитов образовали стенку поверх груза, уложенного на нарты. Личный состав сгрудился за ними. Семена заставили согнуться и втиснуться в середину.

Он успел увидеть, как парень-неандерталец обламывает древко торчащей из плеча стрелы. Какое-то время Семен слышал лишь отрывистые команды Хью, стук тетивы самострелов, собачий лай, мычание и рев раненых быков впереди. Потом он распрямился и увидел поверх щитов цепь наступающих – она приближалась, образовав вогнутый полумесяц. Копья воины несли за спиной и на ходу стреляли из больших луков. По-видимому, им сильно мешал боковой ветер, но они были совсем близко – подходили к тушам мертвых и раненых быков.

– Все в кучу! Стрелять только в крайних!

Чья-то рука пригнула вниз Семенову голову, с боков его стиснули так, что он почти не мог пошевелиться. И Семен сделал единственно возможное в его положении – выпустил древко пальмы, опустился еще ниже – к самым ногам неандертальцев. Руки получили некоторую свободу, он вытянул из чехла нож и безжалостно перерезал все ремни, на которых висело его оружие и боезапас. Убрал нож обратно в чехол и…

И чуть не упал на истоптанный снег – давление прекратилось, окружавшие его ноги пришли в движение.

– А-р-р-а! – прошептал Семен, вскакивая с пальмой в руке.

Вокруг уже плескалась рукопашная. В ней, похоже, участвовала сама природа – поле боя накрыло плотным снеговым зарядом.

Последнее, что успел он подумать перед тем, как включиться в кровавую игру, – надо бы отпустить собак, чтоб не мешались под ногами. Впрочем, в кругу нарт их уже не было.

Атакующие перли со всех сторон, так что места для драки хватило всем.

…Этот неандертальский парень, похоже, стрелял до последней возможности и теперь оказался с арбалетом в руках вместо палицы. Этой тяжеленной штукой воин буквально вбил в землю одного противника, ударом в плечо отбросил второго далеко в сторону, а до третьего дотянуться не смог – копье, пропоров одежду, вошло ему глубоко в живот. Владелец копья умер немедленно – Семен рубанул его клинком пальмы по шее.

И сразу же ему пришлось отводить древком еще два копья и – длинный рубящий в горизонтальной плоскости. Достал только одного, распоров ему рубаху и кожу на груди…

Мах, разворот, смена опорной ноги, тычок в корпус – есть!

Однако раненый тигдеб продолжает действовать! Наконечник его копья Семен едва успел отбить в сторону предплечьем левой руки, а правой, с широким замахом из-за спины, рубанул сверху – есть!

Дело было сделано – вокруг образовалось свободное пространство – на длину оружия. За спиной находились, в основном, свои, а впереди стояла груженая нарта, на которую противник должен взобраться, прежде чем вступить в схватку. Это символическое заграждение оказалось неожиданно эффективным…

Семен вошел в режим боя – работал пальмой экономно и жестко. Колол, рубил, рассекал оскаленные лица, увеличивая завал из мертвых и раненых на нарте и рядом с ней. Только бы не запнуться о чей-нибудь труп…

И вдруг правая нога потеряла свободу. Едва успев выдернуть клинок из бока очередной жертвы, Семен глянул вниз – раненый стоял на коленях. Левой рукой он вцепился в Семеновы штаны, а правой… В правой у него был длинный костяной стилет – ойла. И удар уже пошел…

Семен выпустил древко пальмы и перехватил чужую руку в последний момент – у самого живота. Успел глянуть влево – тигдеб еще не завершил прыжок с кучи трупов, но прицел его копья был верен. И Семен прянул вниз, пытаясь пропустить наконечник над собой и, одновременно, изо всех сил выламывая, выворачивая чужую кисть со стилетом. Это получилось неожиданно легко, и Семен, наваливаясь на противника сверху, вдавил острую кость не то в грудь, не то в шею. Одновременно он почувствовал, что второй атакующий не смог остановиться и, запнувшись о его бок, полетел на землю. При этом он окончательно повалил и Семена. Ему, чтобы встать, нужно было перевернуться, и он опоздал – противник вскочил раньше.

Таких приемов Семен никогда не отрабатывал – мышцы импровизировали сами: дотянулся, схватил чужую ногу и рванул в сторону. Пока противник падал, он сам оказался на ногах. И – прыжок. Увернуться тигдеб не успел – кости грудной клетки дружно хрустнули.

Великий вождь и учитель народов едва успел восстановить равновесие – чужое копье шло прямо в грудь. Но нападающий обо что-то запнулся, и Семен успел ухватить древко левой рукой и рвануть на себя, помогая встречному движению противника. Кисть правой он свернул в кулак и – прямой удар в лицо с разворотом корпуса на девяносто градусов. Добивать по-настоящему было некогда и нечем – Семен просто пнул противника ногой в пах и метнулся к брошенной пальме. Он даже не успел ее толком поднять – в полусогнутом положении отбил рукой вверх наконечник чужого копья, а правой приподнял свой клинок, прижав торец древка к снегу. Прыгнувший через нарту тигдеб насадился на лезвие, как жук на иголку, но инерция была слишком велика – вместе с противником Семен вновь оказался на снегу. Он вывернулся из-под трупа, вскочил, рванул на себя древко пальмы и…

И обнаружил, что бить больше некого. Оглянулся и успел увидеть, как падает под ударом неандертальской палицы тигдеб, пытавшийся перебраться через нарту в обратную сторону – наружу.