– Конечно не шучу, недоверчивый ты наш…

Подумав немного, Эвелин произнес, медленно выговаривая слова:

– Да, полагаю, Кресси в твоем вкусе. Дорогой братец! Я желаю вам всего наилучшего. Вижу, вы подходите друг другу. Она милая девушка. Мне самому она по душе, хотя, признáюсь, я и не в состоянии представить, как ты мог влюбиться в нее.

Кит открыл было рот, собираясь дать достойный ответ, но счел за благо промолчать. Раньше он без раздумий рассказывал брату обо всем. Теперь же их отношения подверглись неуловимым изменениям. Связь между ними оставалась такой же прочной, как и прежде, но некоторые мысли следовало держать при себе, а не высказывать.

– Не все так просто, – вслух произнес он. – Не впадай в эйфорию, Эв. Один узел в этом клубке распутан, однако найдутся и другие. Я так понимаю, ты не сделал бы Кресси предложение, если бы не обстоятельства. Вот только не знаю, насколько все плохо. Какую сумму задолжала мама?

Лицо Эвелина вновь помрачнело.

– Около двадцати тысяч фунтов, по крайней мере по моим сведениям.

Повисла гнетущая тишина. Затем Кит встал и потянулся за графином.

– Думаю, Эв, самое время добавить немного хорошего бренди, – осторожно произнес он.

Эвелин поднял свой стакан.

– Полагаю, тебе это не помешает даже больше, чем мне. Не следовало сразу огорошивать тебя столь значительной цифрой.

– Давно знаешь?

– Порядочно… Однако не все сразу… У меня нет полной уверенности, что это вся сумма, но, полагаю, я довольно точен.

– А сколько из этого маменька задолжала торговцам?

– Меньшую часть, хотя ее долг перед «Ранделом и Бриджем» довольно значительный. Не представляю, сколько матушка должна своей модистке. «Рандел и Бридж» не настаивают на уплате долга. Они для этого слишком умны. Насколько я помню, графы Денвиллы пользовались услугами ювелиров этой фирмы с самого момента ее основания. Пожалуй, они думают, что если маменька сейчас не покроет свои долги, то со временем я уж точно все оплачу. Этого я не могу сказать о Селесте. Кестер! Бедная мама просто не понимает. Деньги текут у нее сквозь пальцы. Она не знает, куда они деваются, и будь я проклят, ежели сам понимаю. Никогда не предугадаешь, что она сделает в следующий раз. Мы всегда знали, что она живет в долг, но только после смерти отца я обнаружил, насколько близко она подошла к тому, чтобы оказаться в долговой тюрьме. Она на протяжении долгих лет брала деньги взаймы. – Невесело рассмеявшись, Эвелин продолжал: – Бедняжка! Если завтра дать матушке сотню фунтов стерлингов, потому что она пребывает в совершеннейшем расстройстве чувств, ибо эта мерзкая гарпия, у которой маменька заказывает свои шляпки, требует у нее деньги в уплату, то, бьюсь об заклад, эта затея закончится тем, что мама подарит сотню одной из своих нуждающихся подруг. Когда же маменька выплачивает самые неотложные долги деньгами, которые одалживает у других, она даже не понимает, что отнюдь не отделывается от долгового бремени, а лишь сильнее запутывает ситуацию. Ты наверняка не знал об этом. Я уж точно ни о чем не догадывался еще два года назад. Никому на свете, кроме тебя, я не мог бы рассказать такого.

– Ясно, – промолвил Кит. Он стоял и хмуро смотрел на стакан, зажатый в его руках. – Я не знал, но, оказавшись в твоей шкуре, за последнее время многое понял. Кстати, Эв, у меня ноги явно больше, чем твои туфли, так что влезть в них мне никак не удается.

– Ну и слава богу!

По губам Кита скользнула рассеянная улыбка.

– Не кажется ли тебе, что папе следовало… – после непродолжительной паузы произнес он.

– Нет!

Слово хлестнуло Кита. Он бросил на брата пытливый взгляд. В глазах Эвелина читалась неукротимая ненависть, которая до глубины души потрясла Кита.

– Ладно, не сердись на меня, – примирительно промолвил младший брат. – Я только хотел сказать…

– Я знаю, что ты хотел сказать. Ты бы так не подумал, если бы, как я, выслушал рассказ матушки, когда это впервые свалилось на мою голову. Ей исполнилось всего-то семнадцать, и отец взял ее себе в жены. Она была столь же чистой и невинной девушкой, как Пейшенс, но не окруженной заботой, подобно ей. Маменька многое мне порассказала о своем воспитании. Единственное, о чем беспокоилась бабушка Бейверсток, – привить своим дочерям утонченные, изысканные манеры для того, чтобы они смогли удачно выйти замуж. Что же до экономности, то Козмо – единственный из всех Клиффов, кто знает в ней толк. Наш отец, намного ее старше, вдруг вообразил, что влюблен. Любовь… Он был очарован ее пригожим личиком и утонченными манерами, а влюбился не больше, чем я в Крессиду Стейвли. Его увлечение вскоре прошло. Все, что прежде пленяло его в ней, теперь отцу не нравилось. Будучи по натуре человеком холодным и эгоистичным, он оттолкнул от себя нашу маму, всякий раз напуская на себя чопорный вид, если она со свойственной ей импульсивностью выражала свою душевную привязанность. Леди Денвилл не пристало, как он считал, давать повод окружающим думать, что у нее есть сердце. Неудивительно, что маменька от него отдалилась, втянулась… Впрочем, не важно. Ты не понимаешь этого, Кестер, но я уверен: какие бы оплошности и глупости ни совершала мама, вина за это во многом лежит на отце.

– Не стоит горячиться, – посоветовал Кит. – Я полностью согласен с тобой в том, что часть вины лежит на отце, однако, как бы сильно я ни любил маму, понимаю, насколько она должна была раздражать человека его принципов. Полагаешь, отец смог бы научить ее вести домашнее хозяйство? Весьма сомневаюсь. Только не стоит из-за этого сердиться на меня. Сейчас то, что я говорю, не имеет ровным счетом никакого значения. Прошлого не исправишь. Теперь нам просто следует придумать способ помочь маме выпутаться. Я знаю, что она задолжала Эджбастону и Чайльду. Кому-нибудь еще?

– Есть, кроме них, несколько людей, включая Риппла.

– Ну, по крайней мере, с возвращением долгов он торопить не станет, – задумчиво произнес Кит.

Почти утихший гнев Эвелина разгорелся с новой силой.

– Какая разница в том, будет торопить или нет? Неужели ты считаешь, что я допущу, чтобы матушка оставалась должна ему либо кому-нибудь другому? Ты согласился бы на моем месте закрыть глаза на подобное положение вещей?

– Нет, – признал правоту брата Кит. – Разумеется, долги надо оплатить, но не все сразу. Это дьявольски большая сумма, Эв.

– Ерунда! Я со всем рассчитался бы в мгновение ока, лишь бы убедить дядю снять попечительство.

Кит недоверчиво покачал головой.

– Ты знаешь, что он не снимет. Ему не понравится эта твоя новая невеста.

– Отнюдь! Как раз напротив! С того дня, как умер отец, он только и делает, что увещевает и склоняет меня к умеренности. Если я стану менее ветреным человеком, дядюшка с радостью откажется от попечительства. Коль дядя не притворяется (а я убежден, что нет), он только поприветствует мой брак с такой девушкой, как Пейшенс.