тех пор, пока не вернулась в крипту и не замерла изображением на настенной мозаике.

– А теперь отдай мне карту Дадоа! – крикнула Нина Каркону. – Я знаю, что она у тебя!

– Никогда! Никогда и ни за что! Если она тебе так сильно нужна, приди и возьми ее сама, она в кармане моего плаща! – Каркон сплюнул сгустком ядовитой зеленой слюны.

Нина взмахнула Талдомом, и вылетевшая из него тонкая, острая как бритва металлическая полоска разрезала карман плаща князя. Желтая табличка с нанесенной на ней звездной картой, указывающей расположение Ксоракса, упала на пол и разбилась на мелкие кусочки!

Нечеловеческий крик Каркона оглушил всех. Ему стало окончательно ясно, что для него все кончено!

Внезапно в своде собора образовалась большая щель. Проникший сквозь нее конус яркого света поглотил болтающееся тело Каркона, от которого остался только фиолетовый плащ. Он медленно осел на алтарь, накрыв обугленные осколки Пандемона.

– Конец Каркону! Он мертв! – в восторге закричали ребята, глядя на яркий конус света, сожравшего ненавистного врага. Груз тревоги и постоянного страха свалился с их плеч. Ощущая необычайное чувство свободы, они прыгали, смеялись, хлопали друг друга по плечу.

– Конец миру Тьмы! Конец мерзостям, козням и ужасным призракам! Каркона больше нет!!! – кричала Фьоре, размахивая руками.

Внезапно ребята замерли, и улыбки сошли с их лиц. Световой конус окрасился темно-красным цветом и начал вращаться раскаленным вихрем. Сверху дождем посыпались красные лепестки, наполняя воздух ароматом роз. Раздался глухой голос:

– Я спасаю тебя, Нина. – Это был голос Ливио. – Я спасаю тебя от Долино Покрита, чтобы искупить свои грехи и подтвердить тебе мою любовь. Это я утащил Каркона, и сейчас его душа догорает внутри магмы Двери Каоса, которая скоро угаснет окончательно и исчезнет в Никуда. Цифра 8, которую ты так сильно хочешь найти, больше тебе не нужна. Мир Тьмы растворился, чего ты и добивалась. О нем тебе будет напоминать лишь моя любовь, от которой тебе никогда не избавиться. Иди ко мне. Если ты это сделаешь, я смогу обрести жизнь, вернувшись из Ничто. На этот раз твоя очередь спасти меня! Спаси меня, – повторил он совсем тихо.

Девочка Шестой Луны упала на колени, не отрывая глаз от темно-красного конуса. Красный листопад, не прекращаясь, засыпал ее. Смятение охватило Нину. Конус притягивал ее словно магнитом. Ливио-призрак еще не исчез окончательно и молил ее о помощи. Но ведь это он помог Нине освободить мир от Каркона! Разве это не доказательство искренности его чувства?

Нежность проснулась в душе девочки. Материализовалось одно-единственное желание, которое Талдом воспринял как приказ, обязательный к исполнению. «Этэрэя учила, что творить добро – главное для алхимиков Света, прийти на помощь Ливио – это и есть сотворить добро», – твердо решила она.

Ческо заскрежетал зубами от бессилия. Неужели он сейчас действительно потеряет свою Нину? Неужели она и правда поспешит спасать Ливио? Неужели она способна перейти на сторону Алхимии Тьмы ради спасения этого призрака?

Додо и Фьоре, стоя рядом с Ниной, думали о том, что ее предательство разрушит все, что они вместе пережили: приключения, фантастические путешествия, смертельные опасности и невероятные победы. Неужели это конец их договору о вечной дружбе? Неужели Ксоракс больше ничего не значит для нее?

Нина стояла молча, уставив взгляд на притягивающий ее огненный конус, вращающийся в вышине. Затем протянула в его сторону руку с Талдомом, закрыла глаза и позволила зовущему ее голосу потащить себя вверх, под крики ужаса ее друзей.

Еще мгновение – и Нина исчезла, как только что исчез Каркон.

И сразу же исчезли лепестки роз, покрывавших пол, и знаки только что закончившейся жаркой схватки со Злом. Щель в потолке мгновенно затянулась, и собор вернул себе свою первоначальную красоту.

Ребята обнялись и зарыдали. Их потрясение было настолько велико, что они еще долго не могли остановить слез.

– Она выбрала Тьму! Она предала нас! Она предала Этэрэю и деда! Она разбила мое сердце! – причитал Ческо с яростью и отчаянием.

Друзья сочувствовали его горю, но не находили слов утешения.

Даже в страшном сне они представить себе не могли, что Нина предаст их. Предаст самое себя.

Вдруг чей-то пронзительный крик и последовавший за ним визг заставили их подскочить на месте. Через мгновение воздух сотряс тягучий звон сотен колоколов. Ребята вытерли слезы. Они помнили, что не должны прислушиваться к этому сводящему с ума звону, но в их нынешнем состоянии воля, казалось, покинула их.

Рубин Дружбы, лежащий в кармане брюк Фьоре, обжег ей ногу.

– Рокси! – ахнула Фьоре. – Как мы могли забыть о ней! Она, наверное, попала в лапы Покрита! По вине Нины этот монстр растерзает всех нас!

Глава восьмая

Полет свободы

Колокольный звон болью рвал уши ребят, звуча музыкой победы карконианского монстра.

Оглушенные, они печально смотрели на замерших в молитвенных позах коленопреклоненных прихожан, которые ничего не знали о происходящем вокруг них. Зло своим черным покрывалом затягивало мир и Вселенную. Долгая борьба за спасение Ксоракса оказалась бесполезной. У красоты и гармонии больше не было шансов выжить. Юные алхимики провалились в бездну горя и разочарования.

– Кто их разбудит? Нам без Нины или без ее Маски и Талдома Этэрэи этого никогда не сделать! – Предательство подруги не укладывалось в голове Фьоре.

– Она ве… ве… вернется… она ни… ни… никогда нас не по… по… покинет… я в ней уве… уве… уверен! – твердо сказал Додо, перевязывая бинт на раненой руке и заикаясь сильнее обычного.

– А что будет с нашими родителями? Они ведь тоже не проснутся! Останутся неподвижными как статуи! А мы? Что будет с нами? – Фьоре окончательно впала в панику.

– По…по…повторяю… я уверен, что Нина ве…ве…вернется! Вы же слы…слы…слышали, что сказал Ли…и…Ливио: Дверь Каоса га… га…гаснет…

– Я не верю Ливио! – воскликнула Фьоре. – Он сказал это только для того, чтобы убедить Нину, что со смертью Каркона все вернется к нормальной жизни! А Покрит? Каркона нет, но Покрит существует! И потом, если Дверь Каоса угасает, куда исчезла Нина? Куда делся Ливио?

Рассуждения Фьоре были логичны, и друзья не знали, чем ей возразить.

– У меня такое ощущение, будто я провалился в пустоту. Я чувствую себя потерянным, уничтоженным, брошенным, проигравшим!.. Как мне жить дальше? Как мы сможем продолжать бороться со Злом без нее? – Ческо, почти рыдая, растерянно снимал и надевал очки.

Никто из ребят не знал, что делать, чтобы переломить судьбу.

– Мы проиграли, даже если Каркон и умер. Надо признать это. Мы не можем рассчитывать даже на Гуги и