«В большинстве современных исламских государств, где проявления даже брачного гетеросексуального поведения подвергаются жесткой цензуре, сексуальность типа «женщина – женщина» остается тщательно скрываемой».

В своей книге «Исламские гомосексуальности» (Islamic Homosexualities) они среди прочего цитируют пассаж из рукописи мусульманского географа и картографа Шарифа аль-Идриси, который жил в XII веке. В этом редком манускрипте признано существование в прошлом женщин, которые предпочитали женщин, и предлагается даже интригующее объяснение этому и одновременно пояснение, чем они опасны для общества:

«Есть также женщины более разумные, нежели другие. Они обладают многими чертами мужчин, так что напоминают последних даже в движениях своих, в том, как они говорят и каким голосом. Эти женщины предпочитают быть активными партнерами, и им хотелось бы главенствовать над мужчиной, который дает им эту возможность. Такая женщина не стыдится себя, если соблазняет того, кого желает. Если у нее нет к тому наклонности, он не может принудить ее заниматься любовью. Из-за этого ей труднее подчиняться желаниям мужчин, и это приводит ее к лесбийской любви. Женщин с такими чертами обычно можно найти среди образованных и изящных женщин, писцов, читательниц Корана и женщин-ученых».

Обратите внимание: аль-Идриси подчеркивает, что это явление обязано своим происхождением исключительно отсутствию подходящих партнеров мужского пола – это так называемая ситуационная гомосексуальность. Кроме того, он полагает, что образованные женщины могут становиться более сексуальными и, следовательно, предпочитать в качестве сексуальных партнеров женщин мужчинам. Для многих афганцев подразумеваемый вывод остается поводом для беспокойства и по сей день: образованность женщин может быть губительна для общества, а в конечном счете и для всего человеческого рода. Лучше держать ум женщин во тьме, иначе у них возникают странные идеи, а в результате больше не будут рождаться дети.

Если говорить о другом гендере, то мужская гомосексуальность упоминается большинством афганских мужчин только в контексте высмеивания и отвращения: такие акты совершают только самые низкие люди. Официально мужской гомосексуальности в Афганистане тоже нет, как и в соседнем Иране, и в большинстве других исламских обществ. В крайнем случае она рассматривается как грех или преступление или как то и другое разом.

Однако здесь присутствуют разительные противоречия. В Афганистане, равно как и в историческом контексте мужской гомосексуальности вообще, мужчина прекрасно может заниматься гомосексуальными действиями. Однако это не превращает его в гомосексуала автоматически. Различие проводится между активной и пассивной ролями в половом акте, между тем, кто «берет» удовольствие, и тем, кто ему подчиняется. Проникающий – это мужественный мужчина, а тот, в кого проникают, – более слабая сторона; это уподобление подчинению женщины мужчине. Принимающий может тоже не быть гомосексуалом, если не выказывает признаки того, что это ему нравится, в каковом случае он действительно может быть объявлен гомосексуалом, или бедаг, – этим словом называют пассивных гомосексуалов.

Мужское гомосексуальное поведение в активной роли традиционно объясняется в Афганистане отсутствием доступных женщин. Кроме того, женщин надлежит использовать преимущественно для делания детей, а для удовольствия – не обязательно.

Так же может оправдываться педерастия. Поскольку мужская сексуальность – это сила природы, которую необходимо высвобождать, то способ ее высвобождения имеет меньшее значение. Юный и более слабый мальчик может быть даже предпочтительнее в этом плане, поскольку его нельзя обесчестить, как женщину. Кроме того, в этом случае меньше риск возмездия со стороны взбешенных родителей: изнасилование мальчика – меньшее оскорбление, чем изнасилование девочки. В качестве бонуса насильник рассматривается как мачо и вовсе не как «гомосексуал» – настолько, насколько это вообще возможно.

Когда организации, занимающиеся правами детей, пытались исследовать насильственную практику бача бази, или «мальчиковой игры», в Афганистане – юных мальчиков продают как развлекателей-танцоров, а также держат в сексуальном рабстве военные командиры и другие обладающие властью мужчины, – они часто утыкались в стену молчания: многие афганцы подтверждают существование такой практики, но лишь считаные единицы признают, что это случается в их собственных сообществах.

Радика Кумарасвами, специальный представитель ООН по проблемам детей и вооруженных конфликтов, не стала ничего скрывать и прямо заявила в 2011 г.: «У очень могущественных военачальников и региональных командующих{92} во всех силах безопасности, равно как и в антиправительственных силах, есть юные мальчики, наученные танцевать».

Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ) тоже предупреждал в 2010 г., что число мальчиков, подвергающихся сексуальному насилию{93} в рамках этой традиции, вероятно, невелико в сравнении с более распространенной педофилией «обычных» мужчин к «обычным» мальчикам. И несмотря на юридическую и религиозную цензуру гомосексуального поведения в традиционных или современных культурах Афганистана, исследования показывают, что сексуальные отношения «мужчина – мальчик» не считают здесь ни чем-то из ряда вон выходящим, ни чем-то преступным.