Профессора поглядывали на девушку с любопытством. Она была единственной бандиткой, какую им довелось увидеть в жизни. К тому же вступилась за них. Можно сказать, спасла жизнь.

Диана наблюдала за пленниками с болью в сердце. Думала о том, что совсем недавно она только и мечтала поквитаться с похитителями отца, а теперь сама стала похитительницей. Возможно, у этих двоих тоже есть дети. Испытывая сильные угрызения совести, она попыталась ободрить взятых в заложники историков. Но те на ее слова о том, что все будет в порядке, ничего не ответили. Не было уверенности, что, однажды проявив доброту, эта страшная бандитка и дальше будет демонстрировать лояльность.

Грабителям повезло. Ни «чебурашек», ни прочих охранников периметра они больше не встретили. И беспрепятственно вышли к тупику. Здесь Борзо снова запустил «крота». Процесс бурения продвигался медленно, порода оказалась твердой. Мокрый ворчал под нос, что до утра они не успеют.

– Здесь есть подземелье. Утро, вечер - не есть важно. Будем работать день и еще ночь, если требоваться, - прервал его бормотания лемониец. - В день мы все равно не выходить на поверхность - много свидетель, всех, к мой большой сожаление, нельзя убить.

Через пару часов ход работ ускорился, а затем бур уперся в жесткую преграду - хранилище защищала бронированная стена.

– Начинаться самый интересный дело, - объявил лемониец и сел за рычаги управления «кротом».

Бур видоизменился, лопасти замерцали ярко-красным светом. В дело пошли лазерные лучи - для работ по стали не годились ни алмазный, ни титановый бур.

– Лажа какая-то, - понаблюдав за работой некоторое время, констатировал Мокрый. - Эдак мы до очередного срока провозимся.

– Ага, - Вова выглядел обескураженным, - а он, вообще, сверлит или как?

Казалось, бур вращается вхолостую. «Крот» практически не двигался с места. Но бронированная стена, прежде темная и окислившаяся, постепенно засверкала, как зеркало. Миллиметр за миллиметром, она все же поддавалась воздействию лазера.

– И сколько мы здесь провозимся? - хмуро поинтересовался Мокрый.

– По мой расчет около четырех час. Потом долгий привал. Грабить хранилище можно в ночь. И нужно в ночь. Ночь - хороший время для грабеж.

– Это точно, - согласился бандит, - я на скоки люблю в темноте ходить.

Вова посмотрел на часы - семь тридцать утра.

– Так ночь уже прошла, - сказал он. - Спать охота…

– Действия амфетамин проходить, - лемониец кивнул. - Это есть нормальный процесс. Теперь вы пить барбитурат и спокойно спать восемь час. И я есть отдыхать через два час работа. А профессор получать двойная доза барбитурат - мы не мочь их потерять.

– Этак ты нас совсем на наркоту подсадишь, - возмутился Мокрый, - я марафетчиком не хочу становиться. Мне мое здоровье дорого. Чифиру могу глотнуть, пьянящих колосков там. Это все баловство. Но фетамины твои, денатурат - это не для меня.

– Ты есть пить барбитурат! - настойчиво потребовал Крылатый. - Если не пить, я укладывать тебя отдыхать хороший удар по череп. - Он продемонстрировал тонкую конечность.

Мокрый вспомнил, какой убойной силой обладает маленький кулачок лемонийца, и пошел на попятный:

– Ладно, давай сюда свою наркоту. Проглочу одну пилюльку.

Борзо раздал таблетки и внимательно проследил, чтобы каждый полностью принял свою дозу - особенно тщательно он следил за Мокрым. Вскоре все осели на пол, забывшись тяжелым наркотическим сном. Профессора получили по две таблетки. Рангун складировал их тела у стены, попинав напоследок для надежности - хорошо ли подействовали барбитураты?

Лемониец продолжал трудиться. Сердито кривясь, он воевал с бронированной стеной.

– А мне что делать, босс? - поинтересовался Борзо.

– Ты есть работать со мной, - ответил тот. - Ты крепкий, большой, потерпеть трудности, получать много дополнительный бонус.

* * *

Разбудил всех Борзо. Вместо «доброго утра» он совал каждому пластиковый стакан с раствором амфетамина - сон слетал мгновенно, хотелось прыгать и бегать, а Мокрого обуяло неуемное желание кому-нибудь вломить. Несмотря на бодрое самочувствие, настроение у всех установилось нервное. Профессора выглядели подавленными, да еще и ползали, как сонные мухи, - рангун решил не переводить на заложников бодрящий напиток. Да и вялыми заложниками проще управлять. Лишний раз подумают, прежде чем пуститься наутек.

– Ну что, эта козлиная стена поддалась? - поинтересовался Мокрый.

– Полегче на поворотах! - рыкнул Борзо.

– Мне уже и стену нельзя обозвать? Я же не намекаю на нашего рогато-крылатого друга!

– Вот и не намекай, а то я тебе рога поотшибаю.

– Ишь ты, борзый какой, поотшибает он, - проворчал Мокрый. - Думал бы лучше, как бы перо не получить в бок.

Крылатый вновь активировал «крота» Всего пятнадцать минут работы, и последний слой металла с тихим шорохом осыпался на пол. Идеально ровное отверстие в бронированной стене полуметровой толщины выглядело впечатляюще.

– По мой расчет в хранилище не должен быть никто, - заявил лемониец. - Но мы не мочь рисковать!

Первым внутрь втолкнули профессоров - на случай, если там окажется охрана и начнет стрелять. Следом, держа заложников на прицеле, в хранилище забрался Борзо. За ним - все остальные.

Лучи фонарей заскользили по стенам, полу и потолку, выхватывая из темноты сложенные в большие грузы слитки металла - золото, платина, осмий в плексигласе… На полу стояли металлические ящики. Мокрый откинул одну из крышек, заглянул внутрь - ящик был полон пачками сторублевых купюр.

«Вот я и разбогател, - оживился бандит. - Здесь и роскошная жизнь в Баранбау, и личный космический катер, и любовь красивых женщин. В общем, все, что мне нужно. Только бы никто не попытался отнять у меня мои деньги…» И не попытался меня шлепнуть, - последнюю фразу Мокрый от полноты чувств проговорил вслух.

– Ты не есть надо бояться! - заверил его лемониец. - Здесь хватит всем. Можете брать, что вам есть по душа. Но помнить - вы беспрекословно выполнять мой команда и оставаться в живых только в этот случай. Мне нужен здесь один важный ценность.

– Какая такая ценность? - уточнил Вова.

– Что ты глупые вопросы задаешь? - Мокрый добродушно улыбался, распихивая по карманам пачки сторублевок. - Все это и есть ценность. Бери что угодно. Я лично предпочитаю бабки.

Диана едва не заплакала. Четыре таких пачки - и отец будет свободен, они снова станут счастливы. Как мало стоит человеческая жизнь! Как много - презренные радужные бумажки!

– А лучше взять осмий, - поведал Нос. - Один слиток стоит несколько тысяч рублей. Я знаю.

– И попробуй потом слить этот осмий, - Мокрый фыркнул. - Тем более каждый слиток помечен, имеет порядковый номер. Скажи лучше, что надо взять платину… Слитки, монетки… Вот это правильно.