Я проглотила ком волнения в горле. Передо мной встала почти неразрешимая проблема, как обслужить такую клиентку.

– Знаю. Так же, как и вы знаете, что не смогу провести эту ночь с вами, внушив иллюзию. – Я скосила взгляд на бумаги, лежащие на низком столике.

Леди тепло улыбнулась.

– Поэтому я и не подписала договор. Ночь с тобой не так интересна, как разговор с суккубом, выжившем в публичном доме. Уму непостижимо. – Она с любопытством придвинулась ко мне и с огромным интересом попросила: – Расскажи свою историю. Только оденься вначале.

На негнущихся ногах я прошла в коридор, подобрала платье. Дрожащими от волнения пальцами попыталась справиться с крючками, но не вышло.

– Давай помогу, – предложила гостья, заходя за спину. В ее движениях уже не было ни капли эротизма, сейчас клиентка выглядела обычной женщиной, разве что очень кричаще одетой в алое.

– Вы сказали, что я одна из выживших. Выходит, нас много?

– Много суккубов было тысячу лет назад. Сейчас остались единицы. До тебя я знала двоих. Но одна скончалась много лет назад, когда я была еще девчонкой, а вторая доживает свой век на западе в поместье покойного мужа.

– А дети? У них и у вас разве нет детей?

Я не могла не задать этот вопрос, ведь, судя по сказанному, все названные суккубы могли бы к сегодняшнему дню оставить потомков.

– Сложно. – Несостоявшаяся клиентка отошла от меня. Справившись с застежками на моем платье, она села на гору подушек на полу. – Люсинда ошиблась и вышла замуж не за того человека. Но она не жалеет, говорит, что на западе прекрасная природа для счастливой и одинокой старости. Мариэлле с мужем повезло больше, но ее здоровье оказалось слишком слабым. Первая девочка, рожденная после ночи любви, умерла в младенчестве. А во время вторых родов умерла сама Мари.

– А ребенок? – обеспокоилась я.

– Мальчик, – пожала плечами гостья. – А мужчины не могут нести наше бремя, они свободны от таких условностей.

– А у вас дети есть? – не удержалась от бестактного вопроса я.

– Нет и не собираюсь, – усмехнулась мадам, разглаживая полы красного платья. – С мужчинами мне разительно не везет, я в них разочарована. Я привыкла быть слишком независимой, чтобы продать свою свободу за кольцо на пальце.

Мне пришлось лишь глупо моргнуть, слушая столь непривычные откровения этой женщины. Я даже не знала ее имени. Только отрывочную информацию – она огромная шишка.

– Леди, а я могу узнать, как вас зовут?

– Виктория Райт, единственная дочь Коллинза Райта, третьего лорда правящего совета Панема. И по совместительству – председатель Верховного суда Страны.

Мои брови взметнулись вверх. Эта женщина уже не первый раз за вечер шокировала меня. Неудивительно, что с такой профессией она решилась отречься от семьи и детей – для человека такой должности они были непозволительной слабостью. Передо мной сидела та единственная, кому Страна даровала власть расторгать договоры в самых спорных случаях.

Судья Виктория Райт.

Вот почему она так внимательно прочла строки предложенного мною договора и так легко заметила в нем ключевой пункт о неповторении ночи.

– А теперь расскажи о себе, – напомнила она.

Я неуверенно прикусила губы, сомневаясь, а можно ли доверять незнакомке. Но взвесив за и против, приняла одно из самых волевых решений – рассказать правду о своей жизни, пусть не всю, но большую часть.

Судья слушала внимательно, временами уточняя некоторые детали, а в конце подвела итоги:

– Значит, твоя бабушка не совсем понимала, куда ввязывается, подписывая договор. Очень жаль, что она выбрала именно такой путь спасения.

Мне оставалось только кивнуть.

– Мама всегда хотела выкупиться, но в месте, где она работала, собрать нужную сумму не представлялось возможным. Но у меня появился этот шанс.

– Ты молодец, Тори, – похвалила Виктория. – Я крайне удивлена, что ты до сих пор умудрилась здесь выживать. Но милая особенность нашего таланта, а именно, его одноразовость, могла не привлекать внимание в борделях среднего и нижнего класса. Здесь же, в Квартале, твоя богатая клиентура рано или поздно иссякнет. Богачи не бесконечны. И что ты будешь делать тогда?

Пришлось пожать плечами, я сама об этом не единожды думала, но всегда надеялась покинуть дом радости до этого момента.

– Мне осталось не так много до получения свободы. Если я продолжу работать в том же темпе, что и сейчас, смогу выкупиться через пару лет.

– И какова сумма долга?

– Немногим меньше миллиона.

Виктория присвистнула. Это довольно забавно смотрелось для женщины ее возраста и статуса.

– А ты действительно дорогая, раз сможешь заработать столько за несколько лет.

– Не лучший повод для гордости, – саркастично заметила я.

Виктория согласно кивнула и обеспокоенно заметила:

– А не боишься, что такую золотую девочку не отпустят из Квартала? Я бы не выпустила на месте владельцев борделя.

Вместо ответа я прищелкнула пальцами и призвала два договора. Первый подписанный в первый день работы у Марджери, второй о сумме выкупа.

– Вот, – протянула я ей экземпляры. – Эти бумаги я изучила вдоль и поперек. Лазеек нарушить договор ни у одной из сторон нет.

Виктория некоторое время внимательно изучала документы, а после протянула обратно.

– Да, составлено грамотно. Но если вдруг начнутся проблемы, ты теперь знаешь, к кому обратиться, – намекая на себя, улыбнулась она. – Возможно, сейчас ты единственная молодая суккуба, способная к рождению детей.

– А вы? – удивилась я. – Вы не выглядите слишком старой.

В голове я быстро просчитала варианты: если у Виктории нет детей и она до сих пор обладает даром, значит, девственница. Подумать только.

– Мне далеко за сорок, какие дети могут быть в моем возрасте? Да и воротит меня от мужчин. Я нашла им достойную замену.

– Такими, как Каролина?

Вкусы Виктории казались мне извращенными. Было в них противоестественное начало. Но вдруг я чего-то не понимала? Ведь не знала же я ее историю. Быть может, если мне не посчастливится встретить настоящую любовь, сама рано или поздно приду к тем же выводам, что и Верховный судья.

– Расскажите, как вообще так вышло, что у вас нет мужа? – попросила я. – Общество нашей Страны не привыкло к женщинам на высоких постах, но вы своим примером доказываете обратное. Как же так?

– Просто, в отличие от тебя, мне повезло родиться с серебряной ложкой во рту. Вот и все. – Виктория подгребла к себе больше подушек и расслабленно откинулась на спину. – Мой отец уже был рожден от брака суккубы и обычного мужчины. Казалось, у него не должно быть ограничений с выбором партнерши по жизни, однако наследственность странная штука, и каким-то чудом он сумел найти мою мать, словно вело его что-то. В те годы она благополучно скрывалась в одной из северных деревень. Общество не сразу одобрило его выбор. Все же мать не являлась представительницей благородных кровей, а тогда это было еще более недопустимо, чем сейчас. Но положение семьи Райт всегда было высоким, и со временем все пересуды утихли. Отец занял пост одного из лордов в Верховном Совете. А я росла и хорошела. Вопрос о моем замужестве поднимался несколько раз, но каждый раз папа, зная о моей особенности, отвергал все предложения, какими бы они ни были выгодными.