Ленский кивнул и первым двинулся вперед. Снег под его ногами чернел и таял, благодаря чему идти следом было несложно. Весь путь занял не больше пяти минут, и когда деревья расступились, Онежский и Крылов замерли, изумленно глядя вперед.

— Ого… — выдохнул аристократ, не сводя глаз с открывшегося вида.

— Основательно вы тут обустроились, — Крылов нахмурился.

Впереди был свободный от леса участок размером с два-три футбольных поля. Центр его занимала серая коробка трехэтажного здания, тщетно пытавшаяся укрыться за высоким бетонным забором с колючей проволокой. Справа и слева, вплотную к забору, стояли четыре здоровенных ракетовоза. Только вместо смертоносных снарядов у них было нечто вроде огромных черных сталактитов, острые концы которых смотрели в хмурое предвечернее небо. И здание, и забор, и транспорт окутывало хорошо знакомое бордовое сияние.

— Налюбовались? — слегка недовольно спросил Ленский. — Тогда может пойдем уже? Время поджимает.

— Да, идем, — ответил министр.

— Сперва вам нужно стать невидимыми, — добавил старик и, как только Онежский и Крылов растворились в сумерках, произнес: — Отлично. А теперь немного полетаем.

С этими словами он схватил обоих магов, расправил крылья, и спустя мгновение все трое оказались в нескольких метрах над землей.

— Учти, — грозно прорычал Крылов. — Если вздумаешь дурить, я тебя уничтожу. И никакая адская магия не спасет.

Ленский не ответил. Набрав высоту, он устремился к плоской крыше фермы, и вскоре Андрей различил на ней светящуюся красным пентаграмму. На фоне черного рубероида она выделялась очень отчетливо.

— Приехали, — объявил Ленский, приземляясь возле пентаграммы.

— То есть войти как нормальные люди, через двери, мы не могли? — сурово осведомился министр.

— Двери только для призывателей. И то они выходят куда-либо крайне редко. Ну, и чтобы доставлять им новые жертвы.

Онежский в ответ задумчиво покивал. Приземлились на краю крыши, а потому весь тюремный двор был как на ладони. И аристократу увиденное внизу очень не понравилось.

Во-первых, там дежурили бойцы в полной экипировке и с весьма внушительными пушками — такого оружия Андрею прежде не доводилось встречать. Во-вторых, справа и слева от ворот уродливыми изваяниями застыли две адских твари. Довольно большие: каждая состояла из полутора десятков грешников, и это минимум. Ну и семеро демонов, левитирующих на уровне второго этажа, также оптимизма не добавляли.

«Если это западня, то хрена с два мы из нее выберемся», — мысленно заявил Онежский Крылову.

«Знаю. Но у нас есть… аргумент», — ответил тот.

Да, «аргумент» у двоих старых друзей был. И очень серьезный. Беда лишь в том…

— Нам сюда, — Ленский тем временем направился к пентаграмме. — Вставайте на символы, похожие на вопросительные знаки.

— Ага, а потом всю эту начерченную хрень охватит адское пламя, и мы превратимся в таких же обгорелых образин… — саркастично произнес Онежский.

— Не превратитесь. Это дверь, и только она может открыть путь в нужное нам место.

Происходящее все больше напоминало замануху. Андрей не знал, что делать. Слушаться это крылатое существо, бывшее раньше человеком? А если оно ведет его и Крылова к гибели? Или послать Ленского куда подальше и действовать самостоятельно? Такой вариант Онежскому нравился куда больше, но вот беда: они ничерта не знал об этом месте. Вдобавок они с Крыловым были тут вдвоем — против, возможно, сотен врагов, на часть из которых их магия действовала очень плохо.

«Патовая ситуация», — Петр, похоже, думал о том же самом.

— Вы долго будете терять время? — вновь напомнил о себе Ленский. — Конец света может случиться очень скоро.

— Хорошо, — вздохнул министр. — Идем через эту твою дверь.

«Если что — будь готов. К аргументу», — сказал он Онежскому, и тот шутливо отдал честь.

Затем они встали, куда указал Ленский. Сам он разместился по центру причудливой геометрической фигуры.

— Сейчас снова будет больно, — предупредил он и… не соврал.

Боль была такой же дикой, как и во время телепортации. Ослепленный Онежский слышал, как рядом рычит министр. Сам он терпел молча, лишь сжимал челюсти так, что зубы могли вот-вот захрустеть и начать крошиться. К счастью, продлилось это недолго.

— Твою мать, — выдохнул Крылов, как только перемещение закончилось.

— Неприятно, согласен, — послышался голос Ленского. — И тем не менее, все прошло благополучно. Мы именно там, куда и должны были перенестись.

«Там» оказалось мрачным коридором с тяжелыми железными дверьми по обеим сторонам. Каждая была оснащена окошком, чаще всего открытым, и изнутри камер то и дело доносились истошные, полные боли крики, стоны, мольбы… Онежский понял, что это и есть святая святых фермы, и невольно передернул плечами.

— Здесь призыватели и набирают силу, — сказал Ленский, вновь ссулутившись. — Мерзкое местечко. Если простой человек окажется здесь, то пути на свободу для него уже не будет.

— Какие же вы мрази, — прорычал Крылов. Седеющие волосы на его голове встали дыбом. — За одно это вас всех следует казнить.

«Спокойнее, — мысленно сказал Онежский. — Бережем силы. Чую, скоро они нам понадобятся все без остатка».

Неожиданно одна дверь открылась. В коридор вышел крупный человек в темно-синей спецодежде с мокрыми пятнами крови. Красные капли были и на щетинистой гнусно ухмыляющейся харе, и на руках.

— Слабак оказался, — прогудел он, обращаясь к Ленскому и тыльной стороной ладони размазал по лбу кровь. — И десяти часов не выдержал. А я только во вкус вошел. Есть еще кто-нибудь, поздоровее?

— Думаю, найдется, — ответил старик, и Онежский понял, что тот побаивается призывателя. Хотя… не исключено, что мандраж вызван и присутствием в коридоре двоих невидимых магов, которым путь сюда попросту заказан. — Обратись к Артемию, поставками мяса занимается он.

— Поставками мяса? — с плохо скрываемым гневом переспросил Крылов, как только призыватель прошел по коридору и скрылся за углом. — Так вы похищения людей называете?

— Не