— Нет, я еще не закончил, черт подери,— выпалил я, прежде чем он успел раскрыть рот.— Разве нельзя оставить меня в покое на время?

— Сколько еще? — спросил он своим грохочущим, словно обвал в горах, голосом.— Мы начинаем терять терпение, Бентолл.

— Дел по горло. Возможно, минут пятнадцать. Оставьте одного из своих людей снаружи. Когда закончу, постучу в дверь.

Он кивнул и вышел. Я снова погрузился в мысли. В основном о себе самом и о том, что меня ждет. Тут я вспомнил, что говорят психологи о необычайной силе человеческого разума, о силе положительных эмоций, о самовнушении. Если твердить себе тысячу раз на дню, что все прекрасно, ты бодр, у тебя ничего не болит, то к вечеру ты сам это почувствуешь. Я попытался проделать нечто подобное с небольшими вариациями. Пробовал представить себе Бентолла сгорбленным старикашкой с седой бородой, но ничего не выходило. Перед глазами все время возникал образ молодого Бентолла с дыркой от пули в затылке. Что-то у меня с самовнушением не клеилось. Сегодня вечером. Кто знает, может, сегодня вечером, но относительно того, что это неминуемо произойдет, у меня сомнений не возникало. Остальных специалистов могут оставить в живых, только не меня. Я должен умереть и понимал, почему. Я встал, подошел к окну и оторвал шнурок от шторы. Не потому, что решил повеситься, прежде чем Хьюелл с Леклерком замучают меня до смерти или пристрелят. Я свернул веревку в клубок, сунул в задний карман брюк и постучал в дверь. Послышались шаги удаляющегося часового.

Через несколько минут дверь вновь отворилась, на этот раз па пороге стояли Леклерк и Хьюелл в компании двух китайцев.

— Закончили? — быстро спросил Леклерк.

— Закончил.

— Хорошо. Приступайте немедленно к монтажу.— Ни тебе спасибо, ни поздравляю, дорогой Бентолл, с решением архитрудной задачи... Приступайте немедленно, и все тут.

Я покачал головой.

— Все не так просто, Леклерк. Мне надо сначала пройти в блокгауз.

— В блокгауз? — тусклые, как у слепого, глаза надолго остановились на мне.— Зачем?

— У вас там пульт управления, вот зачем.

— Пульт управления? -

— Небольшой ящик с разными рычажками и кнопками для дистанционного радиоуправления с подключением различных систем ракеты,— терпеливо пояснил я.

— Знаю,— холодно сказал он.— Незачем его осматривать до того, как вы приступите к оснастке ракеты.

— Не вам об этом судить,— высокомерно изрек я.

Ему ничего не оставалось, как уступить, хотя можно было бы сделать это поучтивей. Он отправил охранника в дом капитана за ключами, и мы прошли полмили до бункера, храня напряженное молчание. Но меня это не трогало. Говорить не хотелось. Хотелось смотреть, смотреть на слепящий белизной песок, сверкающую лазурь лагуны и безоблачное голубое небо над головой. Я смотрел на все это долго, взглядом человека, который подозревает, что вряд ли когда-нибудь снова увидит подобное.

Блокгауз выглядел внушительно и неприступно, как средневековая крепость, но с той разницей, что был погружен глубоко в землю. Его крыша выступала над поверхностью всего на два фута. На ней были установлены три радара, три радиомачты и то, что я не заметил издали,— трубы четырех перископов, способные поворачиваться вокруг вертикальной и горизонтальной осей.

Вход в бункер находился сзади. К нему вела небольшая лестница. Дверь была массивной стальной конструкцией на не менее солидных петлях. На вид она весила не меньше полутонны. Такой дверью отгораживались не от мух. Возможность ударной волны при взрыве силою в несколько сотен тонн тротилового эквивалента на расстоянии всего в тысячу ярдов оправдывала прочность двери. Хотя она и располагалась с задней стороны.

Китаец принес два ключа — громадные, блестящие, как символические ключи от города. Один из них вставили в скважину и дважды повернули. Дверь медленно и бесшумно отворилась внутрь. Мы зашли.

— Боже мой! — вырвалось у меня.— Ну и темница!

Другого сравнения не напрашивалось. Комната, размером десять на двадцать футов, бетонный пол, бетонные стены, бетонный потолок. Напротив двери, в которую мы вошли, на противоположной стене еще одна стальная дверь, чуть поменьше первой. И это все, если не считать расставленных вдоль стен деревянных лавок и маленькой, тусклой горе-лампочки под самым потолком.

Мое образное сравнение осталось без внимания. Китаец пересек камеру и открыл следующую дверь вторым ключом.

Эта часть бункера была приблизительно такой же, как и первая, только освещалась куда ярче. Один угол комнаты был выгорожен фанерными перегородками, размером приблизительно пять на пять. Легко было догадаться, что таким образом отгораживали от яркого света экраны радаров. В другом углу мерно гудел двигатель генератора. Выхлопная труба выходила через потолок на крышу. Под потолком с двух сторон крепились небольшие вентиляторы. В середине, между радарной кабинкой и генератором, располагался пульт управления. Я подошел и склонился к нему.

Ничего особенного. Наклонно расположенный плоский металлический ящик, подсоединенный к радиопередатчику. На панели — ряд кнопок. Под каждой кнопкой — подпись, сверху — контрольная лампочка. Надпись под первой кнопкой гласила: «Гидравлика», под второй: «Готовность». Они, видимо, служили для последней предстартовой проверки систем смазки, охлаждения и исправности электрических цепей. Третья кнопка, «Отключение источников», переводила ракету в режим, не зависимый от внешних систем зарядки батарей. Под четвертой кнопкой значилось: «Контроль за полетом». Здесь включалась система автоконтроля в электронном мозгу «Крестоносца». Пятая кнопка, с надписью «Фиксаторы», должна при нажатии привести упоры, фиксирующие ракету, в состояние готовности к мгновенному отводу в момент старта. Шестая — «Порталы» — разводит в стороны опорные платформы кранов. При этом телескопические стрелы опор остаются на месте. Седьмая кнопка «Пуск» включает подачу воздуха. Через две секунды после этого, по моим расчетам, вращающийся барабан распределителя зажигания запустит первые четыре из девятнадцати топливных цилиндров. Еще через десять секунд замкнется следующая цепь, и система самоуничтожения перейдет в режим ожидания. Когда что-нибудь не заладится, оператор за пультом управления нажмет последнюю, восьмую кнопку.

Последняя кнопка. Она располагалась в стороне от остальных семи. Перепутать ее с другими было невозможно: белая квадратная кнопка в центре красного квадрата со стороной шесть дюймов и надписью стальными буквами под ним: ЭН АСУ— электронная наземная автоматическая система уничтожения. Случайно на нее нажать тоже было невозможно, потому что она была прикрыта защитной сеткой из толстой проволоки, которую следовало перекусить в двух местах. И даже после этого, прежде чем нажать на кнопку, ее требовалось повернуть вокруг своей оси на 180°.

Я некоторое время смотрел на все