В историографии проблема роли пенитенциарной системы в становлении населенных пунктов России раннего Нового времени недостаточно изучена. Особенно это касается городов Урала, который долгое время считался частью Сибири. Исследования об истории Сибири преимущественно посвящены колонизации и хозяйственному освоению региона, оценкам его роли в становлении структуры тюрем Российского государства585. При этом в значительной части работ рассматривается жизнь осужденных на восточных окраинах Российской империи второй половины XIX – начала XX века586. Лишь немногие ученые берутся за исследование более ранних периодов истории русской тюрьмы, реконструируя, например, быт осужденных на Нерчинских заводах, где отбывали наказание декабристы587.

Таким образом, социальная ситуация на уральских промышленных предприятиях еще требует изучения. Несмотря на упоминания об использовании труда каторжных и ссыльных на промышленных предприятиях Урала, условия их существования по большей части остаются неизвестными, а роль мест заключения в жизни заводских поселений требует отдельного исследования. Исключение составляет несколько статей Николая Семеновича Корепанова о Заречном тыне в Екатеринбурге – месте содержания раскольников588. Настоящая статья призвана разобраться с вопросом о влиянии тюремных структур на социальную действительность Екатеринбурга XVIII века, определить, насколько важным было их воздействие на производственные процессы его фабрик. Следует предположить, что тюрьма на территории завода-крепости не являлась только местом для отбывания наказания осужденных, но имела более широкий функционал.

Основу работы составили документальные источники: законодательные акты и материалы делопроизводства. Указы, опубликованные в «Полном собрании законов Российской империи», содержат сведения о политике государства в отношении осужденных, позволяют выявить структуру органов власти, в ведении которых находились тюрьмы и распределение осужденных. Документы делопроизводства, отложившиеся в фондах Государственного архива Свердловской области (ГАСО), представлены в первую очередь материалами Сибирского обер-бергамта. Это разрозненные приходо-расходные ведомости, списки колодников, доношения, рапорты, книги протоколов и другие документы. Несмотря на то что имеющиеся материалы не представляют собой единого блока источников, они репрезентативны и взаимно дополняют друг друга. Выявленные материалы дают возможность составить представление о состоянии тюремного комплекса, появившегося на территории завода-крепости в первой половине XVIII века.

Содержание источников и поставленные задачи определили структуру исследования. Во-первых, будут проанализированы условия строительства и первых лет жизни завода-крепости на Урале. Во-вторых, будет дана характеристика тюремных зданий Екатеринбурга первой половины XVIII столетия. В-третьих, рассмотрены условия содержания заключенных, финансирование тюремного ведомства в городе-заводе.

ЗАВОД-КРЕПОСТЬ НА УРАЛЕ

В середине XVIII столетия история Екатеринбурга насчитывала не более трех десятков лет. Датой его основания считается 18 ноября 1723 года. Строительство поселения на реке Исеть являлось отражением экономической политики государства, направленной на создание новых чугунолитейных, железоделательных и медеплавильных заводов. Долгое время это детище Петра I не имело статуса города. Он был приобретен Екатеринбургом лишь в 1781 году, в период крупных административно-территориальных реформ времени правления Екатерины II. В 1807 году Екатеринбург получил статус горного города, закрепив особое положение, которое населенный пункт фактически имел уже в конце первой четверти XVIII века.

В 1723 году Екатеринбург строится как железоделательный завод, обнесенный крепостными стенами. Завод-крепость был назван в честь жены первого российского императора – будущей Екатерины I. С первых лет своего существования он приобрел отличный от других населенных пунктов статус. Здесь разместился главный орган управления промышленностью Урала и Сибири – Сибирский обер-бергамт (с 1734 года – Канцелярия главного правления Сибирских и Казанских заводов), также созданный в год основания города. Обер-бергамт находился в ведении Берг-коллегии – центрального органа управления российской промышленностью. Ему подчинялись не только учреждения горного ведомства, но и органы власти общероссийского уровня.

Высокий статус Екатеринбурга не был случайностью. Выбор места для его строительства был обусловлен выгодным географическим положением. Стройка была организована на водоразделе Волжско-Камского и Обь-Иртышского водных бассейнов, в самой низкой части Уральских гор. Таким образом, будущий город был соединен как с европейской частью России, так и с Сибирью. Река Исеть, на берегах которой разместились заводские сооружения, была способна обеспечивать водой двигатели промышленного комплекса в течение практически всего года. В непосредственной близости от завода-крепости находились и рудники. Местоположение было выгодно как для транспортировки металлургической продукции, так и для ведения торговли589.

Несмотря на то что завод-крепость не был единственным населенным пунктом в регионе, а некоторые города и слободы были основаны еще в конце – середине XVII века, Урал рассматриваемого периода продолжал отличаться слабой заселенностью территории, характеризовался удаленностью от центра страны. В связи с этим для администраторов казенных и частных заводов особое значение приобретал вопрос пополнения штатов мастеровых и работных людей квалифицированными кадрами590. Не менее остро стояла проблема поиска работников для осуществления тяжелого вспомогательного труда: заготовки дров и угля, ломки и обработки руды, перевозок591.

Задача поиска рабочих рук была серьезным испытанием уже в первые дни строительства Екатеринбурга. Генерал-майор Вильгельм де Геннин (1676–1750), присланный в регион для налаживания работы железоделательных и медеплавильных заводов, планировал запустить производство через год после начала возведения крепости и цехов. Генерал-майор был уроженцем немецкого города Зиген. Он несколько лет обучался основам архитектуры и градостроительства и производству огнестрельного оружия в Европе. В 1698 году В. де Геннин поступил на русскую службу, участвовал в сражениях Северной войны. В 1710‐х годах подполковник В. де Геннин стал комендантом Олонца и руководителем Олонецких металлургических заводов и верфи. Уже в этот период он проявил себя как талантливый начальник, стремившийся держать ситуацию на вверенной ему территории под жестким контролем. Например, для сохранения рабочей силы на заводах В. де Геннин предложил карать бежавших с Олонца работных людей вместо телесного наказания штрафом592. На Урале генерал-майор также занимался не только организацией производства, но и фактически встал во главе местной администрации, вел борьбу с должностными злоупотреблениями чиновников593.

На стройке Екатеринбурга трудились прибывшие с генерал-майором русские и иностранные мастера и подмастерья Олонецких заводов, мастера и подмастерья с Каменского, Алапаевского и демидовских заводов, два батальона солдат, направленных из Тобольска. Наряду с мастеровыми и работными людьми и военными в работах были задействованы государственные крестьяне и колодники, использовавшиеся для выполнения самых трудных задач594. Таким образом, история города оказалась связана не только со свободными людьми, но и с осужденными за различные правонарушения.

По всей видимости, на востоке Российской империи к этому времени находилось значительное число каторжных и ссыльных. Это можно увидеть по личной переписке между Петром I и В. де Геннином, который часто просил прислать на завод специалистов «для сыску и копания медных и прочих руд» и офицеров из числа шведских военнопленных, «а то здесь у заводов других нет, кроме