— Блэкуотер… Эй, ты не спишь ведь?

— Не сплю, — откликнулась Молли. Она старалась говорить легко и свободно, правда, получалось с трудом — совесть и не думала утихать.

— Можно к тебе?

— Можно. — Молли укрыла брата одеялом.

— Ты молодец сегодня, — сказал Билл, садясь на её с братцем постель. — Хоть и девчонка!

Молли пожала плечами. Она думала, как подать весть оборотням.

— Твоя доля у меня, — кашлянул Билл. Он казался чем-то смущённым.

В рюкзаках Молли и Билли лежали предусмотрительно захваченные с собой деньги. Конечно, лишними они не бывают, но…

Молли покачала головой.

— Оставь… для мальчишек. Для твоей команды. Ты сам говоришь — я богачка…

— Спасибо. — Лицо Мюррея изобразило какое-то сложное мимическое выражение, досаду, благодарность, смущение, чуть ли не стыд, застенчивость и в то же время — жадность.

— Скажи, Блэкуотер… тот плакат…

— Чего плакат, Билл?

— Тебя там ведьмой обозвали…

— Вот именно, что обозвали, Билл! Я ж тебе рассказывала.

— Рассказывала, да не всё, — нахмурился Мюррей. — Давай ещё раз, с самого начала.

— С какого именно начала? — не без яда поинтересовалась Молли. Она только что поставила сушиться ботинки и сидела на кровати с ногами, подтянув коленки к подбородку. — С того, как я сделалась юнгой на «Геркулесе»?

— Н-ну, это можешь опустить…

— И на том спасибо! — фыркнула Молли. — Я же говорила — вернулась с егерями. Особый Департамент решил, что я опасна…

— Это я уже слышал, — буркнул Билл. — Я знать хочу, с чего они там это решили? Они ведь кого попало не хватают.

— С чего решили? Ну… — Теперь приходилось врать, причём с деталями. — Мне они не докладывались. Допрашивали… с пристрастием. Мол, где была, что видела. Не встречала ли варваров. Как выжила. Обычное дело. Можно подумать, Билли, ты сам в участке не бывал!

— В участке бывал, дело понятное, — не поддался Мюррей. — Но ведьмой-то почему они тебя обзывают?

— А то не ясно! — Молли возмущённо пожала плечами. — Чтоб искали меня! Все, от мала до велика! Чтобы сразу волокли бы к департаментским!

— Н-да? Ну ладно… — протянул Билл. — А награда почему такая? Отродясь такой ни за кого не давали!

— Сходи в Департамент да спроси, — разозлилась Молли. — Чего ко мне-то пристаешь, Билли? Как я тебе на это отвечу?

— Как ответишь? — прищурился Билл. — Да очень просто! Блэкуотер, ты — ведьма?

Последние слова его были едва слышимы, но взгляд прямо-таки вбуравился в Молли, прямо как у пресловутого лорда Спенсера.

Молли стиснула зубы, сощурилась, глядя в глаза Билла Мюррея.

— Нет, не ведьма. Что я тебе ещё могу сказать? Боишься ты меня, что ли? Так я в гости не набиваюсь. Спасибо, что помог, что обогрел, накормил, приютил. Это я, Билли, век помнить буду, честное слово! Если я тебе мешаю тут — прости, завтра же уйду. Дай только ночь с братцем переночевать.

— Да ночуй, ночуй, что я, злодей какой, что ли, — отвернулся Билл. — Ты и меня, Блэкуотер, пойми, не за одного себя отвечаю. Вишь, сколько мальчишек в команде? Обо всех подумать нужно!..

— Ну и отлично, отвечай, кто ж тебе мешает? Мы с братом уйдём утром, как я и…

— Да перестань ты, Блэкуотер! — яростно зашипел Мюррей. — Никуда тебе идти не нужно! Оставайся с нами! Парни уже все говорят, ты удачу принесла. Полтораста фунтов из кассы этого богатея Морриса вытянули благодаря тебе!

— Полторас… — аж поперхнулась Молли. — Я-то думала, там от силы десятка два-три! Тоже немало, кстати!

— Говорю ж тебе, не только железками Моррис торгует, ещё кой-чем подбарыживает!

— Да и пусть его, — с усилием сказала девочка. — Я всё равно пойду скоро, Билли.

— Куда ты пойдёшь? Что с родителями твоими?

Молли опустила глаза.

— Я была в Особом Департаменте, Билли, знаю, что это такое. Никому я здесь не помогу. Маму и папу… отпустят, наверное. В них-то точно никакой магии нет, они по лесам не бегали… А я — я так… подальше отсюда, на юг. Там, болтают, жизнь проще…

Она говорила, просто чтобы говорить. Только сейчас Молли вдруг поняла, насколько изменился её приятель (хоть и не такой близкий, как Сэмми, но всё-таки приятель!) Билли Мюррей, собиравший для неё сведения в эллингах, где стояли бронепоезда.

Он повзрослел, стал куда жёстче. Что-то недоброе затаилось на самом дне глаз и уже не уходило. И Молли ему не верила. Не верила, и всё.

— Да ты не думай, Блэкуотер. — Билл отвёл взгляд. — Верю я тебе, верю! Сказала, что не ведьма, — значит, не ведьма. Мы ж с тобой друзья, правильно?

— Друзья, — кивнула Молли. — И потому не хочу тебе неприятностей.

— Ну, Блэкуотер, — пожал плечами Мюррей, — никто тебя не неволит. У нас порядок, но и свобода тоже. Куда захочешь, туда и пойдёшь. Никто тебя держать не станет, но и выгонять тоже.

Молли кивнула, и они оба замолчали.

— Вот что, Блэкуотер… вижу, не по нутру тебе наше дельце сегодняшнее, верно?

— Какая разница, Билл? Что сделано, то сделано.

— Но не по тебе это, верно ведь?

Молли поджала губы.

— Мистер Моррис — простой торговец…

— Ага, простой! — перебил её Билл с неожиданной яростью. — Я ж тебе говорю — откуда у него в кассе под три сотни фунтов, если ребята полторы выхватить успели? Сколько он железками своими наторгует? У него самое дорогое — фунт стóит! И стоит!

— Если б он с Департаментом был… — уронила Молли.

— Зуб у тебя на Департамент, верно? — усмехнулся Билл.

— А у тебя не было б? — Молли огрызнулась, чувствительно пихнув Мюррея в плечо. — С мамой и папой — невесть что, мы с братом — в канализации прячемся… Можно подумать, у тебя с ними любовь до гроба! Ну так и целуйся с ними тогда! Они ж с бобби всегда заодно! Не знаешь будто!

— Да знаю, знаю, не кипятись ты! — аж отодвинулся Билл. — Скажи лучше, что у тебя на уме, Блэкуотер! Вижу ж, что-то есть! Толстосумов щипать тебе не нравится, чистюле, так говори…

— Толстосум толстосуму рознь! — запальчиво перебила Молли. — Вот если б какого и впрямь богатея… особенно из тех, кто работные дома содержит…

Глаза Мюррея опасно сощурились.

— Ну, смотри, Блэкуотер. Я тебя за язык не тянул. Есть у меня пара мыслишек. Потому как сам об этом думал, да не знал, как подступиться. А ты головастая, ты придумаешь. Будет тебе твой толстосум. Да такой, что не подкопаешься.

* * *

В мороженицу Молли не пошла. Братец Билли тоже не пошёл, несмотря на все уговоры старшей сестры.