На бегу схватив платье и надев его через голову, Филиппа выскочила из комнаты, проворно заперла дверь и замерла. Прямо за поворотом, не более чем в трех футах от нее, о чем-то спорили двое стражников.

— Говорю же тебе: что-то случилось! Я слышал, как девица кричала и хозяин вбежал в комнату.

— Хозяин сам знает, что ему делать! Лучше иди спать.

— Ладно. Но учти: если там что-то не так, то завтра он оторвет тебе уши или прогуляется кнутом по спине.

— Возвращайся, а я пойду погляжу.

Филиппа слышала, как первый стражник, продолжая что-то бормотать себе под нос, удаляется по коридору. Она прижалась к холодной каменной стене. В следующее мгновение из-за угла появился второй. Увидев женщину с обезумевшими глазами и ножом в руке, по которой струей стекала кровь, он оторопел и открыл рот, собираясь закричать, но не успел издать даже звука: рукоятка ножа ударила ему в висок, и он рухнул на пол.

Филиппа осторожно заглянула в зал. На полу вповалку спали люди сэра Вальтера; их храп гулко отдавался под потолком. Она бесшумно прокралась вдоль стены к массивным дубовым дверям. Филиппа знала, что в любую секунду кто-нибудь может проснуться и поднять тревогу, и тогда все будет кончено: Вальтер убьет ее, если это не сделает раньше его любовница. Откуда ни возьмись вдруг появилась собака и понюхала ее босые ноги.

У Филиппы бешено заколотилось сердце. Она замерла, давая псине обнюхать ее, затем, моля Бога, чтобы та не залаяла, двинулась к дверям. Внезапная боль в руке заставила ее взглянуть на рану. Господи, сколько крови! Боясь потерять сознание, Филиппа пошла медленнее. Выскользнув во двор, она взглянула на небо. Ночь была совершенно черная: ни луны, ни звезд, ни единого огонька во всей крепости. Девушка оперлась о деревянные перила, оторвала порядочный лоскут от края платья и замотала руку, помогая зубами затянуть узел. Рука заболела сильнее, но сейчас не до этого: она должна найти Эдмунда и убежать с ним из проклятого Крандалла. Она не позволит какой-то там ране помешать ей. Она должна быть сильной! Удача улыбнулась Филиппе: очень скоро девушка обнаружила Эдмунда на стоге сена недалеко от конюшни. Он спал, свернувшись калачиком и уткнувшись лицом в согнутую руку. Филиппа опустилась возле него на колени.

— Эдмунд, миленький, вставай. — Она осторожно потрясла мальчика за плечо, готовая прикрыть ему рукой рот, если спросонья он вскрикнет от испуга.

Но этого не понадобилось.

— Филиппа? — Эдмунд удивленно посмотрел на нее.

— Я, я… Мы должны бежать. Нам нужны лошади. Как их взять?

— Мой папа приехал, чтобы спасти нас?

— Нет, — ответила Филиппа, — мы должны справиться сами. Так каких взять лошадей?

Испуганный и возбужденный, Эдмунд вскочил на ноги и улыбнулся девушке. Потом задумался. Филиппа ждала.

— Надо прикончить двух парней в конюшне. Но для этого…

— Для этого у меня кое-что есть, — сказала она и показала ему нож.

Глаза Эдмунда сверкнули, и Филиппа подумала, что, наверное, все мужчины рождаются с жаждой боя в крови.

— Скажи мне, где конюхи, и я… — Она запнулась и поспешно добавила:

— Бери лошадей, Эдмунд! И смотри выбирай хорошенько, потому что они должны привезти нас к твоему отцу.

— Он не может быть далеко, — сказал Эдмунд, — но мы не будем ждать, как беспомощные дети, пока он освободит нас. Мы сами вернемся к нему. Правда, есть одна трудность, Филиппа: я не могу взять лошадей.

Филиппа опустила глаза и увидела на правой лодыжке мальчика толстое кожаное кольцо с замком и идущую от него цепь. Ну, Вальтер, подлый сукин сын! Она чуть не взвыла от ярости.

— У кого ключ? — как можно спокойнее спросила она.

— У одного из конюхов, которых ты собираешься прикончить, — ответил Эдмунд и невинно улыбнулся.

Все вышло просто отлично, с неожиданным удовольствием думала Филиппа несколько минут спустя. Она без малейших колебаний оглушила обоих конюхов, быстро нашла ключ и освободила Эдмунда. Злобные животные! Это от них у мальчика синяки по всему телу. Нет, она нисколько не жалела, что расправилась с подонками: завтра у них от боли будет раскалываться голова, и поделом…

Эдмунд вывел из конюшни Дейзи и скакуна, принадлежащего Вальтеру. Ох, я, наверное, не решусь залезть на него, подумала Филиппа и покачала головой. Нет, она должна решиться! Рука болела все сильнее, а ведь они даже еще не покинули Крандалл. Она не имеет права на слабость — до тех пор, пока они не окажутся в безопасности.

Эдмунд притаился в темноте, держа поводья, а Филиппа, вихляя бедрами, словно заправская шлюха, направилась к часовому, стоящему как истукан у ворот Крандалла. Еще трое часовых пошли на обход.

— Эй! Кто ты?.. Любовница сэра Вальтера! Что тебе надо, шл…

Филиппа прижалась грудью к часовому и обняла его. Тот уставился на нее, затем бросил к ногам меч и обхватил ее руками за ягодицы. Филиппа резко отклонилась назад и стукнула часового рукояткой ножа по голове. Он удивленно посмотрел на нее, но не упал.

— А вот это ты сделала напрасно! — зло прорычал он и схватил ее за шею. — Я тебе покажу шуточки! — Часовой все крепче сдавливал ей горло, пока нож не выпал у Филиппы из рук и чернота не заволокла глаза.

Потом словно откуда-то издалека она услышала голос:

— Ах ты, мерзкий трус… бить женщину… ты, сукин сын… негодяй…

Пальцы, вдруг стиснувшие ее горло, разжались, и Филиппа, обмякнув и хватая ртом воздух, опустилась на колени. Она подняла голову, чтобы посмотреть на неожиданно, словно во сне, подоспевшего спасителя, но увидела только Эдмунда, который, сидя верхом на Дейзи, изо всех сил колотил часового лопатой. Часовой повернулся к мальчику, тряхнул головой и медленно повалился на землю.

Филиппа вскочила и схватила нож. Горло пылало.

— Отлично, Эдмунд, — прохрипела она. — А теперь бежим. Часовые вернутся с минуты на минуту.

Девушка бросилась к воротам и начала дергать засов из стороны в сторону, но он был тяжелый, а она уже порядком ослабела. Филиппа ругалась и дергала засов до тех пор, пока он наконец не повернулся вертикально.

— Ну, — прошептала она и распахнула ворота. Тяжело дыша, Филиппа попыталась влезть на коня, но это оказалось непросто, потому что на лошади не было седла, а правая рука Филиппы почти бездействовала. Вдруг кто-то подтолкнул ее — это был Эдмунд. Задыхаясь от боли и усталости, она наконец взобралась на коня и припала к его шее.

Эдмунд снова вскочил на Дейзи. — Давай! — крикнула Филиппа.

Жеребец был быстр и силен, и Крандалл скоро исчез позади. Им нужно спешить. Наверняка Вальтер уже бросился в погоню, если, конечно, она не ударила его так сильно, что он до сих пор лежит без сознания. Жеребец несся вперед, оставив Дейзи далеко позади. Филиппа попыталась придержать его, но одной рукой это сделать было невозможно. Конь словно обезумел и не повиновался всаднице.