А еще было интересно, чем на Уру замахнулся их покойный хозяин. И уж не ради ли этого самого «чем» он собирался выбраться из своего логова?

Наружу для поисков загадочного предмета я спешить не стал, вместо этого взобрался по лестнице наверх. Там действительно обнаружился небольшой, почти пустой чердак с толстой печной трубой посередине, перемещаться по которому можно было только на четвереньках. Еще один люк, расположенный чуть в стороне от первого, вел на совершенно пустую плоскую крышу, огороженную низким – по колено – бортиком. Пол чердака был застелен клоками чуть прелого сена, в дальнем углу валялся ворох каких-то тряпок; я не поленился проверить, и при ближайшем рассмотрении тряпки оказались такими же тонкими коврами-гобеленами, какие закрывали стены в основной комнате. Пахло здесь кроме сена пылью, какими-то подпорченными фруктами и все теми же овшунами, но все запахи были смазанные, застарелые; кажется, этим помещением давно не пользовались.

А вот подвал оказался гораздо более интересным местом, окончательно развеявшим сомнения в причастности покойного хозяина дома к последним событиям. Это была лаборатория мага. Чтобы точно оценить качество оснащения, мне не хватало знаний, но, на мой взгляд, лаборатория была весьма внушительной. Центр комнаты занимал большой алхимический стол с кучей ящиков и ящичков, от которого вверх шла вытяжная труба, очевидно проходя сквозь печь наверх. В углу стоял одинокий стул со столом, а вдоль всех стен стояли стеллажи с книгами, рукописями, какими-то колбами, ящичками и кристаллами.

Честно говоря, масштабы впечатляли. Как он умудрился соорудить подобное в такой глуши в отрыве от цивилизации? Я, конечно, мог ошибаться, но, на мой взгляд, в одиночку такое невозможно было сделать даже при помощи магии. Значит, кто-то ему помогал, и это был уже очень интересный вопрос. Кто? Для ответа надо было сначала установить личность самого Мира. Если у него были свои деньги, мастеров он мог просто нанять, если не было – следовало искать покровителя, профинансировавшего создание этой секретной лаборатории. А еще было бы неплохо выяснить, чем именно он здесь занимался. Вряд ли такое богатство было нужно исключительно для разведения овшунов.

Алхимическое барахло и артефакты я благоразумно не стал трогать, а вот в бумагах покопался. Большинство записей изобиловало зубодробительными терминами и формулами, явно представляя собой некие исследования. Попалось несколько тетрадей, испещренных странными значками; кажется, это был шифр. Кроме того, на мое счастье, среди бумаг нашлась подробная карта провинции. Пометки красным крестом «вы находитесь здесь» не было, но зато обнаружились навигационные приборы. Как всем этим пользоваться, я в общих чертах представлял и очень надеялся, что у меня получится хотя бы примерно определить наше положение в пространстве. Не хотелось бы потерять координаты этой лаборатории; я нутром чуял, что здесь масса интересного, которое вполне может пригодиться.

Наконец, прихватив штурманский набор, я выбрался наверх и расположился за столом, чтобы провести время дежурства с пользой.

Когда я получил более-менее вменяемые результаты, не изменяющиеся после пересчета, уже рассвело, солнце прилично поднялось над горизонтом. Я собрался будить спутниц, но те, будто почувствовав, зашевелились сами. Уру тут же убежала на улицу, желая осмотреть колодец; хотя лично мне показалось, что она просто по-прежнему чувствовала себя виноватой за ночные события и стеснялась нашего общества. Александра же из-за моего плеча заглянула в карту и уточнила:

– Как успехи?

– Вроде бы неплохие. – Я развернулся на скамье вполоборота и левой рукой обнял супругу, притягивая ее ближе. – Я примерно догадываюсь, где мы находимся. Правда, новость не слишком хорошая: до ближайшей цивилизации отсюда не меньше семи дней пути, при условии, что идти мы будем быстро. Как твои руки? – уточнил, перехватив ее левую ладонь. Правая в этот момент лежала на моем плече.

– Спасибо, хорошо, – кивнула Александра. Я взял ее ладонь, покрытую нежной молодой розовой кожей, поднес к лицу и прижался губами. – Я только не поняла, куда их в итоге надо было бить?

– Грудь, горло и морда – самые горячие места, – глухо проговорил я, не меняя позы. – Удары туда должны быть наиболее короткими, а лучше их вообще избегать.

Ощущение было довольно непривычным: я чувствовал себя виноватым перед ней. Ладно Уру; она, в конце концов, телохранитель, это ее обязанность, и пол здесь не играл никакой роли. А Александра – женщина. Моя женщина. Я должен был защищать ее, а не сражаться с ней плечом к плечу. Да, она вызывала уважение умением постоять за себя и восхищение уровнем этого умения; но в том, что ей пришлось к нему прибегнуть, я видел свою вину. И это ощущение не добавляло хорошего настроения. Знал бы, чем обернется поездка, оставил бы ее в столице на попечении Мунара и его жены!

– Ладно, дойдем как-нибудь, – философски вздохнула она. – Кстати, я хотела спросить: а почему вы шли на двух ногах, а не на четырех лапах?

– Потому что днем земля бы очень жгла лапы с непривычки, обувь в этом отношении гораздо удобнее. Дальше я предлагаю двигаться ночью, по холодку, а спать днем.

– Неизвестно, что хуже – днем идти или пытаться спать, – усмехнулась Александра. – Но мне не принципиально, а так, соглашусь, получится быстрее. Да и я наконец-то посмотрю на твое лохматое величество в кошачьем облике. А то любопытно.

– Что любопытного-то? Олун как олун. – Я пожал плечами, выпустил ладонь жены и обнял ее бедра обеими руками, прижавшись лбом куда-то в область солнечного сплетения.

– Это для тебя «олун как олун», а для меня это – экзотика, – со смешком отозвалась она и замолчала. Пару секунд постояла неподвижно, а потом заерзала, пытаясь развернуться поудобнее. В ответ на это я просто повернулся на месте, перекинув ноги через лавку, и настойчиво притянул жену на колени. Подумалось, что куда проще было бы, если бы мы с ней попали в эту передрягу вдвоем; но тут же вспомнилась судьба остального экипажа дирижабля, и присутствие Уру перестало раздражать. Еще и ее смерти я точно не желал.

– Кажется, я старею, – через некоторое время тихо хмыкнула Александра.

– В каком смысле? – недоуменно уточнил я, слегка отстраняясь.

– Мне ужасно не хочется никуда идти, – виновато улыбнувшись, вздохнула она. – Нет, я понимаю, что других вариантов у нас нет; ты не думай, я не жалуюсь. Просто… кажется, за свою юность я уже наприключалась и находилась пешком впрок, теперь хочется чего-то более спокойного и комфортного.

– Я, стало быть, тоже старею, – усмехнулся в ответ, прижимая ее крепче и чувствуя, что с каждой секундой мой счет к негодяю, устроившему катастрофу, растет. Меньше всего мне сейчас хотелось думать о том, как нам выжить. – Никогда длинные марш-броски не любил, а теперь, похоже, совсем обленился.

Александра снова улыбнулась – ласково, чуть иронично, с пониманием, – обеими руками обняла меня за плечи и поцеловала.

И, естественно, другого момента для возвращения Уру выбрать не могла.