— Господи! испугалась Катерина и, рванувшись к шкафу, налегла на боковую поверхность, а потом двинула его плечом от стены. Шкаф, с трудом подавшись, сдвинулся с места, образовав небольшую щель.

— Тиша, Тиша, вылетай оттуда немедленно! — чуть не плача, воскликнула Катерина. Попугай не издавал ни звука.

Катерина побежала на кухню, схватила табурет, поставила его к шкафу, и, взобравшись, заглянула за шкаф. Тихон преспокойно расхаживал по полу возле самого плинтуса.

— Фу! — с облегчением вздохнула Катерина. — Вот поганец-то! Устроил мне с утра разминочку! И моральную и физическую!

И тут ее взгляд упал на сверток, лежащий на шкафу.

— Это же бабушкин! — Катерина вспомнила, как Софья Максимовна насильно всучила ей этот сверток как раз перед смертью. А она, вернувшись домой, машинально закинула его на гардероб, решив потом как-нибудь взглянуть, что там находится. И, конечно же, в свете последующих событий, совершенно об этом забыла.

Выгнав попугая с помощью зонтика-трости, попавшегося под руку и усадив его в клетку, Катерина взяла бабушкин сверток и отправилась с ним в комнату. Сорвав коричневую полоску скотча, Катерина развернула газету. Первоначально ее взору предстали два меховых воротника, пропахших нафталином. — Норковый и песцовый. Катерина грустно улыбнулась, разглядывая бабушкино богатство, и в нос ей ударила соленая слеза. Под воротниками лежала пластмассовая коробочка. Катерина открыла крышку и обнаружила в ней бабушкины драгоценности. — Обручальное кольцо, три золотых перстня, две пары сережек, цепочку и маленькие позолоченные часики. — А это что такое? — рядом с золотым арсеналом лежал замшевый мешочек, наскоро зашитый белыми неровными стежками. Катерина нащупала что-то твердое.

— Хм! — удивилась она, и попыталась распороть мешочек вручную.

Ее усилия оказались напрасными. Бабуля зашила его суровой ниткой.

Распоров мешочек с помощью ножниц, Катерина извлекла оттуда свернутую вчетверо записку и камень, который…..О, господи! Который был очень похож на настоящий бриллиант. У Катерины расширились глаза от изумления. Такой огромный?

— Нет! Это…. Это просто не может быть бриллиантом, — не веря своим глазам, подумала она. — Откуда у бабушки могло взяться такое богатство? Нет! Это…. не может быть бриллиантом! — продолжала она убеждать себя, при этом, невольно вытягивая руку с надетым на палец бриллиантовым кольцом, и сравнивая его блеск с этим огромным камнем.

Продолжая смотреть на камень, Катерина отложила его в сторону и развернула бабушкину записку, которая лежала тут же в мешочке.

…… Катюша, в этом мешочке лежит бриллиант. — Прочла она первые строки, и невольно ахнув, приложила руку к губам.

……он был подарен мне Ларионовым Виталием Михайловичем еще в детстве. Мы тогда, правда, и сами не знали, что у маленького Витальки в шкатулке находятся бриллианты, думая, что это обычные стеклянные безделушки, и откуда у него взялась эта шкатулка, мы тоже не знали. В ней было четыре таких камня, один из которых Виталька оставил себе, а остальные три раздал нам, — мне, Дмитрию Сергеевичу и Алевтине Борисовне, — женщине, которая приютила нас, горемычных сирот в войну. (Я про нее тебе рассказывала). Одним словом, у самого Витальки остался не только один из четырех камней, но и шкатулка, в которой они хранились. И вот, совсем недавно, примерно год назад, эта самая шкатулка открыла нам секрет своих сокровищ. А дело, по рассказу Виталия, было так: шкатулка хранилась у него на самой верхней полочке серванта, среди хрусталя. И он, однажды, вытащил ее оттуда, чтобы стереть пыль. Вытащил, да не удержал! Она выпала у него из рук и ударилась об пол. Он слез с табурета, чтобы ее поднять, и тут обнаружил, что одна из ножек отогнулась, очевидно от удара. Он попытался ее поправить и вдруг обнаружил тайник, доступ к которому и вскрывала эта отогнутая ножка. Одним словом, в шкатулке оказалось двойное дно, а в нем лежала карта и записка. Прежде всего, в записке стояла дата, 18 августа 1917 года. Значит, писали ее аккурат перед революцией. Адресована записка была членам некоего общества, под названием "Школы мистерий". И в ней сообщалось о том, что часть документов и средств общества находится в имении князя Григорьева, что под Питером, в деревне "Голубые пруды". В записке также сообщалось, что на прилагаемой карте, где как раз и изображалось имение, место захоронения можно было определить только с помощью тех четырех бриллиантов, которые хранились в шкатулке. Причем бриллианты эти именовались бриллиантами Сен Жермена. (Я, Катюша, сама читала эту записку и видела карту).

Итак, бриллианты нужно было расположить на карте каким-то особым способом, который знала Маша, — внучка князя Григорьева, на тот момент находящаяся в Париже, (об этом тоже было сообщено в записке), и пустить на них сверху, на определенном расстоянии под прямым углом пучок света (прожектора). Именно в этом случае перекрестное сияние четырех бриллиантов должно было сходиться в одной точке, которая и указывала на место захоронения документов и средств этого общества.

Виталий Михайлович сообщил об этом только нам с Дмитрием Сергеевичем. Вологодские, у которых хранится четвертый бриллиант, пока об этом ничего не знают. А вообще, у Виталика сначала родилась идея собрать все четыре бриллианта и покумекать над их расположением на карте. Я, правда, сказала, что мало верю в это, так называемое, бриллиантовое свечение, сходящееся в одной точке. Ведь, как известно, бриллианты, напротив, рассеивают свет. На что Виталька мне возразил.

— Рассеивают только мелкие, — сказал он. Крупные же, в целях сохранения их первозданной красоты, обрабатываются несколько иначе. Грани шлифуются по другому, и вполне могут быть способны как рассеивать, так и фокусировать свет при разном его распределении.

Катюша, я ведь не зря сказала тебе, что догадываюсь, за что могли расправиться с Виталькой. — Писала далее бабушка. — Конечно, это только мое предположение, но как знать! Вдруг он поделился этим с кем-то еще? Решил, например, посоветоваться с каким — нибудь специалистом по камням, или с историком? А при нынешней-то жизни, разве можно было так поступать?

В общем, тут есть над чем подумать, хотя, какая теперь разница! Витальку-то все равно не вернуть!

Я, Катенька, вот что подумала! Отправлю — ка к тебе свое богатство. Хотя бы на время, покуда буду находиться в больнице. Ведь если у Витальки и впрямь кто-то пытался похитить бриллиант, то может и ко мне за вторым явиться, а за одно и все остальное умыкнет! Так что ты, деточка, положи мое хозяйство в какой-нибудь укромный уголок! А насчет бриллианта, я тебе вот что скажу! Свяжись-ка ты с Валерушкой, — сыном Виталия Михайловича, и покажи мою записку. Может и он что-то знает об этом бриллиантовом деле от отца. А там, вы уж сами и подумаете, что со всем этим делать! На худой конец, распорядись этим бриллиантом по своему усмотрению.

Катерина отложила записку в сторону.

— Так вот, оказывается в чем дело! Господи! — И она с ненавистью взглянула на бриллиант.

Катерина взяла мобильник.