Неизвестно сколько Бамбур и мастер Гамбри развлекали зрителей, но те требовали еще.

— Я тоже умею колдовать, — произнесла Лил.

Девочка выступила вперед, Пиус и Джозиз втянули шеи.

— Это же Лил, — весело произнес Бамбур, — ну-ка, что ты нам покажешь?

— Я умею перелистывать страницы книг взглядом, — объявила она и быстро посмотрела на Элберта.

Она поискала глазами, словно в ресторане могли быть какие-то книги. Мастер Гамбри предложил ей газету. Лил еще раз взглянула на Элберта и, очевидно, получила подтверждение.

— Пойдет, — сказала она.

Все дети приготовились к новому представлению. Лил развернула газету и положила ее на стол. Она развела руки и устрашающе на нее уставилась. Элберт в это время подошел и дотронулся до листа. Когда тот медленно стал подниматься, это произвело эффект, все заохали, даже посетители с соседних столиков оглянулись на девочку. Газетный лист встал ребром и так же медленно опустился на другой бок. Затем ребятня потребовала повторения, и второй лист вызвал даже больший восторг, чем первый.

— Вот это да! — восхитился Бамбур.

— И научилась я этому, — обвела глазами детей Лил, — всего за одну неделю! Нужно просто смотреть на лист и четко произносить про себя "аланамбрэга". "А-ла-нам-брэга".

Собрание, несомненно, сразу закончилось. Мастер Гамбри выразил Лилил благодарность, что может покинуть ресторан. Все зрители устремились к газете в попытках заколдовать страницу.

— Теперь они будут ходить по отелю с книгами в руках, — сказала Джозиз.

— Какое-то время все от них точно отдохнут, — согласилась Лил. — Спасибо Элберту.

Собравшись уходить, они увидели сидящего возле колонны Пузана. Тот поаплодировал Лил.

— "Аланамбрэга"? Это интересно. Это ведь что-то эльфийское, может, даже серых эльфов?

— Вы знаете язык серых эльфов? — спросила Лил.

— О, нет, не все эльфы-то знают его. Потому и интересно.

Ребята ничего не объяснили, зато присели послушать, что Пузан делает в ресторане, обычно он здесь не появлялся, тем не менее оказалось, работникам он знаком, вот и Лирудж, пробегая по залу, приветливо улыбнулась ребятам и отдельно ему. Он сказал, что пришел забрать у мастера Гамбри на хранение одно редкое зелье. Тот с Бамбуром только что въехали в отель, им долго не могли подобрать номеров, но потом парочка подходящих нашлась где-то на третьем полуночном этаже.

— У вас нет золотой ленточки, — заметила Лил. — Снук вам ее не давал?

— Эх, Снук, — улыбнулся Пузан, — мне думается, он и на Патвина ее скоро навесит. Кажется, Чилзи-Чивз придумал эту идею с лентами.

— Почему? Ее придумал Снук в знак протеста, когда Шемлу выгнали из отеля.

— Разве его выгнали?

— Да, мы знаем, Патвин, вроде, оставлял ему комнату, — сказал Пиус. — А это вообще правда?

— Насколько мне известно.

— Патвин же хороший человек? Я спрашиваю, потому что вы всех знаете. Вы ведь в курсе той истории, когда кто-то выдавал себя за него?

— Это был Риксил, его старший брат. Он был негодяем. Неудивительно, что Патвин не любит вспоминать о нем.

— Вы говорите был, он умер? — спросила Лил.

— Но о нем давно ничего не слышно.

— А откуда известно, что в отеле в тот день появился именно Риксил? — спросил Пиус.

— Твой дед, господин Коэл Клоп, сам подтверждал это. Наверное, Патвин ему признался. Он же брата не выдал ни охотникам за головами, ни местной полиции. Понятно, что ты спрашиваешь, хороший ли он человек. Рассказать одну историю? Может, ты еще не знаешь, когда Патвин ушел из отеля, он пробрался на корабль Дунрака Клопа, двоюродного брата Коэла Клопа. Корабль отплыл из Грамса, Патвина нашли. Ему дали место в команде, с которой он плавал несколько лет. Случилось так, что в одном из портов его украли работорговцы. Его засунули в бочку и с другими несчастными повезли по пустыне. Дунрак с командой догнали их через два дня. Они отбили узников, выставили в ряд выживших бандитов и дали Патвину пистолет. Но тот отказался стрелять. Дунрак возмутился: "Ты что же, хочешь отпустить их, я не потащу их за собой по пустыне, а если они выберутся сами, то продолжат похищения, посмотри в глаза этим несчастным". Он оставил решение за Патвином и никому не дал трогать преступников. Патвин отпустил их. Мне поведал об этом Дунрак Клоп, когда еще приезжал в отель, он старше твоего деда, совсем старик. Вскоре Патвин покинул корабль, возможно, капитан наполнил его чувством вины, но, похоже, ни в чем не убедил, так мне объяснили. Хороший ли Патвин человек? А тот поступок был хорошим? Подумай, а мне пора, не хочется рисковать редким зельем, нужно вывезти его из отеля.

Первому снегу не удалось надолго укрыть отель. Под ярким солнцем все сразу растаяло. Но в течение следующей недели улицы повсюду стали ослепительно белыми.

В один из таких ясных дней Лил повела Пиуса в пещеру под отелем. Мальчик не выдержал просьб и пообещал помочь ей отнести фонарь с игисом на "Башни" (при условии никому не рассказывать). Спустившись, они лучше рассмотрели фонарь, и Пиус засомневался. Тот был очень тяжелым, да еще из-за платформы с колесиками неудобным для подъема по лестнице. Если взять его как носилки, он обязательно завалится. Пока Пиус ломал голову, Лил согнулась над фонарем и принялась отчаянно ковырять корпус.

— Эх, вот бы суметь достать камень, — причитала она. — Зачем тут вообще нужны стекла, от чего его защищать?

— Стекла нужны, чтобы ты не добралась до камня. Ладно, понесли, — вдруг решился он, видя ее мучения.

И они понесли, по-разному пихая и перекатывая обмотанный в тряпки фонарь по ступенькам. Для Пиуса подъем усложнялся тем, что в самом низу он начал пересказывать недавнюю беседу с Лирудж. Пиуса часто держали за дегустатора, и вот девушка угощала его новым видом пирожного. В этой части Лил потребовала подробностей, она знала меню лучше, чем кто-либо. И когда девушка угощала Пиуса, она параллельно жаловалась на Снука. Больше похоже, оправдывалась, говорила о вечере, когда провожали Шемлу. Оказывается, они со Снуком в тот вечер переписывались с помощью лифта для подносов. Написали друг другу много неприятного, и, как призналась Лирудж, с ее стороны неприятного было больше, и это неприятное было куда неприятней, чем у Снука. По сути, он только подсмеивался над ней, а она обвинила его в ужасных вещах, причем глупостях. Пиуса даже уговаривали сказать, что Белые Колпаки и есть смешная затея. Затем она ополчилась на Валунну, дело в том, что до нее дошел слух о желании директора отдать Пиуса в специальное учреждение для мальчиков. Тот попытался успокоить Лирудж. Наконец она призналась в страшном поступке, которого теперь стыдилась. Вышло, что на вечере в одной из записок она заявила о возможной правоте Валунны, что Шемла действительно мог повлиять на работу лифта. Пиус снова попытался подобрать слова утешения и с ее же намека предложил помириться со Снуком.