– Лиза, успокойтесь. Где сейчас Скотт?

– На работе. В офисе. У него прием в девять часов.

– Садитесь в машину и поезжайте в суд, – сказала Дилейни и, подумав, быстро добавила: – Нет, не надо. Я сейчас на четвертом шоссе. Минут через десять буду возле вашего дома. Заберу вас и отвезу в суд. Пока меня нет, поднимитесь на чердак и сфотографируйте пестик так, чтобы было видно, где именно он находится. Тогда мы сможем доказать, что он там и был. Я позвоню и назову номер, на который вам нужно будет послать фотографию.

Дилейни дала отбой, набрала номер прокуратуры и, коротко объяснив, кто она такая, сказала:

– Сейчас я пришлю сообщение с фотографией. Это касается процесса над Бетси Грант и критически важно для его исхода. На фотографии – орудие убийства.

– Отправьте фотографию на этот номер. Мы посмотрим, что там. – Помощник прокурора даже не попытался скрыть своего скептического отношения к новости. – Защита уже выступает с заключительной речью.

Через несколько секунд Дилейни снова связалась с Лизой.

– Отправляйте фотографию прокурору. Номер сможете запомнить?

– Наверное, смогу, но на всякий случай запишу. И пожалуйста, приезжайте побыстрее.

«Что же мне с ней делать? – спрашивала себя Дилейни. – Забрать из дома и отвести к кому-нибудь из соседей? Но сейчас всего лишь двадцать пять минут десятого, а у Скотта на девять был назначен прием в Форт-Ли…»

В половине десятого водитель остановился перед домом номер 522 по Кливленд-авеню.

– Я ненадолго, на минутку, – сказала Дилейни. – Пожалуйста, подождите.

Она еще шла по дорожке, когда Лиза открыла дверь. В руке она держала телефон и сумочку.

– Я, наверное, неправильно записала номер, который вы мне дали. Пробую послать, но не проходит.

– Ничего. Я могу отправить сама.

Лиза раскрыла сумочку, опустила руку и достала мраморный пестик.

– Здесь не очень хороший прием. – Голос у нее дрожал. – На кухне лучше.

«У меня в руках орудие убийства», – подумала Дилейни, торопливо шагая по коридору. На кухне она поставила пестик на стол на фоне декоративных контейнеров и сделала снимок. Потом попыталась отослать фотографию. Первая попытка не удалась. Вторая тоже. Файл в офис Холмса ушел только с третьего раза.

Еще не успев выйти в коридор, она услышала, как открылась передняя дверь, а вслед за этим голос Скотта Клифтона:

– Ты куда-то собралась?

Дилейни набрала 911.

– Помогите. Убийца на Кливленд-авеню, пятьсот двадцать два. Оставайтесь на линии. Запишите происходящее здесь.

Не дожидаясь ответа оператора и не прерывая соединения, она повернула телефон в ту сторону, откуда доносились голоса.

– О, Скотт, я думала, у тебя прием. – Лиза изо всех сил старалась держаться и говорить естественно.

– Пациент перенес прием на другое время. Ты куда-то едешь? – Скотт повысил голос.

– Да, в парикмахерскую. В золоте, знаешь ли, серебряные нити…

Он посмотрел на ее волосы.

– Не так уж их и много. И все-таки, повторяю, куда ты собралась?

«Хорошо, Лиза, молодец, – подумала Дилейни. – Задержи его еще немного».

– Скотт, я надеялась избежать этой сцены. Фургон из транспортной компании будет здесь в десять. Я вывожу все свои вещи, которые хранились на чердаке. Кольца оставила на комоде.

– Так и думал, что что-то затевается… Ладно, давай поднимемся наверх и убедимся, что ты не прихватила ничего лишнего. Того, что тебе не принадлежит.

Услышав шаги на лестнице, Дилейни осторожно вышла в коридор, где ее настиг крик Скотта:

– Я знаю, он у тебя! Где он?

Лиза, метнувшись мимо мужа, сбежала по ступенькам.

– Ты – убийца! Хочешь послать Бетси в тюрьму за то, что сделал сам? Ты убил Теда!

Пробираясь вдоль стены, Дилейни шагнула в го́стеную. Сердце ее колотилось как бешеное.

– Пожалуйста, скорее, – шептала она. – Пожалуйста.

Лиза добежала до входной двери, но открыть не успела – Скотт схватил ее за руку, рванул к себе и сдавил пальцами горло.

– Отдай его мне. Зачем ты впуталась в это? Почему не осталась в стороне?

Дилейни сунула сотовый в карман куртки и бросилась в прихожую.

– Алан обещал мне миллион долларов! – Скотт все сильнее сжимал горло жены. – И вдвое больше, когда Бетси осудят.

Ничего другого не оставалось. Дилейни подняла пестик и ударила Скотта по голове.

Он оттолкнул Лизу и повернулся к ней. По его щеке уже бежала кровь.

В отчаянии она размахнулась и ударила еще раз, попав теперь в скулу. Скотт рыкнул и, вырвав у нее пестик, вскинул руку.

Дилейни отшатнулась, и удар прошел мимо. Нанести второй Скотт не успел. Дверь распахнулась, и в прихожую ворвались трое полицейских.

– Стоять! Не двигаться! Руки вверх! – крикнул один из них.

Дилейни достала из кармана сотовый.

– Вы это слышали? – едва шевеля губами, спросила она. – Вы это записали?

– Да, мэм, конечно, – ответила оператор. – Уверена, запись получилась чистая.

Дилейни облегченно выдохнула.

– А теперь, пожалуйста, пошлите запись этого звонка на следующий номер. Это офис прокурора.

Уже предвкушая победу в самом громком за всю свою карьеру деле, Элиот Холмс слушал пылкое выступление Роберта Мейнарда. «Скорее бы заканчивал», – с нетерпением думал он, представляя, как поднимется с места и заговорит сам. Неожиданно дверь зала судебных заседаний открылась, и помощник прокурора торопливым шагом направился к месту, где сидел его шеф.

– Надеюсь, это что-то важное! – гневно рыкнул Элиот Холмс.

– В высшей степени неуместное вторжение, отвлекающее внимание защиты и присяжных, – раздраженно прокомментировал судья Рот.

Прокурор быстро встал.

– Я приношу свои извинения суду, присяжным и стороне защиты. Прошу дать мне пару секунд.

Он взял у помощника сотовый телефон, посмотрел на дисплей и увидел фотографию Скотта Клифтона в окружении риджвудских полицейских. Один из полицейских держал в руке мраморный пестик.

Текст внизу объяснял суть произошедшего. Элиоту Холмсу хватило нескольких секунд, чтобы понять – он проиграл.

– Ваша честь, я прошу объявить пятнадцатиминутный перерыв, чтобы прослушать запись на этом телефоне. Она имеет непосредственное отношение к данному делу и может повлиять на его исход.

Судья уже догадался, что случилось нечто чрезвычайно важное.