– Объявим короткий перерыв. Я дам наставление присяжным не обсуждать то, что мы сейчас видели.

Воспользовавшись вынужденной паузой, Роберт Мейнард сел рядом с Бетси.

– Не знаю, что там происходит, но чутье подсказывает – это нам на пользу. Иначе они не решились бы вот так бесцеремонно прервать мое выступление.

* * *

Двадцать минут спустя шокированный Элиот Холмс обратился к суду:

– Ваша честь, прокуратура всегда стоит на страже закона и делает все возможное для обеспечения правосудия. Меня только что проинформировали об аресте доктора Скотта Клифтона, в доме которого обнаружен мраморный пестик. Я прослушал аудиозапись предшествовавших аресту событий, в которой он фактически признается в убийстве доктора Эдварда Гранта. Из записи также следует, что к убийству имеет отношение Алан Грант. – Голос у Холмса дрогнул. – Ваша честь, я должен заявить об имевшей место трагической ошибке в отправлении правосудия. Штат более не считает, что Бетси Грант убила своего мужа или имеет к этому какое-либо отношение. Штат глубоко сожалеет о перенесенных ею страданиях. Ваша честь, штат ходатайствует об отклонении обвинительного акта.

Зал взорвался аплодисментами. Судья попросил зрителей соблюдать тишину.

А Бетси думала о том, как близка она была накануне к тому, чтобы выпить те таблетки.

– Я выслушал заявление прокурора о событиях, имевших место буквально в последний час. На основании этих событий прокурор признает подсудимую Бетси Грант невиновной. Прокурор также признает факт ошибки в отправлении правосудия. К счастью, новые улики обнаружились до вынесения приговора по делу, результатом которого могло стать длительное тюремное заключение. – Судья Рот выдержал небольшую паузу. – Обвинение снято. Миссис Грант, примите от суда наилучшие пожелания. Вы свободны и можете идти.

Зрители снова зааплодировали, а Бетси попыталась в полной мере осознать смысл услышанного. Свободна. Свободна.

Роберт Мейнард обнял ее за плечи. Она медленно поднялась и поблагодарила судью.

Питер Бенсон, следивший за ходом заседания по телевизору в номере отеля и слушавший речь Мейнарда, вылетел из комнаты в тот момент, когда Элиот Холмс попросил объявить перерыв, чтобы он мог оценить важность только что полученной информации. В зал заседаний он проник, когда прокурор начал говорить судье о причинах, побудивших его ходатайствовать об отклонении обвинительного акта. Едва только судья объявил Бетси, что она свободна, Питер устремился к столу защиты. Пристав попытался было схватить нарушителя порядка, но судья Рот жестом остановил его. Бетси и Мейнард направились к выходу, но успели пройти лишь несколько шагов, когда Бетси увидела спешащего к ней Питера. Адвокат отступил в сторону, а Питер взял ее под руку, посмотрел в глаза и твердо сказал:

– Теперь с ней я. Сегодня и всегда.

Лишь через три дня Дилейни позвонила Бетси и попросила о встрече.

– Да, конечно, приезжайте, – ответила Бетси. – Я знаю, как вы поддерживали меня. И мне интересно, почему вы не делали репортажи в последнюю неделю суда.

– Обещаю все объяснить при встрече. Кстати, мистера Бенсона там случайно не будет? – Как она и рассчитывала, ответ последовал утвердительный.

Сердце едва не вырвалось из груди, пока Дилейни ехала в Алпайн. Питер и Бетси встретили ее у входа, после чего все прошли в го́стеную и сели. Сжав от волнения кулаки, Дилейни подалась вперед.

– Я должна сказать вам кое-что, – начала она дрожащим от чувств голосом. – Кое-что, о чем мне стало известно лишь несколько дней назад. Давая показания, вы, Бетси, сказали, что каждый день, каждый миг скучали по своей дочери. Точно так же и мне не хватало моей биологической матери. – Дилейни перевела взгляд с одного из своих родителей на другого. – И вот теперь я нашла не только мать, но и отца.

Видя, что Бетси и Питер слушают ее, не понимая, о чем речь, она продолжила:

– Я родилась в Филадельфии, в доме номер двадцать два по Оук-стрит, шестнадцатого марта, двадцать шесть лет назад. Моих дедушку и бабушку звали Мартин и Роуз Райан…

Шесть месяцев спустя

Теперь Алан Грант и доктор Скотт Клифтон ожидают суда, на котором им предъявят обвинение в убийстве доктора Эдварда Гранта. Доктор Клифтон, кроме того, обвиняется и в попытке убийства Лизы Клифтон. Их адвокаты стараются добиться сокращения сроков заключения для своих подзащитных, предлагая им дать показания друг против друга. Обоим грозит провести в тюрьме всю оставшуюся жизнь.

Проведенное Джонатаном расследование показало, что доктор Клифтон снабжал Стивена Харвина наркотиками, которые и вызвали передозировку. По этому делу доктора Клифтона ждет третье обвинение.

Том Шарки получил три года за попытку незаконного проникновения в Сэддл-Ривер. Обвинение по факту незаконного проникновения и кражи в доме Грантов ему, по просьбе Бетси Грант, не предъявлялось. Выслушав приговор, Том сказал судье Роту: «Учитывая обстоятельства, не так уж и плохо».

Через неделю после окончания процесса Кармен, собирая медицинские книги для отправки доктору Адамсу, обнаружила в одной из них три рецептурных бланка на имя Теда Гранта, заполненных и подписанных предположительно им самим. Не их ли он так отчаянно пытался найти?

Эльвира позвонила Сэму и сообщила, что перекладывать плитку нет необходимости, но настояла на том, чтобы он принял чек на пять тысяч долларов в знак благодарности за его бесценную информацию. Сэм рассыпался в благодарностях и заверил, что если когда-нибудь ей все же потребуется новая плитка…

Бетси и Питер обвенчались в церкви Святого Франциска Ксаверия. Службу провел монсеньор Куинн. Когда Бетси, очаровательная в платье цвета шампанского, и Питер, симпатичный и почтенный в темно-синем костюме и серебристом галстуке, произнесли слова брачного обета, слушавшая их Дилейни смахнула слезы счастья. «Мои отец и мать», – подумала она.

Дилейни выступила в роли подружки невесты. Шафером был лучший друг Питера, профессор Фрэнк Ривз.

Свадебный прием устроили в доме Бетси в Алпайне. В качестве свадебного подарка Бетси и Питер получили от Дженнифер Райт альбом с фотографиями Дилейни.

– Теперь вы можете проследить за ней с самого начала, – с улыбкой сказала она.

Дилейни спросила у Бетси и Питера, не против ли они, чтобы она называла их по имени. Оба сразу поняли и согласились. Дженнифер засияла от счастья, узнав, что лишь ее одну Дилейни будет всегда называть «мамой».

Свадьба и воссоединение. Тот вечер вместил в себя два праздника. Все самые дорогие им люди собрались вместе. Дженнифер и Джеймс Райт, старшие братья Дилейни с женами, мать Питера, Эльвира и Уилли, без которых ничего этого бы не было, Лиза Клифтон и любимая няня Дилейни, Бриджет О’Киф. «Моя семья», – счастливо подумала Дилейни.

Джонатан подошел к ней с двумя бокалами в руках.