— Я так и думал, что это вы, — сказал он так тихо, что они едва расслышали.

— Мы просто вышли прогуляться перед сном, — спокойно произнес Калеб. — А какого черта вы тут делаете?

— У нас проблема, Вентресс, — ответил Блейд. — Вы мне поможете?

— Проблема? — Сиренити осознала, что машинально подражает Блейду и говорит вполголоса. — Что за проблема?

Блейд посмотрел на нее.

— Не знаю, насколько он близко. Наверно, лучше всего будет сначала проводить тебя домой, а потом уж преследовать его.

— Преследовать кого? — сердитым шепотом спросила Сиренити. — Если речь идет о крупномасштабном вторжении, то я голосую за то, чтобы отложить контратаку до завтра. Время очень позднее.

— Мы спешим, Блейд, — нетерпеливо сказал Калеб. — В чем, собственно, дело?

— Я усилил патрулирование вокруг дома Зоун, — сообщил Блейд. — Слышал, она так разнервничалась, что осталась ночевать у Ариадны. Я только что с последней проверки. Кто-то проник в дом через окно. Внутри полный разгром.

— О Господи! — прошептала Сиренити. — Может, она все-таки видела его. Может, он ее выследил.

— Кто? — резко спросил Калеб.

— Человек, о котором она мне рассказала сегодня утром. Ее бывший жених, Ройс Кинкейд. Она сказала, что ужасно боится его. Он — одна из причин, почему она переехала к нам в Уиттс-Энд. Сегодня она сказала мне, что ей показалось, будто он прошлой ночью заглядывал к ней в окно. Она пыталась убедить себя, что это ей просто привиделось, но все равно так перепугалось, что Ариадна пригласила ее ночевать к себе.

— Черт побери, — вздохнул Калеб. — Не одно, так другое. — Он взял ее под руку, собираясь вести между деревьями. — Проводим Сиренити, Блейд. Потом пойдем взглянуть на хижину Зоун.

— Годится. — Блейд повернулся и пошел впереди. Стикс и Харон двигались совершенно бесшумно. У собак в этот раз был явно деловой вид.

— Я пойду с вами посмотреть на дом Зоун, — попросилась Сиренити.

— Нет, не пойдешь, — отрезал Калеб. — Я хочу, чтобы ты оставалась там, где с тобой будет все в порядке. У меня и так есть о чем беспокоиться.

— Ты имеешь в виду, потому что вы будете преследовать взломщика?

— Нет, не поэтому, а потому, что собираюсь провести остаток ночи, бегая здесь в тумане в компании с вооруженным до зубов сумасшедшим придурком, помешавшимся на заговорах и вторжениях.

— Я уже говорил, что не сумасшедший, — сказал Блейд без малейших признаков раздражения.

— Ах да, конечно. Я забыл.

Сиренити издали увидела свет от лампочки у себя на крыльце.

— Я бы лучше пошла с тобой, Калеб.

— Черт возьми, будет гораздо больше пользы, если ты пойдешь домой и позвонишь оттуда Ариадне и Зоун. Предупреди их о возможной опасности, поняла? Пускай обязательно проверят все двери и окна.

— Да, конечно. — Сиренити сразу поняла разумность этого предложения. — У Зоун есть пистолет.

— Скажи ей, пускай забаррикадируется вместе с Ариадной и пистолетом в какой-нибудь комнате. Передай им, пускай сидят там, пока кто-то из нас не даст отбой. Скажи им, чтобы ни в коем случае не отпирали дверь. После этого начинай обзванивать всех остальных жителей города. Пускай не спят и 6yдут настороже.

— Поняла тебя.

— Прекрасно. — Калеб остановился у нижней ступеньки крыльца. Притянул Сиренити к себе и торопливо, но крепко поцеловал. Потом отдал ей папку, взятую из архива Эмброуза.

— Иди.

Сиренити быстро поднялась по ступенькам. Калеб, Блейд и псы ждали, пока она не вошла в дом и не закрыла за собой дверь.

Она откинула капюшон куртки и пересекла комнату, чтобы оказаться у телефона. И уже взялась за трубку, как вдруг откуда-то вылетел шелковый шарф. Он захлестнулся вокруг ее шеи, прежде чем она успела понять, что происходит. В следующее мгновение его рывком затянули, так что она не только не могла говорить, но и почти не могла дышать.

— Ни звука, сучка. Ни одного, слышишь? Или подохнешь.

На один ужасный миг паника почти овладела ею. Рука Сиренити выпустила телефонную трубку. Она чувствовала, как шарф обвился вокруг ее шеи подобно удавке. Но пока это было лишь угрозой. Она все еще могла дышать, могла глотать. С трудом, но могла.

— Кто вы такой? — прошептала она. — Что вам надо?

— Не твое дело. — Голос незваного гостя звучал так, словно проходил через терку для картофеля. Все звуки получались рваными. — Где она?

— Не знаю, о ком вы говорите. — Сиренити вспомнила уроки самообороны. Слова учителя зазвучали у нее в ушах, как если бы он стоял тут, рядом с ней.

Все это сначала происходит у тебя в голове. Если ты поддашься страху и панике, с тобой все будет кончено. Ты мертвое мясо. Сделай ход туда, где ты сможешь ясно мыслить. Сделай его.

— Мэрион. — Неуправляемая ярость пульсировала глубоко в голосе незнакомца. — Где она? Сегодня ночью все решится. Я собираюсь втолковать ей, что она никогда больше не сможет бросить меня. Где она?

— Я не знаю никого с таким именем. — Рука Сиренити незаметно подобралась к горлу.

— Теперь она называет себя каким-то чокнутым именем. Зоун или что-то вроде этого. И не говори мне, что не знаешь, где она. Я выследил ее. Она работает у тебя. Прошлой ночью я показался ей. Знал, что это ее испугает. Заставит думать, что она сходит с ума.

— Вы — Ройс Кинкейд, верно?

— Она тебе рассказывала обо мне? — Казалось, ему приятно было это слышать.

— Да. Сказала, что вы душевнобольной.

— Я не больной, чертова сучка, — прошипел Кинкейд. — Я лишь делаю то, что должен сделать. Эти она во всем виновата. Она довела меня до этого.

— Вот как? Она имеет над вами такую власть? Вы настолько слабы?

— Заткнись, — снова прошипел тот. — Заткнись. Я не слабак, слышишь ты, проклятая? И докажу это.

— Ее здесь нет.

— Это я знаю, сучка. Я уже обыскал дом. Сюда пришел после того, как побывал у нее. Думал, может, как раз ты и прячешь ее. Так где она?

— Я не знаю. — Сиренити удалось прикоснуться к цепочке в том месте, где она висела под шелковым жгутом. Она ощутила на коже форму грифона.

— Ты знаешь, где она. В таком маленьком городке, как этот, все знают, что происходит. Говори, где она, или я тебя удавлю. — Кинкейд туже затянул шарф.

Сделай ход туда, где ты сможешь ясно мыслить.

— Постойте, это действительно не мое дело, — прошептала Сиренити. — Это касается только вас двоих.

— Точно. Только нас двоих. Тебе вообще не стоило вмешиваться.

— Послушайте, если вы пообещаете, что сразу же уйдете, я скажу вам, где она прячется.