На следующий день Лизочка проснулась в прекрасном настроении, хотя вроде бы никакого повода для ликования не было. Заинька еще спала. И Лизочка набрала номер Вики.

– Я сейчас дома, – устало ответила подруга. – Дежурила сколько могла. Но под утро почувствовала, что вот-вот вырублюсь. И вызвала Игоря. Он приехал с Танькой, оставил ее на посту, а меня проводил домой. Заодно и дверь починил, спасибо ему и дяде Сереже огромное.

– Игорь – хороший парень.

– Покладистый, – согласилась с ней Вика. – Дверь починил. Теперь вот сидит возле дома этого Андрея, дежурит.

– И правильно! Но ты провела с ним инструктаж? Он не упустит Андрея, если тот появится?

– Если не произойдет ничего непредвиденного, чего я не учла в своей инструкции, то не упустит. – И помолчав, Вика неожиданно прибавила: – Он не такой уж плохой. Тугодум, конечно, но зато надежный. А другие… ходят в гости, авансы раздают, а потом оказывается…

Вика не договорила, но Лизочка все сообразила и сама.

– Ты это про Андрея говоришь?

– Ну да! Поверишь, я ведь думала, что он искренне увлекся мной. А оказалось, что ему были нужны деньги, которые оставила девочкам какая-то там старуха! Знать бы еще, кто она такая!

– А у тебя совсем нету на этот счет никаких идей?

– Лично я почти на сто процентов уверена, что это та самая бабушка, которая эмигрировала со своей семьей в Израиль.

– Что же, она поближе не могла себе наследников найти? Вроде бы ты говорила, что они уезжали большой семьей.

– Видимо, в Израиле семья порядком поредела. А возможно, старушка отличается не самым уживчивым характером. Вспомни, она ведь даже на похороны родной дочери не приехала. И на внучек ей столько лет было начхать! Нет, не могу сказать, что мне по вкусу ее поведение.

Однако претензии Вики были пока что голословными. Никакой информации о бабушке своих приемных дочек ей найти не удалось. Она хотела еще что-то сказать Лизочке, но ту отвлек звонок в дверь.

– Ой, извини, ко мне пришли!

– Надо же, какое совпадение! – с улыбкой отозвалась Вика. – И ко мне звонят.

Но Лизочка, уже не слушая, метнулась к двери. Кто бы это мог быть? Мама? Забыла что-нибудь? Или водопроводчик? Вот было бы хорошо! Они его ждут уже вторую неделю, а он все не может дойти до них, чтобы починить текущий кран. Или еще возможен вариант, что это соседка баба Варя, она обещала зайти сегодня, занести баночку вишневого варенья из собственных ягод, до которого Лизочкина мама была большая охотница.

Но за дверью стояла вовсе не мама, не водопроводчик и не соседка. Там был Максим вместе с огромной куклой в сказочном бело-розовом одеянии. Кукла была до того прекрасна со своими распущенными белокурыми волосами, маленькой золотой короной и пышными кружевами, что Лизочка даже на какой-то миг онемела. От вида куклы и от вида Максима у своей двери.

– Эт-то что такое?

– Подарок. Не тебе, твоей Заиньке. А вот это – тебе!

И Максим вытащил откуда-то из-за коробки с куклой букет, который тоже был красив, но по сравнению с великолепием куклы совершенно терялся.

– Ну, проходи, – растерянно отступила в сторону Лизочка, судорожно пытаясь вспомнить, умывалась ли она уже сегодня?

А зубы? Кажется, уже чистила. И волосы причесывала. И даже новенькую пижамку с белыми мишками надела, словно чувствовала, что гость пожалует. Заинька тоже проснулась от дверного звонка. И когда Лизочка привела Максима знакомиться, Заинька была уже в курсе, что кто-то пришел. Она стояла в кроватке и напряженно смотрела на вошедшего Максима.

Но напряжение тут же испарилось без следа, едва девочка увидела шикарный подарок в руках у Максима.

– Дай! – тут же радостно воскликнула она, протягивая свои ручонки к Максиму и подпрыгивая от нетерпения. – Дай! Дай, папа!

У того на глазах выступила влага, подозрительно похожая на слезы. Лизочка, которая чуточку лучше разбиралась в детской психологии, не спешила рыдать от умиления. Она прекрасно понимала, что восторг на Заинькиной мордашке вызвал отнюдь не незнакомый мужчина, а красивая кукла у него в руках. И именно к ней тянет свои маленькие загребущие ручонки Заинька. Небось уже мысленно примеряется, как отнять у куклы корону и напялить ее на себя.

Ну а то, что девочка назвала Максима папой, так она ведь своего родного отца и не видела толком. Для нее любой мужчина вполне сгодится на роль папы.

Но Максим был растроган. Он вручил куклу, помог ее распаковать. А потом целый час играл роль примерного папы. И даже починил кран на кухне, так что и водопроводчик теперь был совершенно не нужен. Теперь он может вовсе не приходить, а Лизочке не придется больше к нему бегать и униженно упрашивать противного мужика заглянуть к ним и исправить поломку.

Потом они все вместе отправились на прогулку. И тут Максим наконец заговорил о том, ради чего и пришел:

– Лиза, что у тебя за проблема? Ты говорила мне вчера…

– Проблема не у меня.

– А у кого?

– У одной моей подруги.

Лизочка начала рассказывать Максиму о той истории, в которую угодила по собственному желанию. Слова слетали с ее языка удивительно легко. А Максим слушал очень внимательно, не перебивая.

А когда Лизочка закончила, он лишь спросил:

– И получается, что твоей подруге надо найти родственников своих приемных дочерей? Расспросить их, что и как?

– Да, когда она сможет найти бабушку своих дочек или другую их родню, то сумеет разобраться, что стоит на кону! И еще… она очень боится, что девочек уже может не быть в живых.

– Если девчонки – наследницы богатой причудами старушки, то они, скорей всего, живы.

– Почему?

– Вступление в наследство дело отнюдь не простое, – принялся объяснять ей Максим. – А если задействованы интересы граждан из разных стран, то и подавно. Мне кажется, что даже юристы есть специальные, которые занимаются исключительно такими вот международными наследниками и наследницами.

– Но мы даже не уверены, где именно живет или жила бабушка девочек.

– Это и не так важно. Чтобы получить наследство, девочки должны быть живы. Но подожди, неужели твоей Вике не удалось совсем ничего установить о родне своих дочек?

– Нет.

– Как же так получилось?

– Когда она жила вместе с Димой, то ей это было не очень-то и нужно. И потом Дима запрещал рыться в прошлом девочек. Ну а после, когда Вика и девочки уже не жили с Димой, у нее и возможности такой не было. Кто и что бы ей рассказал? Девочки считают своей мамой Вику, другой мамы они просто не помнят.

– Все равно странно. Неужели Вика не знает даже имени матери своих приемных дочерей? Ты уж меня извини, но так просто не бывает!