— Да не надо меня пугать! — скривился Злоб. — Не страшно!.. Страшно то, что я в натуре на ментов работать мог… Соколов «показуху» на твою Кару давал, а мы его «замочили». Но так отмашку на него менты могли дать…

— Могли или дали?

— Ну, Гнутый говорил, что сам этого Соколова на дело раскручивал. Носился с ним, говорит, как дурень со ступой. Сказал, что менты его забрали, в своем схроне спрятали. А тут кто-то позвонил, сообщил, что на Соколова тяжмашевские вышли, то есть вы, и Валетмейстер приказал кончить с Соколовым. Ну, мы и поехали. А Гнутый сказал, что он этот схрон хорошо знает, бывал там. Вот я и думаю, если он там бывал, значит, с ментами знался…

— Ты так думаешь или знаешь?

— Думаю.

— А Валетмейстер точно знает?

— Ну да, он у Березняка по этой теме…

— А как Валетмейстера найти?

— Так это в Подвойск ехать надо, улица Лесная, дом восемь… Слышь, Касталь, ты меня не «мочи», не надо. Я смерти не боюсь, но пожить еще охота.

— А может, ты все-таки конкретно что-то про «мусоров» знаешь? На кого из них был завязан Валетмейстер?

— Не знаю.

— Но на ментов точно был завязан?

— Не могу сказать, но похоже на то…

— Ну, хорошо, если Валетмейстера возьмем, будешь жить.

Будет Злоб жить. Только недолго. Но уточнять Антон не стал. Хотя бы потому, что ему вовсе не хотелось его убивать. Вот если будет острая в том необходимость, тогда придется, никуда не денешься. Но может случиться, что такой необходимости не будет. А кому охота почем зря руки марать?

Нельзя недооценивать противника. Это аксиома, которую должен знать каждый. В реальной жизни за невыученный урок ставят не двойку, а пулю в лоб. Или нож под ребро. Или удавку на шею…

Антон понимал, что Анфас и Березняк уже на «стреме». Предупредил их Кормилин, и те отправили к Соколову душегубов. Гнутый убит, Злоб исчез — это первое крупное поражение, за которым запросто могло последовать второе, и последнее. Тяжмашевская братва вышла на тропу войну, и воры должны были это понимать.

И понимали. Свидетельством тому стала засада в доме номер восемь на улице Лесной. Воры просчитали ситуацию, поэтому сделали правильный ход. Но Антон был готов к такому повороту. На дело он взял лучших бойцов. Автоматы, гранаты, бронежилеты, неплохая подготовка…

Дом сначала окружили издали, Антон дал команду затаиться и ждать. Он боялся, что в доме Валетмейстера могли находиться и рубоповцы. Не зря он затаился и выжидал время: попал-таки в расставленные сети воровской боец. Он вышел из дома, осмотрелся и пешком направился к машине, которая стояла в отдалении. Там его и перехватили. Взяли его, что называется, без шума и пыли. Взяли, допросили по всем правилам военной науки…

Валетмейстер в доме, с ним еще три бойца. Сил вроде немного, но там автоматы. С учетом эффекта внезапности такая засада могла стать смертельной для Антона ловушкой.

Березняка в доме не было. А жаль, Антон с удовольствием пустил бы ему кровь. Он хоть и в законе, но ведь в горячке боя можно и забыть об этом.

Березняк уехал куда-то в Москву. Все правильно, крысы бегут с тонущего корабля. Оставил на хозяйстве жертвенного барана Валетмейстера, и «на лыжи», к Анфасу под крыло… Антону было стыдно за то, что он обратился за помощью к этим людям. Но в то же время у него было и оправдание. В зоне Анфас казался ему эталоном воровского благородства и справедливости… И на старуху бывает проруха — не зря же появилась такая поговорка. Хотя не проруха случилась с Анфасом, а реальная подлость. Может, Березняк такой ухи наварил, а старый вор на нее всего лишь повелся. Если так, то это не оправдание. Не важно, кто начал, главное, кто участвовал…

В соседних дворах были собаки, они могли поднять шум, а вот дом, что стоял напротив, но с соседней улицы, был заброшен. Ставни заколочены, а от собаки осталась только перевернутая будка. Это направление и выбрал Антон.

В четвертом часу ночи его бойцы прокрались на вражескую территорию, без шума подобрались к окнам, и туда полетели гранаты с предохранительными в них чеками. Эти «лимонки» должны были напугать противника, сбить его с толку. Одновременно с этим Панас кувалдой, с одного удара, вышиб дверь. Штурм начался, эффект неожиданности, смешанный со страхом перед гранатами, сделал свое дело. И все-таки кто-то из воровских бойцов успел выпустить автоматную очередь. Ответ не заставил себя ждать. Стрелка изрешетили пулями, но досталось и его дружкам — одного убили, другого ранили.

Ранен был и один из тяжмашевских бойцов. Одна пуля попала в грудь, но не смогла пробить бронежилет, другая задела плечо. Антон велел забирать из дома всех: и раненых, и покойников — трупы — это уголовное дело, а без них — только догадки, а сам занялся Валетмейстером.

— Узнаешь меня? — глядя в его рябое от оспы лицо, спросил он.

— Да пошел ты!

Валетмейстер лежал перед ним на траве. Лес вокруг, над головой рассветное небо. Ранние пташки звонко перекликаются, теплый ветер в сосновых кронах шелестит, наступающий день обещает солнечную погоду. Вроде бы идиллия. Только три трупа лежат неподалеку, яму для них уже намечают. И Валетмейстер животный страх излучает. Держится он вроде ничего, не раскисает, но чувствуется, что страх разъедает его душу.

— Зачем Соколова убил? — приставил ствол к его животу Антон.

— А тебя это не гребет!

Антон отвел в сторону руку с пистолетом, ударил Валетмейстера ногой — сверху вниз, в живот, и крикнул:

— Пацаны, яму на четверых копайте!

— Не напугаешь! — с жалкой бравадой выплеснул пленник.

Но Антон и ухом не повел.

— И глубже копайте, чтобы из земли не вылез. Мы его живьем закопаем.

— Эй, как живьем? Так нельзя! — задергался Валетмейстер. Он уже и мертвым не хотел уходить в землю. Все, закончился запас прочности — страх целиком завладел им, не выдержал он прессинга. — Чего ты хочешь?

— Зачем Соколова убил?

— Это не я!

— Гнутый его убил. А кто Гнутого послал?

— Не знаю!

— А я знаю, что ты Гнутого на Соколова натравил. И знаю, кто тебе из ментовки позвонил, про нас сказал. Кормилин тебе звонил.

— Не мне, — затравленно буркнул Валетмейстер.

— А кому?

— Березняку.

Антон сунул руку в карман, достал оттуда диктофон, нажал на кнопку. Валетмейстер даже не понял, что это у него в руке.

— Значит, майор Кормилин позвонил Березняку и сказал, что тяжмашевские вышли на Соколова?

— Да, Кормилин звонил.

— Выходит, Березняк был заодно с ментом?

— Ну, не то чтобы заодно. Просто дело у них одно…