Стена военного Кордона показалась через полчаса. Вернее, то, что осталось от некогда высокой и защищенной стены. Ее развалины. Взрывы, которые до сих пор доносились отовсюду, разрушили ограждение и продолжали разрушать то немногое, что еще сохранилось.

Из последних сил военные пытались сдержать натиск, но очевидно проигрывали в этой войне. В небо поднялись два ударных вертолета «Ка-52». Их шум заглушил все вокруг, прижал редкие кустарники к земле, склонил верхушки деревьев, сбивал потоком воздуха с ног людей.

Вслед за «Аллигаторами» небо разрезали лопасти «Ми-24», заставив группу соратников броситься в укрытие.

Пулеметные установки на вертолетах буквально пропахивали все вокруг прицельным огнем, смешивая с землей трупы. Пилоты больше не жалели никого и ничего, потому что авиация была последним шансом спасти ситуацию. Опытные летчики, проводившие за штурвалом не первый год, казалось, творили невозможные маневры.

– Сокол! – заорал Лем, но не смог перекричать звуки боя.

Из своего укрытия танталовец успел заметить мужчину, целившегося по низколетящей цели из РПГ-32. Снайпер заметил гранатометчика, прильнул к прицелу своей СВД и выстрелил. Пуля калибра семь шестьдесят два нашла свою цель слишком поздно, когда ударно-спусковой механизм гранатомета уже сработал. Стрелявшего мужчину от отдачи оружия и попадания пули отбросило на несколько метров назад, он завалился на спину и больше не вставал.

Подбитый вертолет закрутился вокруг своей оси, затем его сильно накренило на левый бок, и потерявший управление пилот уже ничего не мог сделать с «Аллигатором». Пилот не успел даже покинуть вертолет, когда тот упал, а лопасти бьющегося словно в агонии вертолета продолжали крутиться, вспарывая землю. Прогремел взрыв, место падения вертолета заволокло дымом от пожара. Запах гари почувствовала даже группа бойцов, в составе которой находились Женя и Василиса, настолько рядом все это происходило.

– Да!!! Урааа!!!

Хор голосов, в которых слышалось искреннее безумие, перебил даже навязчивый звон в ушах. Но крики быстро были поглощены звуками пулеметной очереди, навсегда забравшей жизни сталкеров. Пилот «Ми-24» отомстил за своего товарища.

– Нам не выбраться!

Это кричал Виктор, боясь высунуться из ненадежного убежища в виде трансформаторной подстанции.

– Если кто-то ударит по зданию, мы тут будем заживо погребены! – заорал в ответ Лем. – Больше надежных укрытий нет! Только если добраться до КПП, но там работают ударные вертолеты, не давая показать носа.

Снова взрыв, да такой, что сердце в пятки провалилось.

Первым выглянул в проем Женя и сразу отпрянул назад.

– «Крокодила» сбили, – с ужасом в голосе произнес пилот. – Военные вывели бронетранспортеры и пока что держат щит, но надолго их не хватит. Если только они не подали сигнал и не ждут подмоги, но на все это нужно время! – орал Женя, чтобы оглушенные взрывами товарищи смогли его расслышать.

– Им не подать сигнал бедствия. Не забывай, вся коммуникация под контролем одного урода! – так же громко прокричала Василиса.

Они пытались выработать план, но все выводы, к которым они приходили, лишь подтверждали их собственную беспомощность.

Сжимая свой автомат, Титова закрыла глаза, пытаясь найти в себе достаточно отчаянности и храбрости для финального рывка. Все тело покрылось холодным потом, руки дрожали, ноги не слушались, скручивало от страха желудок и тряслись поджилки. Не выдержав, девушка села на корточки, и ее вырвало. Не так много существует в мире более позорных вещей, чем сблевать под ноги товарищей по оружию. Ее не просто разрывало от эмоций, они буквально заполнили ее всю. Страх смешался с гневом, ненависть с отчаянием, обреченность с желанием мстить. Утерев рукавом рот, Титова больно ущипнула себя, пытаясь вернуть чувствительность онемевшему от всплеска адреналина телу. Не получилось, никакой боли, словно все тело под сильнейшим наркозом. Так еще и лучше. Сняв с предохранителя автомат, она на секунду прикрыла глаза, чувствуя, как по щекам текут слезы. Все это должно закончиться. Так или иначе. Для всех или только для нее. Потому что промедление было уже невыносимым.

Она вскочила с места резко, ловко проскочила между автоматчиками их группы и Женей, успев на прощание коснуться его ладони и даже на долю секунды сжать.

На улицу из укрытия она вырвалась до того, как группа успела это понять.

– Вася!

Это кричал Женя, он вместе с Кикониным ринулся за ней, но они были остановлены очередью из беспилотника, прошедшей между ними ровно посередине.

Макс! Сукин ты сын!

Обезумевшая от страха Титова бежала, а в нескольких метрах позади ее сопровождал беспилотник. Зрачок камеры был направлен на нее, Макс хотел все это видеть. Увидеть поражение человека, которого возненавидел всем сердцем за короткое время. Дрон резко развернулся и дал прицельную очередь по одному из сталкеров, взявшему на прицел Титову.

Все было кончено. Единственный уцелевший вертолет покинул поле боя, вся бронетехника полыхала огнем, личный состав военных Периметра поражен, а немногие выжившие бежали. Не позорно, а просто понимая, что война проиграна и любая последующая смерть будет пустой.

Остановившись, Василиса наблюдала за тем, как сталкеры штурмуют оставшийся без защиты КПП, живым потоком обезумевших от легкой наживы людей прорываются дальше, уже ведя войну между собой. За право обладания дорогой техникой, оружием, артефактами, информацией, медикаментами. За право быть первыми.

Продолжали греметь взрывы, но уже где-то внутри бой преодолел разрушенную стену. Догорали вертолеты, полыхала пламенем техника, стонали и молили о помощи умирающие солдаты и сталкеры.

– Д-д-девушка, – услышала она хриплый голос и машинально обернулась на него.

Молодой солдат лежал на земле в луже собственной крови, которая сочилась из раны на животе. Упав перед ним на колени, Титова склонилась, чтобы услышать слова парня. Но вместо этого он сжал ее ладонь, вложив в нее жетон смертника с окровавленным листом бумаги. Машинально сунув все это в карман, Василиса попыталась оттащить солдата подальше.

– Он мертв, – услышала она голос Жени. – Оставь его.

– Нет! – заорала Василиса. – Нет!

Рухнув на колени, Титова с силой ударила по земле, разбивая в кровь костяшки пальцев. Содрогаясь от всхлипов, Титова продолжала кричать. Но легче не становилось. Одним ловким движением она вытащила из кобуры пистолет, сняла его с предохранителя и приставила к виску. Решение было принято молниеносно, но Сокол, выбивший ударом ноги пистолет из ее рук, оказался гораздо быстрей.

– Мы опоздали, Вась. Уходим.

Лем с пулеметчиком группы взяли девушку под руки и подняли ее, словно тряпичную куклу. Титова и не сопротивлялась, просто была не в состоянии отвести взгляд от полыхающего в огне Штаба, не могла больше слушать звуки выстрелов и взрывов, не могла забыть страшную картину крушения вертолета, из головы у нее не выходил образ умирающего на ее руках срочника.