– Ты не знаешь, что случилось??? А я думала, до тебя кто-то уже дозвонился. Я твоего мобильного не знаю. В редакцию звонила, а тебя нет. Ты домой приехала?

– Нет, мне нужно к Сереже, по делу.

– Елки… Она ничего не знает! У тебя мать сошла с ума! Хочет выпрыгнуть с пятнадцатого этажа, несет всякую пургу. То ли она кого-то убила, то ли ты ее собираешься убить. В общем, ужас! Моя мать ее за подол держит.

– Как… Но мама прекрасно знает мой телефон. Почему она мне не позвонила?

– Она нам позвонила. Говорит, прыгаю. Дальше не знаю, мама туда побежала, я тебя ищу, смотрю – твоя машина…

– Отойди, пожалуйста. Я припаркуюсь и выйду.

Алла вошла во двор с Тамарой, из окон выглядывали соседи. Она чувствовала, что колени стали ватными. А в голове была просто буря. Что делать? Мать, как всегда, выбрала самый критический момент. У нее чутье сумасшедшего. Сейчас, когда нельзя терять ни минуты – нужно искать Олю, – она устроила это… Что это? Спектакль или на самом деле клинический срыв? Алла не знала, что делать ни в одном из случаев.

– О! Выперлись в окна! – отметила Тамара. – Откуда узнали? Или твоя мать всему дому позвонила?

– Возможно. Вместо того чтобы позвонить мне или вообще никому не звонить, а прыгать.

– Ты че?

– Тома, я очень вам благодарна, тебе за то, что меня искала, твоей маме за то, что мою держит за подол. Мы вместе решим, что делать… Просто, когда человек хочет покончить жизнь самоубийством, он не звонит всему дому.

– Вы че, поругались?

– Да.

– Я так и подумала, когда мне сказали, что ты из дому уехала. Тогда Нина Ивановна жжот!

– Да нет, она просто нездорова. Ты не бросишь меня? Пойдем вместе. Мне одной страшно.

– Да ладно.

Они вошли в подъезд, поднялись на этаж, дверь квартиры была только прикрыта. Алла решительно открыла ее и вошла. Тамара сбросила в прихожей мокрую накидку и протиснулась вслед за ней в комнату Нины Ивановны. Та сидела на кровати, лицо у нее было каким-то скомканным, глаза совсем белесые, как будто смылись. Татьяна стояла перед ней, одной рукой придерживала за плечо, другой – прикладывала к ее лбу мокрое полотенце. В комнате сильно пахло нашатырем и валокордином.

– В чем дело, мама? – спросила Алла с порога.

– Ни в чем, – тускло ответила Нина Ивановна. – Тебе позвонили?

– Нет. Я случайно проезжала мимо нашего дома, меня увидела Тамара. А почему ты сама мне не позвонила?

– Я не хотела. Я хотела прыг…

– Мне сказали, – прервала ее Алла. – Но ты все же позвонила соседям.

– Это плохо?

– Не знаю, мама. Давай решать, что делать дальше. Наверное, нужно вызывать психиатрическую помощь, чтобы тебя забрали в клинику.

– Я не хочу. Ты останешься дома?

– Нет.

– Но меня нельзя оставлять одну!

– Я предложила вызвать врача. Хотя врачей у нас здесь хватает. Я звоню Лидии, Насте и еще одному очень хорошему специалисту, он как раз тут неподалеку.

– Что ты хочешь сделать?

– Мама, я хочу, чтобы мне объяснили, что с тобой происходит и как тебе помочь. Успокойся, это не чужие люди, все будет хорошо.

Алла вышла в другую комнату и прежде всего позвонила Александру Васильевичу. Все рассказала, он пообещал, что они с Сергеем и Земцовым, которого лучше всего называть врачом, скоро придут. Затем Алла позвонила Насте. Та была дома одна, сказала, что подойдет.

Когда Алла провела в комнату матери трех мужчин, та вцепилась в руку Татьяны.

– Кто это такие?! Таня, она привела бандитов!

– Нина Ивановна, – сказал Сергей. – Вы что, меня не узнаете?

– Узнаю, – враждебно ответила Нина Ивановна. – Кто это с тобой?

– Врачи.

Александр Васильевич присел на кровать рядом с Ниной Ивановной, пощупал пульс, оттянул веки.

– Что вы принимали? У вас сильная интоксикация.

– Я ничего не принимала. Только свои препараты.

– Ой, – вошла из кухни Тамара, жуя булку. – У нее этих препаратов… До фигища. Они в духовке, в кастрюлях, везде!

Алла впустила в квартиру Настю. Та вошла в комнату Нины Ивановны и вопросительно посмотрела на Сергея.

– Я не помешаю?

– Собственно, – бодро сказал Земцов, – я как врач хотел бы попросить всех женщин, кроме дочери, на короткое время оставить нас для прояснения ситуации.

Сергей улыбнулся Насте и сделал знак, чтобы она осталась у Аллы. Настя и Назаровы вышли, плотно закрыв за собой дверь. Татьяна и Тамара ушли домой.

– Нина Ивановна, – сказал Масленников, – вам придется ответить на мой вопрос, чтобы я понял, чем вы болеете. Вы хорошо помните то, что происходило с вами раньше?

– Да.

– Нас интересует случай, когда вы избили девочку в этой комнате. Что вы сделали потом?

– Я ее избила? Эта мерзавка… Это она… Она вдруг ударилась головой, она не хотела уходить, кусала меня…

– Что вы сделали после того, как она ударилась?

– Ничего.

– Вы понимаете мой вопрос? Как дальше развивались события? Вы кого-то позвали на помощь, чтобы девочку вывели из квартиры? Кто-то приходил? Кто это был? О чем вы говорили? Куда он повез девочку?

– Этого я не помню.

– Ты – симулянтка! – воскликнула Алла и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Она вошла в гостиную – темные глаза на пол-лица – и бросилась к Насте.

– Она – симулянтка. Она все врет. Скорее я сойду с ума, чем она!

– Да нет, это не совсем так, – мягко сказала Настя. – У нее каша в голове. Нина Ивановна – больной человек. Она зациклена на себе, остальных на самом деле может не помнить, как только они перестают ей быть нужны.

– Молодец, – сказал, подходя к ним, Масленников. – Примерно такая симптоматика. Алла, твоя мама согласилась поехать в очень хорошую клинику. Ей там однозначно понравится. Главврач – мой приятель. Там умеют быть полезными пациентам. Ну, и выведут из нее ту пакость, которую она глотает в лошадиных дозах. Она будет получать лекарства, дозы станут постепенно снижать, затем – кое-что заменять плацебо. Мне показалось, что физически она совершенно здоровый человек. И плацебо – то, что ей нужно. Что делать дальше – потом решим. Алла, тебе надо поехать с ней и… ну, вести себя так, как положено с больными. Она успокоится. Другого выхода нет.

– Я поеду с вами! – возразила Алла.

– Нужно с ней, – коротко ответил Александр Васильевич.

В гостиную вошел Сергей.

– Алка, послушай, что я расскажу, и перестань полыхать гневом. Вам, ребята, всем будет интересно. Славе – особенно. Я как раз на днях попросил одну знакомую – Зою, вдову человека, который чинил у вас трубу, когда Нина Ивановна избила Олю, – помочь нам. Так вот: Зоя провела мониторинг всех дворников. У нее это здорово получается. Она сейчас работает и по другому направлению. Жду результата. Сообщу о них дополнительно. В общем, насчет Оли. Есть два таджика, которые могут рассказать, как девочка сама выбежала из дома, плакала, лицо было в крови, она подбежала к Генке Назарову и действительно попросила отвезти ее к бабушке. Один из них передал ее слова: «Мне больно. Я боюсь. Аллы нет. Отвезите меня к бабушке, пожалуйста». Генка посадил ее в машину и позвонил по телефону.